Бус Таркинтон - ПЕНРОД И СЭМ

С этими словами Пенрод засунул тяжеленный кольт за резинку бриджей и, прикрыв рукоять пиджаком, плотно зажал ее под мышкой.

– Теперь, Сэм, ты, конечно же, думаешь, что я иду просто так, и у меня нет с собой никакого кольта. Просто себе шагаю по улице в темноте. И тогда ты…

– Все! – одним прыжком подскочил к нему Сэм. – Твоя очередь кончилась. Теперь отдавай револьвер, и я сам буду показывать, как у меня с ним получится.

– Да ты хоть досмотреть можешь? – вконец обозлился Пенрод. – Я же еще не кончил. Неужели нельзя посмотреть спокойно хотя бы минуту?

– Уже смотрел, – не сводя с друга мрачного взора, отозвался Сэм. – Ты сказал, моя очередь наступит через минуту. Минута уже прошла, а ты…

– Зануда проклятая! – взвился Пенрод. – Дашь ты мне показать до конца или нет?

Не особенно рассчитывая на то, что коснулся своими словами в душе Сэма каких-то нежных струн, Пенрод ушел в оборону. Он прижался левым боком вплотную к стене. Теперь Сэм мог завладеть кольтом лишь после того, как оторвет от стены Пенрода.

– Итак, продолжаю! – объявил Пенрод.

– Минута уже прошла. Твоя очередь давно кончилась, – монотонно твердил Сэм.

– Ничего подобного! Я просто…

– Все равно, – не удосужился дослушать до конца Сэм.

Он попробовал вклиниться между стеной и боком Пенрода, но попытка завершилась провалом.

– Все равно я его у тебя заберу, – упрямо проговорил Сэм.

– Но ты же сам согласился, чтобы я первым показывал! – возмутился Пенрод.

– Ничего я не соглашался! – забыв об осторожности, завопил во весь голос Сэм.

– Нет, говорил!

– Это ты сказал…

– Я вообще ничего не…

– Нет, сказал!.. Ты…

– А ну, прекратите! – внезапно появилась на пороге спальни миссис Уильямс.

Пенрод и Сэм тут же умолкли.

– Вы что, поругались? – осведомилась миссис Уильямс.

– Как ты сказала, мама? – переспросил кротким голосом Сэм.

– Я спрашиваю тебя: зачем ты ругался с Пенродом? – строго повторила мать.

– Я? С Пенродом? – с еще более кротким видом ответствовал сын. – Как ты могла такое подумать? Мы и не думали ссориться. Просто вот стоим тут, беседуем.

– Ты правду мне говоришь?

– Ну, конечно, мама!

Оба мальчика поглядели на миссис Уильямс с таким ангельским видом, что добрая женщина умилилась. А они сейчас призвали на помощь все свои умственные способности. Надвигалась буря, и надо было постараться выжить.

Кризисы детских лет как нельзя лучше готовят нас к трудностям взрослой жизни. Представьте себе человека, который, решив получить страховку за собственный дом, устраивает пожар. Вот он уже плеснул на стену бензин и собирается зажечь спичку. Вдруг во дворе совершенно случайно появляется полицейский… Нет никакого сомнения: доведись в будущем Пенроду и Сэму испытать нечто подобное, они будут чувствовать себя уверенней многих других.

Стоя с огромным кольтом под пиджаком, Пенрод размышлял, хорошо ли поведет себя в критический момент резинка на поясе его бриджей? Сэм чувствовал себя несколько лучше. Во-первых, при нем не было ужасной улики, а во-вторых, он успел незаметно попятиться к комоду и задвинуть ногой ящик. Пенрод клял себя на чем свет стоит за душевную черствость. Ну, что ему стоило уступить другу. Прояви он чуть больше мягкости, и револьвер сейчас был бы не у него, а у Сэма. Теперь же, если они попадутся, Сэма осудят за соучастие, Пенрод же получит сполна!

Но миссис Уильямс была настроена очень мирно и совершенно не подозревала мальчиков ни в каких преступлениях.

– Ты абсолютно уверен, что вы не ссорились, Сэм? – на всякий случай спросила она.

– Нет, нет, мама, мы просто беседовали.

Справедливости ради миссис Уильямс решила спросить и Пенрода.

– О чем вы спорили с Сэмом?

– Как, как, мэм? – решил выгадать время Пенрод.

– Ну, что вы так бурно обсуждали с Сэмом? – повторила миссис Уильямс.

Пенрод шумно сглотнул.

– Да ничего особенного, – глухо проговорил он. – Обыкновенные всякие разные вещи.

– Какие же? – попыталась выяснить миссис Уильямс.

– Да такие, знаете, – уклончиво отвечал Пенрод, все помыслы которого по-прежнему сосредоточивались на резинке бриджей.

Другая на месте миссис Уильямс, быть может, продолжила бы расспросы. Но она часто получала от сына не более вразумительные ответы, и слова Пенрода вполне удовлетворили ее.

– Ну, раз вы не ссорились, – облегченно вздохнула она, – спуститесь-ка со мной вниз. Я дам каждому по печенью. Только чур, не просить добавки. До ужина больше ничего не получите.

Миссис Уильямс остановилась в дверях, пропуская друзей вперед. Она знала, с какой энергией кидаются обычно Пенрод и Сэм вниз за сладким, и боялась, что они ее собьют с ног. Но на этот раз мальчики, к ее удивлению, не торопились. С какой радостью они предпочли бы остаться в спальне мистера Уильямса! Мальчики редко способны предвидеть опасности, которые грозят им в будущем. Однако, попав в опасное положение, они обретают повышенную чуткость. Вот почему и Пенрод, и Сэм моментально сообразили: стоит им отказаться от печенья, и смутные подозрения, которые привели миссис Уильямс в спальню мистера Уильямса, наверняка усилятся.

Словом, оба страдальца стали медленно спускаться по лестнице. Особенно тяжелая участь досталась Пенроду. При каждом шаге кольт норовил выскользнуть из-под мышки.

Лица обоих друзей отражали всю полноту внутренних переживаний. Окажись рядом опытный криминалист, он непременно подметил бы кое-что интересное. Пенрод норовил держаться поближе к Сэму. Так одинокий странник в ночи старается прибиться к попутчикам. Сэм же, напротив, всеми силами отдалялся от друга.

– Ступайте в библиотеку, мальчики, – сказала мама Сэма, когда все они очутились на нижней площадке. – Папа уже сидит там, а я сейчас принесу из кухни печенье.

Мальчикам в данный момент не слишком хотелось проводить время в обществе мистера Уильямса-старшего, но миссис Уильямс внимательно глядела на них, и волей-неволей пришлось идти.

Мистер Уильямс расположился в кресле и читал газету. Он весело приветствовал мальчиков, но Пенроду и Сэму взгляд его показался зловещим.

– Чем занимались сегодня, друзья? – осведомился мистер Уильямс.

Мальчикам почудилась в его вопросе бездна скрытого смысла, и им стало страшно.

– Да, ничем, па, – пробормотал Сэм. – Так, всяким-разным…

– Например? – не отступал отец.

– Да, ерундой всякой.

Мистер Уильямс улыбнулся и кивнул головой. Ему вдруг вспомнилось, что в возрасте Сэма он на вопросы старших отвечал точно так же.

Улыбка мистера Уильямса, обращенная в прошлое, отличалась мягкостью. Но Пенрод и Сэм расценили ее по-другому: она показалась им воплощением вероломства.

Тут взгляд мистера Уильямса остановился на Пенроде.