Бус Таркинтон - ПЕНРОД И СЭМ

– Что это у тебя с рукой? – участливо осведомился глава семейства Уильямсов.

– Как вы сказали, сэр? – переспросил Пенрод.

– Я говорю: почему ты так странно держишь руку? Она у тебя что, болит?

– Какую руку, сэр? – вздрогнул несчастный. – Ах, да, вы, вероятно, имеете в виду мою руку?

– Твою, твою, Пенрод, – подтвердил мистер Уильямс-старший. – Что у тебя с ней такое?

– Да, сэр, такое, – почему-то склонив голову набок, пробормотал Пенрод. – Меня, э-э, укусил один мальчик, то есть, одна собака, – поспешил поправиться он.

– Бедняга, – посочувствовал мистер Уильямс. – Куда же эта проклятая тварь тебя укусила?

– Да прямо в локоть, сэр.

– Очень опасно, – констатировал мистер Уильямс. – Теперь рана будет заживать долго. Ты хоть догадался прижечь укус?

– Как, как, сэр?

– Я говорю, тебе нужно, наверное, сходить к доктору. Он осмотрит рану и продезинфицирует.

– Наверное, не стоит, сэр, – как-то очень обстоятельно проговорил Пенрод. – Мама уже купила в аптеке лекарство и смазала мне укус.

– Ну, тогда все нормально, – согласился глава семейства Уильямсов.

– Нормально, сэр, – подтвердил мальчик и облегченно вздохнул.

Тут в комнату вошла миссис Уильямс и протянула друзьям по теплому печенью.

– Только что из духовки! – с гордостью сказала она. – Но больше все равно не дам. Нечего перед ужином перебивать аппетит.

К ее удивлению мальчики повели себя на диво примерно. В другой день они все равно стали бы выклянчивать добавку. Но сейчас им о каком-то печенье и думать было страшно. Даже то, что дала миссис Уильямс, едва полезло им в горло.

– Это твоя собака тебя укусила? – вздумал вдруг уточнить мистер Уильямс.

– Герцог? Да что вы, сэр. Это была другая собака! – ответил Пенрод.

– Какая собака? Кто укусил? – спросила миссис Уильямс.

Муж объяснил ей.

– Ужас какой! – всплеснула руками достойная женщина. – Когда же это случилось, Пенрод?

– Точно уже и не помню, мэм, – не слишком уверенно отозвался мальчик. – Кажется, позавчера.

– Как же это произошло? – спросила миссис Уильямс.

– Ну, эта собака просто так ко мне подошла, а потом укусила.

– Ничего себе! – возмутилась миссис Уильямс. – Ведь эта собака может покусать и других детей, – поглядев с беспокойством на собственного сына, продолжала она. – Чья это собака, Пенрод? Надо пожаловаться хозяевам.

– Да просто собака, – твердо ответил мистер Скофилд.

– Бедняжка, – снова посочувствовала мальчику миссис Уильямс. – Твоя мама, наверное, очень перепугалась, когда ты пришел домой искусанный! На…

Договорить ей помешала цветная женщина. Она стремительно ворвалась в гостиную и, не обращая никакого внимания на хозяев, кинулась к Пенроду.

– Масса Пенрод! Твоя мама имела счастье звонить! Было сказано: если ты тут, немедленно следует прямо сейчас поспешить на ужин. Мама и папа очень сильно тебя ожидают.

– Ну, беги, беги, милый! – ласково потрепав по плечу Пенрода, сказала миссис Уильямс. – Передай маме, что я очень тебе сочувствую. Бывает же, что попадается такая собака.

Они с Сэмом проводили его до выхода. Все это время Пенрод пытался поймать взгляд друга, чтобы тот, хоть жестом, подсказал ему, как поступить дальше. Но Сэм упорно прятался за материнской спиной и делал вид, что не замечает страданий Пенрода. Он вел себя так, будто они с Пенродом достигли твердой договоренности, что, в случае провала, тот должен взять всю вину на себя.

Пенрод еще немного помедлил. Глаза его источали немую мольбу. Быть может, он в конце концов и сумел бы пронять жестокосердого друга, но тут в дело вмешалась миссис Уильямс.

– Что же ты стоишь, Пенрод? Беги скорее домой. Тебя ждут родители. Спокойной ночи!

Они с сыном вернулись и затворили за собой дверь.

Всего десять минут спустя Пенрод влетел в столовую и плюхнулся на свой стул. Он едва переводил дух, однако лицо его было исполнено покоя.

– Неужели так трудно прийти домой вовремя? – проворчал отец. – Вечно тебя приходится вызванивать к ужину по телефону.

Пенрод с укором взглянул на родителя.

– Как же я мог? Меня задержали папа и мама Сэма. Они меня все расспрашивали. По-твоему, мне не надо было им отвечать, да? Но ведь тогда я поступил бы просто невежливо, сэр!

Посрамленный отец не нашел, что ответить, и Пенрод с удовольствием принялся есть. Обе руки у него были сейчас совершенно свободны, под пиджаком ничего не скрывалось. Когда же он еще утолил и голод, жизнь снова стала казаться ему прекрасной.

Правда, войдя на другой день после школы в сарай, Пенрод снова ощутил некоторую тревогу. Он постоял, тщательно огляделся, прислушался. Убедившись, что никто за ним не следит, он, наконец, решился приподнять половицу, под которой покоилась семейная реликвия Уильямсов. Но странное дело: глаза Пенрода при виде револьвера на этот раз не горели. Если он и уселся в угол, чтобы немного повертеть барабан кольта, то лишь из чувства, отдаленно смахивающего на долг.

Пенрод и сам удивлялся: револьвер совсем не привлекал его. Как вчера боролись они с Сэмом в спальне мистера Уильямса! Подержать в руках лишнюю минуту этот кольт казалось пределом желаний. Теперь Пенрод держит его в руках и может сколько угодно вертеть барабан и любоваться позеленевшими патронами. Однако револьвер почему-то внушает ему сейчас почти отвращение. С какой радостью он вообще избавился бы от этой грозной и неприятной вещи! Пенрод еще не знал, что сбывшиеся мечты играют порой с нами и более жестокие шутки.

Скорее по инерции, сохранившейся от прежних мечтаний, нежели по зову сердца, Пенрод навел кольт на газонокосилку и тихо произнес:

– Пф-ф!

Почти тут же со двора осторожно спросили:

– Пенрод, ты?

В проеме двери показалась голова Сэма Уильямса. Едва войдя, он увидал пистолет в руках Пенрода. Зрелище явно обрадовало Сэма.

– Значит, тебя так с ним и не зацапал никто? – весело спросил он.

– У меня все-таки еще есть голова на плечах, – высокопарно ответил Пенрод; присутствие Сэма всегда придавало ему чувство уверенности в себе.

– Ты только учти! – добавил он, грозно глядя на друга. – Уж если этот старый добрый кольт попался мне в руки, тому, кто захочет его отнять, придется совсем не легко!

– Знаешь, Пенрод, по-моему, мы можем спокойно оставить его у себя, – доверительно прошептал Сэм. – Сегодня утром папа полез в ящик с нижним бельем и не нашел кольта. Он так ругался! Он тут же сказал маме, что это она во всем виновата. Надо, говорит, было приглашать ремонтировать отопление тех же слесарей, что всегда. А ты, говорит он матери, погналась за дешевизной. Вот эти твои слесари, которые дешевле берут, и свистнули револьвер. А потом отец сказал, что теперь уже все равно кольта назад не вернуть. Во-первых, неизвестно, кто из двоих его взял, а во-вторых, ничего доказать уже невозможно. А потом папа еще раз сказал маме, что в следующий раз надо нанимать рабочих подороже, но честных. Так что, Пенрод, этот кольт вполне может оставаться у нас. Половину его я уступаю тебе.