Ричард Блэкмор - Ричард Додридж Блэкмор - Лорна Дун

Она корнуоллка по имени Гвенни Карфекс. Отец ее, уг­лекоп из Корнуолла [27] Корнуолл — графство на юго-западе Англии. , явился в Эксмур в поисках работы. Она видела его в последний раз, когда он, дав ей хлеба и сыра, спустился по приставной лестнице под землю (она не помнит, где это было), а она осталась ждать его на поверх­ности. Отец не вернулся к ней, а она, проблуждав по окре­стностям три дня (а может, и долее), легла на землю, что­бы умереть.

В тот самый день я возвращалась от тетушки Сабины. Она доживала свои последние дни в жалкой хижине, сто­явшей в маленькой безлюдной долине недалеко от нас. Туда, незадолго до ее кончины, отвезли ее Дуны, и перед смертью она пожелала увидеться со мной. Мне было позво­лено навестить ее, потому что даже Дуны не смеют нару­шать последнюю волю умирающего. Я возвращалась от тетушки, исполненная великого горя, и случайно обнаружила Гвенни в густой дубраве. Скрестив руки, она лежала на го­лой земле, и дыхание в ней еле теплилось. Я попыталась поднять ее, но это мне оказалось не под силу и тогда я, приподняв ей голову, стала кормить ее из рук. После это­го девочке стало лучше.

Гвенни, глупышка, приняла меня за ангела, и всю до­рогу, пока мы шли домой, она ожидала, что я вот-вот взмахну крыльями и улечу. Я привела ее в долину, и она стала моей служанкой. Она, похоже, не боится даже самых буйных из наших мужчин, и, глядя на их безобразия, гово­рит, что разбойникам лучше знать, как себя вести, раз уж они избрали для себя такое ремесло. Задорная и бойкая на язык, она каким-то непостижимым для меня образом за­ставила этих чудовищ считаться с собой, и как-то само со­бой получилось, что она стала пользоваться в долине боль­шей свободой, чем многие и многие в этих местах. Иногда, когда луна светит особенно ярко, Гвенни выбирается из до­лины на поиски своего отца. Она до сих пор верит, что он жив, и только ждет подходящего случая, чтобы прийти за своей доченькой.

Знаете, о чем я часто думаю? Я думаю о том, чтобы бросить все и убежать подальше от этого страшного места. Я знаю, мне это может стоить жизни, но я готова рискнуть. Если бы не дедушка, я давно бы это сделала, и лишь мысль о том, что он останется здесь в полном одиночестве, удерживает меня в Долине Дунов.

Я читала и почти готова поверить в то, что есть на све­те страны, где люди живут в мире и согласии со своими соседями. Они идут на работу утром, уверенные в том, что и вечером будут живы и встретят детей под родимым кровом, а когда отходят ко сну, густеющая тьма не вызывает в них ни страха, ни отчаяния.

Увы, мастер Ридд, я не знаю, где искать эти блаженные края! Однажды я чуть было не выбралась отсюда, но исто­рия эта закончилась так ужасно, что я содрогаюсь при од­ном лишь упоминании о том, что тогда произошло.

С минуту она молчала, а потом продолжила:

- Нет, не буду я вам ничего рассказывать, иначе этот кошмар встанет у вашего изголовья, и вы на долгие годы потеряйте покой и сон.

Отказ, однако, лишь подстегнул мое любопытство (глупых мальчишек хлебом не корми, но дай выслушать исто­рию пострашнее!), и я упросил Лорну продолжить свой рассказ, не подумав о том, скольких душевных мук ей может стоить моя просьба.

- Как-то вечером — это случилось летом прошлого года, — начала Лорна,— я гуляла здесь, в нижнем ярусе долины. Я плела венок для дедушки: он очень любит, когда я возвращаюсь к ужину веселая и с цветами. Над венком пришлось изрядно потрудиться, но он получился таким, каким я его задумала, и мне очень понравилась моя работа. Когда стало смеркаться, я заспешила домой, чтобы тьма не застала меня в дороге. Я шла по узкой тропинке, как вдруг на повороте из-за деревьев вышел какой-то муж­чина и шепотом попросил меня остановиться. Я была так напугана, что у меня не достало сил даже на то, чтобы закричать.

Мужчина был мне совершенно незнаком, но он – я это сразу почувствовала – был так вежлив и обходителен, что я быстро успокоилась и приготовилась выслушать то, что он мне скажет. Он сообщил мне, что зовут его Алан Брандир и что он - мой двоюродный брат и опекун, хотя он всего лишь на три года старше меня. Я попросила его говорить потише, чтобы, не дай Бог, разбойники не услы­шали его. Алан был хрупкого телосложения, и я подумала, случись что, любой Дун переломит его легко, как тростинку.

- Я предпринял путешествие единственно ради вас и прекрасно знаю, куда попал, но за мою безопасность мо­жете не беспокоиться: я отменно владею холодным оружи­ем и к тому же я лучший бегун Шотландии,— заверил Алан. — Отец мой приходится родным братом вашей матушке, он лорд и пользуется большим влиянием при дворе короля Карла II [28] Карл II (29.05.1630, Лондон,—6.02.1685. там же) — ко­роль из династии Стюартов. После казни его отца Карла I (1649) был провозглашен королем Шотландии. В мае 1660 г. взошел на английский трон. Его правление характеризовалось феодальной реакцией и стремлением к восстановлению абсолютной монархии. . Он велел мне изучать законы, но мне это скоро прискучило и я решил отправиться на поиски приключений. По шотландским законам, мой отец является вашим опекуном, и поскольку, к несчастью, он потерял слух, право опекунства перешло к его сыну, то есть ко мне. Вот я и явился сюда, чтобы вытребовать вас и забрать с собой.

Пока мы говорили, поднялась буря, сверкнула молния, и в этот момент я вспомнила о своем дедушке, сэре Энсоре Дуне.

- Без разрешения сэра Энсора я никуда не уйду,— ска­зала я. — Алан, пожалуйста, покиньте долину как можно скорее тем же путем, каким пришли сюда.

- Да, мне пора возвращаться,— согласился Алан Брандир,— но ничего: скоро я снова навещу вас.

- А вот этому не бывать! — раздался вдруг громовой голос и из-за ближайшего дерева выдвинулась громадная фигура Карвера Дуна.

Бедный Алан вскрикнул от неожиданности, но тут же, вспомнив о моем присутствии, устыдился своей растерянности и двинулся на Карвера, а тот, охватив его тонкое те­ло, словно гигантский паук, даже не дал ему выхватить шпагу из ножен. Тщетно бился Алан в его объятиях: с тем же успехом ребенок, похороненный заживо, мог бы попытаться сдвинуть собственный надгробный камень. Карвер утащил Алана Брандира вглубь леса и убил его. Эго было год назад, но мне кажется, что после того случая я приба­вила в возрасте сразу на десять лет.

Лорна заплакала. Тут только до меня дошло, что я вообще не должен был задавать ей никаких вопросов. Я видел, что страх уже овладел ею, и рассказ лишь усугубил его. Чем я мог помочь ей? Сказать несколько ободряющих слов, чтобы она почувствовала, что есть на свете кто-то, кто понимает ее и кого заботит ее состояние? Но она, — я видел это, — думала сейчас как раз не о себе, а обо мне, о моей безопасности. А я... Мрачнел вечерний небосвод, и мрачнела моя душа, потрясенная рассказом Лорны, и пока я убеждал Лорну, что ей не из-за чего волноваться, ее страх в какой-то мере передался и мне.