Людмила Сабинина - Стрелы над крепостью

— Сегодня все равно не уложимся, время-то идет, — рассудительно заметил Михаил Анкудинов. — Лучше уж про нашествие.

Лена Кузнецова подняла руку.

— Игорь Александрович! У меня есть предложение.

— Говори, Кузнецова.

— Так как сейчас осталось, — она взглянула на ручные часы, — тридцать минут до звонка, мы, пожалуй, все равно не уложимся. Лучше вы задайте нам «первобытнообщинный строй» по учебнику, мы сами прочтем и выучим. Слово даем! А сейчас расскажите нам про нашествие, очень вас просим!

Снова все зашумели, одобрительно захлопали. Игорь Александрович внимательно оглядел класс, и синее небо отразилось, метнулось в стеклах очков.

— Ну, так и быть. Слушайте.

В классе стало сразу так тихо, что все услышали, как за окном чирикал воробей. Чирикал и стучал клювом по жести подоконника — крошки клевал. Но на него не обращали внимания — боялись пропустить хоть одно слово учителя.

— Итак, — начал Игорь Александрович, — в начале тринадцатого века в степях появились несметные полчища… Что за народ, откуда взялся? «Пришла неслыханная рать, безбожные моавитяне, называемые татары, — гласит летопись. — Их же никто ясно не знает, кто они, и откуда пришли, и каков язык их, и какого племени они, и что за вера их. И зовут их татары. А иные говорят — таурмены, а другие — печенеги». Поражала сама многочисленность вражеского войска. Людям казалось, что конец света близко, ибо неким епископом Мефодием еще в третьем веке было предсказано, что «в последние дни» явятся некие «нечистые народы», придут «Гог и Магог» и «дрогнет вся земля от лица их». И действительно, было чего «убояться». Гибель целых государств с высокоразвитой культурой, с многолюдными укрепленными городами…

Игорь Александрович зашагал по классу. Такая уж у него привычка: как начнет рассказывать что-нибудь интересное, всегда шагает по комнате — то от окна к двери, а то и по проходу между партами.

— Прежде чем подойти к южным границам русских княжеств, монголо-татары лавиной прокатились по Сибири, опустошили огромные просторы Китая, захватили Пекин, учредив в нем главную ставку своего хана, потом разорили среднеазиатские государства и прорвались в Закавказье. Все крупные города Средней Азии и Кавказа были разрушены, жители перебиты или уведены в плен.

Богатейшая культура этих народов погибла, и надолго прекратилось развитие ее… На века.

Игорь Александрович остановился у окна, помолчал, задумавшись.

— Так что же это за народ такой, страшным бедствием потрясший государства Азии и Восточной Европы, что за время жестокое, что за «Гог и Магог»? — продолжал он. — Даже западные владыки устрашились, услышав о быстром продвижении монгольского войска.

Сам папа римский направил к монголам посла — монаха по имени Плано Карпини, чтобы тот своими глазами увидел и описал неведомых и жестоких завоевателей. Плано Карпини проделал долгий, тяжелый путь по приволжским и казахстанским степям в глубину Средней Азии. Он кочевал вместе с монголами, был принят при ханском дворе. Его записки остались ценнейшим историческим свидетельством… Впрочем, сохранились и другие источники, из которых мы узнаем о быте и нравах этого кочевого народа. А родина его — в глубине центральной Монголии, где обитало множество скотоводческих кочевых племен. Раньше они жили родовым строем, но к тринадцатому веку там начало складываться раннее феодальное государство. После долгой и жестокой борьбы один из правителей — Темучин объединил все монгольские племена, подчинил себе знать, крупных и мелких феодальных владык. Он был избран ханом всех монголов и стал с тех пор именоваться Чингисханом. Создалось своеобразное государство — главным источником его доходов стала война. Бесконечные грабительские войны.

И законы, установленные Чингисханом для всего народа, были жестокие… Вот, например, какие законы. Каждая семья обязана платить дань и конями, и кожами, и оружием, и деньгами, и прочим. Все население разделялось на десятки, сотни, тысячи и тумены. В тумене — десять тысяч. Каждый десяток обязан поставлять хану определенное количество воинов и содержать их, снабжать едой, одеждой, оружием. Так же было разделено и все войско. Начальник тумена, по-русски — темник, отдавал приказы тысячнику, тот сотнику, сотник — десятнику. Четкая централизация и железная дисциплина. Плано Карпини рассказывает: если из десятка убежит хоть один воин, то остальных девять казнят. Если сбежит целый десяток — убивают всю сотню. И законы эти жестко исполнялись. Платы никакой воины не получали, наоборот, сами должны были платить хану дань. Таким образом, войско жило исключительно грабежом. Вы, конечно, поняли, что такому войску приходилось постоянно воевать, всегда, не останавливаясь, двигаться вперед, подчинять и грабить всё новые и новые народы…

И вот громада двинулась, покатилась. Сотни тысяч всадников, и каждый вооружен до зубов: два-три тугих лука, колчаны, пика с крюком на древке для стаскивания противника с седла, кривая сабля, нож, топор, веревка.

Каждый имел несколько верховых коней, чтобы в случае необходимости на скаку менять их. Передвигались быстро, в сутки покрывали огромные расстояния. Воины носили латы и прикрытия для голеней из плотной кожи.

Богатые монголы имели даже прикрытия для лошадей.

А вслед за войском двигались повозки с установленными на них юртами. Там жили семьи. Над юртами поднимались дымки, варилась пища, женщины баюкали детей…

Тысячи юрт на повозках. Со стороны казалось, по степи двигался целый город. Орда! Вот что такое орда, друзья мои.

По свидетельству очевидцев, юрты были самые различные — и совсем маленькие и огромные. Повозки строились соответственных размеров. Были такие повозки, которые волокли одиннадцать пар быков. Это, конечно, жилища богачей: нойонов и ханов. Богачи жили в роскоши, в степи паслись их табуны, отары овец. Нойонов и ханов обслуживали рабы. Простой монгол владел лишь оружием и двумя-тремя конями. Ну, может быть, еще жалкой повозкой, на которой ютилась его семья.

Вечно голодный, одетый в рваную овчину, из-под войлочной или меховой шапки свешиваются туго заплетенные косицы, монгол-воин надеется в пути только на себя и на своего коня. Начальники не заботятся о его пропитании, наоборот, требуют с него часть добычи, и ему приходится постоянно рыскать в поисках пищи.

В пути, во время больших переходов, монгол-всадник питается чем попало. Даже степные грызуны-тушканчики — и те идут в пищу. В юртах варят жидкую похлебку из воды и муки. Это еще праздник, когда есть мука! Случается, войско по нескольку дней обходится без пищи, испытывает жажду, ночует в седлах. Повернуть обратно, отступить орда не может: за спиной вытоптанные и выжженные земли. Монгольское войско никогда не возвращается той же дорогой, что шло вперед. Оно колесит по степи, ищет новых путей, свежих трав для скота, неразоренных селений, где есть мясо и хлеб…