Екатерина Неволина - Ловец теней

– То есть ты считаешь, что предатель не Ян? – уточнил Евгений Михайлович.

– Это было бы слишком просто… Мне показалось…

– Сынок! Самые простые решения и мотивы чаще всего и оказываются самыми верными! – перебил его директор. – Зыбкая почва предположений не наш путь. Впрочем, продолжай, ты наверняка уже решил, что делать дальше.

Хотя Евгений Михайлович его не мог видеть, Глеб вытянулся в струнку и подобрался, как гончий пес перед охотой.

– Мы должны проверить сведения, добытые Динкой, – сказал он твердо, – нельзя допустить, чтобы артефакт перехватили. В то же время опасно оставлять «Монино» без присмотра. Есть ли возможность послать туда вашего человека? А еще проверить двух людей – Звягенцеву Марию, работающую в санатории, и Баринова Михаила – он приехал туда несколько дней назад.

Ночь перед отъездом из «Монино» Глеб провел не без пользы. Дождавшись, пока Северин уснет, не предупреждая никого из группы, он выскользнул на улицу и пробрался в здание администрации, где изучил и сделал копии всех документов, касающихся как сотрудников, так и постояльцев. Никаких обращающих на себя внимание вещей с первого взгляда не обнаружилось, но стоило потянуть и за эту ниточку.

– Смотрю, у тебя уже составлен план и распределены как твои, так и мои ресурсы, – усмехнулся в трубку директор. – Ну что же, раз взялся управлять операцией – молодец, но с тебя и потребую. Готов отвечать за нее?

– Готов, – ответил Глеб, сглотнув. Горло пересохло, а язык стал напоминать выжатую насухо тряпку.

– Ну хорошо. И помни, пользуйся этим номером только в экстренных случаях, – напомнил Евгений Михайлович. – Поставь вторую симкарту – ту, которую я тебе дал. Этот номер не будет знать никто, кроме тех сотрудников, которых я задействую на это задание. Жди звонка, а пока действуй. С Богом…

Директор отключился. Глеб вздохнул. То, что бывший партиец упомянул Божье имя, свидетельствовало о том, что ситуация действительно крайне серьезная. Терять время зря нельзя, однако кое-что тревожило Глеба уже очень давно, и требовалось проверить это прямо сейчас.

– Шаман! – тихо позвал он. – Ты здесь?

Тишина. Бесполезно, как и в «Монино», где он не раз уже пытался вызвать смешного старика, привязавшегося к нему после того, как они с ребятами вытащили из его могильника старый бубен. Вероятно, шаман обиделся или нашел, к кому можно еще присосаться.

Глеб вздохнул, повернулся, чтобы идти к ожидающим его внутри забегаловки ребятам, и тут увидел знакомую сгорбленную фигуру в меховой парке, с множеством засаленных седых косичек на голове.

– Звал, молодой шаман, – осведомился старик, улыбаясь беззубым провалом рта. – Однако и про старого больного шамана вспомнил!

– Забудешь тут, – вздохнул Глеб. – Где ты вообще пропадал?

Старик причмокнул губами, горестно покачал головой, изображая из себя несчастную сиротинушку – кстати сказать, эта роль удавалась ему всегда.

– Не пускали старого шамана! Обижали, однако! – Косички как-то очень обиженно вздрогнули, а костяные фигурки на их концах, столкнувшись, издали жалобный стук.

– Кто тебя не пускал? – Глеб проявлял чудеса терпения, по опыту зная, что иначе со стариком нельзя. Ну есть у него свои закидоны, так у кого же их нет?!

– Молодой шаман с друзьями, – старик неодобрительно покосился на Глеба, – по всяким нехорошим местам ходят. И правильно, что оттуда выбрались. Он-то в своих владеньях уж больно силен!

– Кто это «он»? – напрягся Глеб.

– Большой колдун, мертвый, но очень сильный, – шаман опять укоризненно покачал головой. – Хорошо, что вы-то ему не нужны.

– А кто нужен? – Глеб шагнул к старику и ухватил его за ворот расшитой странными узорами парки. – Ну же, говори!

– Никто не нужен! Зачем же сразу старого шамана обижать, – захныкал тот, пытаясь вывернуться из рук Глеба.

– Ну же! – Глеб изо всех сил встряхнул вертлявого старика. – Ну говори, раз начал! Мне что, за экзорцистом идти? Думаешь, никто с твоей трусливой душонкой не справится?!

– Ну зачем же так сразу? – Старик, перестав дергаться, повис в руке у Глеба. Маленький, тощенький, он напоминал подвешенного мыша. Хитрые узкие глазки мазнули по лицу парня и тут же уткнулись в землю: старик явно понял, что шутить Глеб не собирается. – Кто же еще мертвому магу нужен, как не другой маг?

Пальцы Глеба разжались, и в ту же секунду старый шаман исчез – как испарился.

Но это было уже неважно: ответ на свой вопрос Глеб получил.

– Как оно там, на канадской границе? – встретила Глеба вопросом Динка.

Все трое «русичей» сидели за столиком над опустевшими стаканами с чаем. Чай в четвертом стакане уже давно успел остыть.

– Где? – переспросил Глеб.

– На канадской границе, – повторила девочка и окинула парня взглядом невинных карих глаз. – А ты разве не туда бегал? Мы думали уже…

– Очень остроумно! – Глеб в один глоток осушил безвкусный холодный чай, напоминающий подкрашенную болотную воду. – Едем! У нас очень мало времени!

Динка, Северин и Александра переглянулись, но задавать вопросы не стали. Если Глеб так говорит, у него наверняка имеются серьезные причины.

Минут через сорок они были уже у цели своего путешествия.

Садовое кольцо, как всегда, заполонили машины. Запах выхлопных газов заглушал аромат нагретой на солнце молодой листвы. Кое-как пристроив мотоциклы, ребята двинулись к месту, где когда-то стояла знаменитая башня. Сегодня о ее присутствии здесь напоминал лишь мемориальный камень, сообщавший: «На этой площади находилась Сухарева башня, в которой с 1701 по 1715 год размещались навигационные классы – первое светское учебное заведение, готовившее кадры для российского флота и государства». Когда стало известно, что башню собираются снести, многие архитекторы и общественные деятели пытались вступиться за историческое строение. «Письмо с предложением – не разрушать Сухареву башню получил. Решение о разрушении башни было принято в свое время Правительством. Лично считаю это решение правильным, полагая, что советские люди сумеют создать более величественные и достопамятные образцы архитектурного творчества, чем Сухарева башня», – ответил тогда Сталин.

Но сейчас Глебу вдруг показалось, что башня по-прежнему возвышается над запыленной площадью. Он ясно увидел ее двухступенчатое основание и высокую башенку с круглыми часами, увенчанную остроконечным шпилем. Залитая солнечным светом, она казалась пламенно-красной. Стрелки на циферблате застыли, указывая давно уже прошедший полдень, а откуда-то донесся низкий, словно надтреснутый звук колокола.

«Что-то происходит», – понял Глеб.

Он уставился на башню, ожидая, что сейчас, как бывало обычно в его видениях, картинка оживет и он провалится в какую-то историческую эпоху. Но нет – башня вдруг сделалась тускло-серой и осела на землю пеплом, мелкие частички которого еще какое-то время висели в воздухе.