Екатерина Неволина - Ловец теней

Александра вздрогнула и обернулась к стоящему за стойкой бородатому мужчине.

– Что? – переспросила она, беспомощно приподнимая брови.

– Вы что-нибудь пить будете? – терпеливо повторил он.

– Ах да, – она снова взглянула на стол, на стоящую перед Яном чашку. – Кофе, пожалуйста. Капучино.

– У нас только растворимый, – сообщил мужчина недовольно.

– Хорошо. Тогда растворимый. – Саша снова смотрела только на Яна.

– С молоком или без? – уточнил скорее похожий на дальнобойщика, чем на официанта, продавец.

– Все равно, на ваш вкус, – отмахнулась Александра.

– Вот молодежь пошла, – пробормотал бородатый, царапая ложечкой стенки жестяной банки с кофе, – сама не знает, что хочет.

– Я знаю, чего хочу, – тихо сказал Ян, глядя девушке в глаза, – чтобы это мгновение длилось целую вечность. И дурацкое кафе, и невкусный кофе – все приобретает иногда особенную ценность.

Александра кивнула.

– Я думала, что мы тебя потеряли, – так же тихо проговорила она, – и тогда меня охватило такое отчаянье. Такое чувство, будто…

Она не договорила. Ян бережно накрыл ее тонкую руку, бессильно лежащую на грубой деревянной столешнице, своей ладонью. От ее пальцев шло живое, мягкое тепло, отогревая его заледеневшую в подвале старого дома кровь, заставляя забыть о пережитом, о том, что, казалось бы, забыть невозможно.

Принесенный бородачом кофе так и стыл между ними, забытый и никому не нужный.

«Это так важно, быть нужным хоть кому-то в этом мире», – думал Ян.

Со стороны дверей послышался шорох, и Александра вдруг убрала свои пальцы из-под его руки и поспешно встала.

Яну не потребовалось и оборачиваться, чтобы догадаться, кого это нелегкая принесла.

– Присоединяйся, Глеб, если уж не спится. Тут у нас заседание клуба полуночников. То есть полуденников, если быть точнее, – сказал он и, не поморщившись, отхлебнул еще один глоток холодной бурды из своей кружки.

– Я проходил мимо…

Вот это новости! Мистер Совершенство, кажется, смутился.

– Я уже ухожу! – Александра выскользнула из-за стола, так и не притронувшись к своему кофе.

За спиной Яна послышались несколько неуверенные шаги. Глеб подошел к столу и остановился.

– Садись. – Маг сделал широкий жест рукой. – Наверняка тебе есть о чем сказать.

Глеб тяжело опустился на лавку.

– Я хотел попросить прощения за то, что вел себя несколько… грубо. Сначала я действительно не слишком доверял тебе, а потом вдруг понял, что тебя кто-то подставляет, ну, и решил подыграть… – Глеб машинально взял нетронутую Сашину чашку, повертел ее в руках и снова поставил на деревянную столешницу, точно на запотевший круг, оставшийся на том месте, где чашка стояла раньше.

– Да ладно – все нормально. – Ян чувствовал себя богом, отпускающим долги. Сегодня он простил бы всем. Ну почти всем… В разумных пределах.

– И хотел задать деликатный вопрос… Конфиденциально, так сказать, – высокопарно сказал Глеб, покосившись на дверь, в которую ушла Александра.

– О серьезности моих намерений? – Ян усмехнулся. – Так это не твое дело. Если ты такой дурак, что вовремя не разглядел…

– Я вообще-то не об этом, – перебил его Глеб. – Хотя я, конечно, переживаю за Сашу и рад за нее, я хотел спросить о другом.

– О другом или о другой?

Глеб уставился в кружку с кофе.

– Я хотел спросить об Ольге. Ты ведь нарочно пригласил ее в «Монино».

– Конечно! – Ян вздохнул, думая, все ли влюбленные такие идиоты или только избранные из них. – Я надеялся, что вы помиритесь. И дураку ясно – вы подходите друг другу просто идеально. Кто же знал, что благие намерения, как всегда, обернутся плохим?…

Глеб кивнул, так и не поднимая взгляда.

– А что с Ольгой сейчас? – спросил он. – Она уехала?

Ян нахмурился. В последнее время, со всеми этими делами, он почти позабыл об Ольге, а ведь хотел проконтролировать ситуацию с этим белобрысым типом, ее новым поклонничком. Ох, не нравился он Яну, сильно не нравился!

– Нет, не уехала… – неохотно выдавил он из себя. Вот ведь дьявол! Вы в ответе за тех, кого приручили, за тех, кого спасли и даже пригласили куда-то. Вы за все в ответе, и, похоже, отвечать придется по всей строгости, если дело на поверку окажется такой же дрянью, как рисуется сейчас.

Дело оказалось еще хуже.

– Она в беде, – тусклым голосом сообщил Глеб. – Только что мне позвонили от Евгения Михайловича. Тот тип, что увивался возле нее, Баринов Михаил, появился в «Монино» не просто так. Раскопать что-либо о нем было нелегко, поэтому только сейчас выяснили, что он связан с той группой, что убила Арину.

Новость оказалась на редкость скверной.

– Погоди, это еще не значит, что он причинит Ольге вред, – попытался успокоить Глеба Ян. – Вот остальные проснутся, и мы поедем…

– Нет. – Глеб встал из-за стола и упрямо покачал головой. – Я еду прямо сейчас. Поговорю с ней. Если потребуется, увезу силой. Я не хочу, чтобы она оказалась случайной…

– Жертвой, – подсказал Ян и, взяв со стола стоящую там пластиковую бутылочку, принялся жадно пить воду.

Глеб машинально проследил за тем, как пустеет бутылка.

– Ну ладно, – сказал Ян, наконец допив, – последние капли он зачем-то вытряс на ладонь и провел ею по лицу и волосам. – Поезжай, так тебе будет спокойнее. Мы приедем, – он взглянул на часы, – через час. Дам самым безгрешным членам нашей команды отоспаться еще аж целых сорок минут. И аккуратнее – вдруг там приятели этого Михаила ошиваются.

Глеб кивнул и ушел.

– Странные у вас друзья, – заметил бородач, убирая со стола нетронутый кофе.

Ян вытащил из кармана пару смятых купюр и протянул ему.

– Сдачи не надо. У меня отец банкир, – произнес Ян с иронией, понятной только ему самому. – А друзья – отличные друзья. Далеко не у всех есть такие.

Перед дверью номера Ольги Глеб остановился, чтобы перевести дух.

«Надо отбросить эмоции, теперь не до обид и сомнений. Нужно увезти ее отсюда под любым предлогом, а там разберемся», – убеждал он себя и, вдохнув, словно собираясь нырнуть, постучал.

Тишина. В этом, конечно, не было ничего удивительного – зачем сидеть в номере в погожий майский день, но Глеб все равно отчего-то напрягся. Он потянул за ручку, и дверь неожиданно открылась. Не заперта. А вот это уж точно не к добру.

Парень вошел внутрь. Ольги в комнате не было. Кровать заправлена, вещи вроде в порядке. На столе – карандаши и открытый альбом. Глеб подошел к нему, принялся листать. Вот зарисовка с видом усадьбы, вот заросший пруд и старое дерево с громадным дуплом… вот незаконченный портрет Яна, очень похожий на оригинал, а вот… это же он сам… и на другом листе тоже! На рисунках Ольги Глеб выглядел одиноким и словно бы потерянным. Неужели она действительно видит его таким? Нет, не это главное. Главное то, что она рисовала Глеба, а значит, думала о нем.