Бус Таркинтон - ПЕНРОД-СЫЩИК

Наконец, Пенрод издал внутреннее (конечно же, он по-прежнему ничем не обнаруживал своего присутствия!) восклицание и ускорил шаг. Дело в том, что мистер Дэйд вдруг шумно зевнул и, прибавив ход, свернул на темную тихую боковую улочку, которая вела в сторону от центра. Не прошел он и дюжины шагов, как встретился с человеком, нижняя часть лица которого была тщательно замаскирована черной бородой. (Пенрод тут же решил, что борода явно фальшивая). Мистер Дэйд и другой мужчина остановились. Джордж Б. Джашбер сидел на ступеньках, которые вели в парикмахерскую, расположенную в подвале. Находясь, таким образом, ниже уровня тротуара, он слышал каждое слово их беседы.

– Ну, добрый вечер, – сказал бородач.

– Привет, – ответил мистер Дэйд.

– Какие новости?

– Да никаких.

– А погода теплая, – сказал бородач.

– Да, – согласился мистер Дэйд, – Ну, я пошел домой. Спать хочется. Спокойной ночи.

– Ну, тогда спокойной ночи! – ответил другой.

Едва переводя дух, Пенрод выждал, пока чернобородый пройдет мимо парикмахерской. Когда это, наконец, произошло, он выбрался на тротуар и снова устремился по следу. Ведь он слышал, как Дэйд отчетливо произнес: «Ну, я пошел домой. Спать хочется». «Прекрасно!» – подумал Пенрод. Конечно, наш несравненный Джордж Б. Джашбер уже понимал, что выявить место, где скрывают украденных лошадей, сегодня не удастся. Но в одном он теперь был абсолютно уверен: скоро, быть может, уже секунду спустя, он обнаружит притон этого негодяя. Ведь бандит идет туда!

Мистер Дэйд прошел половину квартала, затем пересек улицу и остановился перед большим подъездом в форме арки, который тускло освещался шарообразным фонарем. Мистер Дэйд отворил дверь, бесшумно шагнул через порог и скрылся в подъезде. Дверь столь же бесшумно затворилась за ним.

Пенрод бросился через дорогу и запечатлел в своей цепкой памяти место, форму подъезда и расстояние до угла улицы. Теперь он был уверен, что при необходимости сможет его найти и днем и ночью. Джордж Б. Джашбер удовлетворенно хмыкнул. Затем он чуть отступил назад и, задрав голову вверх, обнаружил под светящимся шаром деревянную вывеску. Это была великолепная «особая примета»! На вывеске красовались три большие буквы и, хотя шар светился очень тускло, Джорджу Б. Джашберу удалось с абсолютной точностью разобрать их и даже расшифровать, что они обозначают. Там было написано: «О. М. X.», и Джордж Б. Джашбер тут же сообразил, что логово мистера Дэйда расположено в «Обществе молодых христиан».

Подходя к дому, Пенрод заметил, что парадная дверь открыта, а у калитки стоит мать. Из двери падал свет, и Пенрод хорошо видел, как миссис Скофилд пристально вглядывается в темноту. Поскольку Пенрод уже видел мать, а она еще его не заметила, он принял необходимые меры предосторожности. Не доходя до калитки, он быстро одолел высокий забор и оказался на заднем дворе. Затем он вступил в полосу света, который падал из открытой двери дома и освещал спину миссис Скофилд, которая продолжала тревожно вглядываться во тьму за калиткой. Пенрод лениво зевнул и спросил:

– Что ты тут делаешь, мама?

– Пенрод! – она резко повернулась и подбежала к нему. – Где ты ходил так поздно?

– Что, мама?

– Где ты был? Ты знаешь, сейчас уже больше десяти!

– Я не знал, мама. Я не думал, что уже так поздно.

– Безобразие! Папа очень сердится. Где ты был?

– Да нигде я не был, мама, – жалобно запротестовал Пенрод, – вот так вот всегда. Человек еще пальцем не пошевельнул, а вы вообразили, что я уже что-то наделал. А я вообще ничего не делал!

– Где ты был?

– Просто играл.

– С кем играл?

– Да просто так, – ответил он обиженным, по рассудительным тоном.

– У Сэма Уильямса тебя не было, – сказала миссис Скофилд, – мы им звонили. Сэм сказал, что он вообще тебя сегодня не видел.

– А я тебе и не говорю, мама, что был у Сэма. Так ведь? – продолжал тихо возмущаться Пенрод. – Не понимаю, зачем ты мне говоришь, будто я тебе говорю, что был у Сэма? Я никогда не говорил тебе об этом. Даже не говорил, что близко подходил…

– Прекрати, Пенрод! Я не говорила, что ты меня обманываешь. Я только сказала…

– Но ты так сказала, будто считаешь, что я тебя обманываю, – укоризненно произнес Пенрод, – по-моему, мне вообще стоит пальцем пошевельнуть, как меня начинают обвинять в чем-то ужасном, что я совсем не делал, а только всего-навсего пошевельнул пальцем. Думаю, нигде больше не найдешь ни одного мальчика, которому даже пальцем нельзя пошевельнуть, потому что стоит мне пошевельнуть пальцем, как…

– О! Да перестань ты, наконец, твердить про свой палец! – воскликнула миссис Скофилд. Терпение ее уже иссякло. Кроме того, она была сбита с толку. – Быстро домой и ложись прямо в постель! А то папа не знаю, что с тобой сделает! Он очень беспокоился!

Входя в дом, Пенрод, естественно, испытывал кое-какие опасения. Но потом он услышал, как в родительской спальне стукнулся об пол ботинок. Это успокоило его. Звук свидетельствовал о том, что миссис Скофилд несколько преувеличила меру тревоги главы семьи. Если он и беспокоился, то не настолько, чтобы это помешало ему лечь спать.

Несколько позже Пенрод услышал из-за закрытой двери спальни его голос, обращенный к жене:

– Он тебе сказал, где был?

– Играл по соседству, – ответила миссис Скофилд. – Но вообще-то очень плохо, что он задержался после десяти. Дети не должны возвращаться так поздно. Ты должен ему сказать об этом. Не понимаю, как ты мог спокойно себе улечься в постель, когда я так волновалась!

Мистер Скофилд ничего ей не ответил. Джордж Б. Джашбер еще не научился смотреть сквозь закрытую дверь и не мог установить, спит отец или еще бодрствует. Одно ему было совершенно ясно: интересующей его информации из спальни больше не последует. Вот почему, облаченный в ночную рубашку, Джордж Б. Джашбер, тихо ступая босыми ногами, вернулся в свою комнату и улегся в кровать.

Он ушел, но, несмотря на это, не смог сразу заснуть. Мысли, одна другой приятнее, будоражили его воображение. Возможно, настоящему взрослому сыщику, который следил бы за предполагаемым преступником и вдруг убедился, что ют обитает в Обществе молодых христиан, это открытие показалось бы не слишком обнадеживающим. Можно даже предположить, что настоящий взрослый детектив попросту прекратил бы слежку за этим объектом. Но живой и деятельный ум Пенрода еще не был отравлен взрослым скептицизмом. Пенрод считал, что Общество молодых христиан ничуть не хуже подходит для притона конокрада, чем любое другое место. Вот почему он решил, что завтра непременно пойдет по горячему следу.