Евгений Титаренко - По законам войны

— Конечно! — подтвердил Тимка. И хорошо понял взгляд штурмбанфюрера, потому что сам давно уже лихорадочно отыскивал среди сосен ту, единственную, которую отец избрал для пеленга.

Штурмбанфюрер отдал команду матросам, те включили фонарики и начали планомерно вскапывать дно грота от самых стен, выворачивая из-под ног целые каменные плиты.

Тимка вышел наружу. Шавырин молча последовал за ним.

Игра началась. Что-то похожее на кошки-мышки. К сожалению, силы были слишком неравны, и вся добрая сотня кошек с крестоносца охотилась на одну мышь — Тимку. Он должен был уйти от них на минуту, на две, на три, чтобы приблизиться к убежищу Аси. Но до этого еще он должен был найти «Ромб», иначе победа его оборачивалась половиной победы… Только половиной! Тимка сразу взял удобный для него быстрый темп. На его стороне было умение карабкаться по склону и знание гротов, поэтому он мог не тратить время на их розыск. Но с видом ищущего рыскал между кустами, поднимаясь наискосок по склону, чем уже сокращал расстояние между собой и Асей.

— Еще есть! — Он подозвал Шавырина.

В эту нору мог влезть только один человек, ползком.

— Господин штурмбанфюрер! — окликнул Шавырин. (Не долго он усваивал это — «господин»…)

Тот быстрым шагом приблизился, одобрительно улыбнулся Тимке:

— Молодец! Очень похвально, Тима! — И что-то прокричал в сторону большого грота. Один из матросов отделился от группы.

А Тимка, опять наискосок, уже спускался к морю (еще на два десятка метров ближе к Асе), опять зарыскал между кустами, оттягивая время, чтобы вспомнить, где же находится он, этот до зарезу необходимый ему «Ромб». Отец не мог так просто дать пеленг, даже под пулями, даже в бою. Но где было то странное дерево? И Тимка в бессилии кусал губы, начиная сознавать, что «Ромба» ему не найти, что вид заросшего кустарником склона не вызвал в его памяти никаких ассоциаций, хотя он сильно надеялся на это. С находкой «Ромба» в их последний или предпоследний приезд сюда было что-то связано. А что — он забыл и даже приблизительно не мог вспомнить…

— Идите сюда! — махнул он рукой Шавырину, «отыскав» тот самый грот, что за свою странную форму получил неромантическое название «Штанишки».

— Господин штурмбанфюрер! — опять подхватил его сигнал Шавырин, и они подошли вместе.

Тимка понял вдруг, что игра, которую он затеял, которую надеялся завершить в сумерках, разворачивается в гораздо более быстром темпе и, если он хочет победить в ней, сбавлять скорость нельзя. Нельзя, пока радостно ухмыляется Шавырин, нельзя, пока одобрительно и доверчиво смотрит на него, Тимку, штурмбанфюрер.

— Молодец, молодец, Тима! — Он похлопал его рукой с перчатками по плечу и отозвал из большого грота еще двух матросов.

— А там, я знаю, еще один! — обрадованно воскликнул Тимка, указывая наискосок, вверх по склону.

Теперь Шавырин и офицер последовали за ним сразу.

Согнувшись пополам, Тимка вошел в новое убежище первым, штурмбанфюрер и Шавырин — за ним.

Штурмбанфюрер осветил фонариком длинную, около шести метров, пещеру, похвалил, когда выбрались наружу:

— Действуй, Тима! Я вижу, ты правда знаешь этот район! — Он оглянулся в сторону трех других нор, отзывать людей оттуда было уже нельзя. — Действуй, а я заберу еще матросов. — И, глянув на Шавырина, он стал карабкаться вверх.

Именно теперь в распоряжении Тимки появились те несколько нужных ему минут. Он знал, что сможет без труда оторваться от Шавырина, который многое бы дал, чтобы отыскать загадочную посылку самостоятельно, без участия матросов. И Тимка повел его сначала параллельно берегу моря. Показал вниз:

— Тут, я знаю, есть ямка, но неглубокая, а вон там — три, самые надежные! Вы запомните или стойте около них! — И он стал карабкаться, обдирая ладони, вверх, к трем узким, но длинным норам. Карабкался яростно, потому что горло душила обида: ему не найти «Ромба» уже потому, что в его распоряжении слишком мало времени!

— Вот! — издалека показал он Шавырину. — Одна, вторая, третья! Эти особенно запомните! — И почти напрямую двинулся через кусты к убежищу Аси.

Шавырин всего несколько минут колебался, глядя ему вслед. Но, во-первых, Шавырину было не угнаться за Тимкой на крутом склоне: он скользил и срывался уже несколько раз. Во-вторых, Тимка не уходил от крестоносца, а приближался к нему. В-третьих, Шавырину очень хотелось вытянуть счастливый билет… И, подобрав из-под ног обломок сухой жерди, он полез на четвереньках в нору.

Возможно, Тимка ошибся, дав поискам сразу высокий темп. Но эти минуты могли исчерпать доверие штурмбанфюрера… Ведь стоило ему послать на корабль кого-нибудь из матросов, а самому остаться рядом с Тимкой — и все бы сразу намного осложнилось. Быстрота, с какой Тимка отыскивал грот за гротом, и ослабила бдительность шефа.

— Ася! — громким шепотом позвал Тимка, обойдя ее убежище снизу. — Дядя Василь! Ася! — И холодок прошел по спине Тимки, потому что ни шороха не раздалось в ответ.

У него не было времени на раздумья. Минуты, что отвоевал он у обстоятельств, истекали.

Поскользнувшись, что было не так уж трудно здесь, на крутом склоне, Тимка упал и почти сразу вскочил на ноги. Но то, что он увидел при этом, сразило его надежней пули из автомата. Задыхаясь от обиды и горя, он стал карабкаться вверх по склону, чтобы случайно не навести немцев на это печальное убежище.

Аси в нем не было: он увидел накрытое плащом и обложенное камнями тело боцмана. Дядька Василь умер, Ася ушла…

Тимка доведет свое дело до конца, но некому будет рассказать об этом, и никто никогда не найдет посылку…

— Тима!

Он резко оглянулся и вздрогнул.

Его окликнула Ася. Она скрывалась в каких-нибудь полутора — двух шагах от него. Но Тимку ошеломило еще и другое: Ася пряталась в «Ромбе»! Услышав ее оклик, он бросил взгляд в сторону Летучих скал и мгновенно вспомнил, что было связано с этим гротом, что означал странный пеленг отца. Именно с этого места, как ниоткуда больше, четыре сосны-рыбачки сливались в одну. И очертания ее сильно напоминали фигуру молодой женщины с развевающимся на ветру подолом юбки! Отец говорил: «Слабые не выдержали, ушли. Но одна, самая преданная, осталась…» Отец был страшным выдумщиком! Жаль, что Тимка частенько слушал его лишь краем уха…

Все это молнией промелькнуло в его голове, пока он переводил взгляд сначала в сторону откоса, где рыли немцы, потом на Шавырина, который вылез наружу из первой щели и, удостоверившись, что Тимка здесь, уже вползал на четвереньках в следующую…

— Молчи, Ася! Слушай внимательно и молчи! — приказал Тимка, не выпуская из-под наблюдения весь гребень склона, где вот-вот мог появиться штурмбанфюрер с матросами. Дернул тельняшку из-под ремня, чтобы веревка упала на землю. Ногой затолкнул ее под куст. — Слушай, Ася! Запоминай все до слова, повторить я не смогу! Как только стемнеет, привяжешь эту веревку к самой крайней сосне и спустишь на корабль! Если сможешь, Ася! Повторяю: если будет можно! А теперь главное! В левом углу этого грота… — Для отвода глаз он рвал и пихал в рот горькие волчьи ягоды. Выплевывал и рвал снова. — В левом углу твоего грота зарыт ящичек-рация и еще, наверно, пакет! Ночью, Ася, — ты слышишь меня? — возьми это все и пробирайся в лес, ты должна пробраться! Уходи сначала по склону, потом напрямую! Будь осторожна у шоссе! Тебя остановят в лесу: «Кто идет?» Спросишь: «Вы ждете кого-нибудь?» Тебе ответят: «Мы ждем Асю со «Штормового». Тогда скажешь: «Ее зовут Ася Вагина». Тебя проведут, куда надо. Запомни, Ася, это главное для тебя: уходи сразу! Если не увидимся, прощай!.. — Он сделал шаг прочь от Асиного убежища, но задержался, когда что-то слабо пискнуло в кустах. — Еще, Ася… Я тогда не хотел тебя ударить, честное слово!.. Это нечаянно… Прощай!