Муни Витчер - Нина и тайный глаз Атлантиды

Русская няня чувствовала себя очень плохо и едва держалась на ногах. Карло сохранял присутствие духа, и глаза его сверкали гневом.

— Нина! — с облегчением вздохнули они, едва увидев девочку.

Юная алхимичка подбежала и обняла их.

Додо вытащил носовой платок и вытер слезы на лице Любы.

Путь был свободен.

Нина, взяв Любу под руку, помогала ей идти. Ческо и Рокси поддерживали Карло.

Когда ребята поравнялись с Карконом, Фьоре сказала:

— Посмотрите на князя. У него не хватает храбрости поднять голову и взглянуть вам в глаза.

Карло сплюнул князю под ноги, а Люба, осушив слезы, бросила:

— Мерзкий слизняк!

Председатель Трибунала обратился к Нине:

— Синьорина Де Нобили! Князь Каркон, близнецы и Вишиоло во всем сознались. Их вина несомненна. Но в их объяснениях есть нечто, абсолютно непонятное. Они ссылаются на магию, колдовство и прочую нелепицу. Возможно, они сумасшедшие?

— Уважаемый Председатель, никакие они не сумасшедшие! Они творили Зло и должны ответить за это. Как ответить — на этот раз решать не вам, взрослым, а нам — детям, — строго ответила Нина.

— Что это значит? — сделал большие глаза Председатель. — В каком смысле решать не нам, а вам? Правосудие основано на законах. Их надлежит уважать. Это дело судей! Взрослых!..

— Да, но это мы, дети, были главными жертвами козней этих злодеев, Каркона и ЛСЛ! — резко прервала его Нина.

— ЛСЛ? Мэр Лорис Сибило Лоредан? А какое отношение он имеет к этой истории? Он же мертв! — не желая ничего понимать, вскричали городские советники.

— Замолчите, вы, послушные рабы! — прикрикнула на них Рокси.

— Что ты себе позволяешь, маленькая негодница! — возмутился старший советник.

— Хотите удостовериться в их злодеяниях? Здесь у Каркона все расписано! — С этими словами Нина достала из кармана комбинезона тетрадку с записками Каркона, где князь подробно фиксировал, как, где и когда он вершил свои мерзости.

Председатель Трибунала протянул было руку за тетрадкой, но Нина спрятала ее за спину.

— Нет, я не могу дать вам прочитать все, что там написано. Это запрещено.

— Кем это запрещено? — возмутился Председатель.

— Мной и моими друзьями. Вам придется поверить мне на слово. К тому же есть еще документ, подтверждающий злые деяния князя Каркона. — И Нина предъявила судье Красную тетрадь, которую отняла у мага в Атлантиде. — Здесь говорится о зловещих планах и смертельных ловушках ЛСЛ, о его тайном убежище на острове Клементе, где он проводил свои страшные опыты, об издевательствах над кошками и о прочих гнусностях мэра и Каркона.

Девочка перелистала тетрадь и прочла вслух несколько строк, говорящих о преступлениях Каркона и ЛСЛ.

Вишиоло грохнулся на колени:

— Мы не хотели!.. Пощадите!..

Алвиз и Барбесса завыли в голос.

— Тихо! — рявкнул Председатель Трибунала. — Дайте послушать, что хочет сказать эта девочка.

Нина подошла к Каркону, схватила его за бороду и заставила поднять голову вверх.

— Уважаемые синьоры! Эта темная личность заслуживает самого сурового наказания. Какого — решим мы, дети. Только мы можем вынести справедливый приговор.

Девочка посмотрела прямо в глаза советникам. Те опустили головы, не выдержав ее взгляда.

— Но это невозможно, это абсурдное требование! — все еще пытался возражать Председатель Трибунала.

И тут вмешался Ческо:

— Вы, взрослые, не умеете защищать свободу. Вы так ничего и не поняли. Именно поэтому мы берем на себя право решать, какого наказания заслуживает князь Каркон и его приспешники. Разговор окончен. А сейчас откройте ворота, надо отвести домой Любу и Карло. Или вы хотите, чтобы они остались здесь, в сырой и темной камере, еще на несколько дней?

Председатель дал знак, и советники поспешили выполнить требование мальчика. Тюремные ворота моментально распахнулись. Аплодисменты и радостные крики собравшихся перед тюрьмой детей приветствовали освобожденных пленников, которым помогали идти юные алхимики.

Послышалось громкое слаженное пение: это заключенные тюрьмы Пьомби запели гимн свободе. Как и предсказала говорящая Книга, их хор сопровождал освобожденных Любу и Карло.

Родители ребят помогли им подняться на борт катера и отправились вместе с ними на виллу «Эспасия», оставив детей довести дело справедливости до конца.

Нина взобралась на постамент колонны и обратилась к собравшимся:

— Слушайте меня внимательно! Завтра, ровно в три часа дня, на площади Сан-Марко мы будем судить князя Каркона и его сторонников. Чтобы вынести приговор, я должна знать ваше мнение. Сегодня до полуночи я жду ваших предложений на вилле «Эспасия». Подумайте хорошенько. Наказание должно быть не местью, а справедливым уроком. Мы научим взрослых вершить настоящее правосудие.

Тысячи детских голосов поддержали идею Нины.

Наконец-то их голоса могли что-то значить, а их решения — быть полезными. И взрослым придется это признать.

Нина спрыгнула с постамента и подошла к своим друзьям:

— Встречаемся у меня в 10 утра. А сейчас — отдыхать. Надо набраться сил перед завтрашним судом. Даже не верится, что мы проведем ночь в своих постелях.

И ребята поспешили на пристань.

Вечер в Венеции в этот день был очень тихий и какой-то особенный. Тысячи детей бродили по улицам и переулкам в задумчивости, решая, какое наказание заслуживает Черный Маг.

Когда Нина вошла в дом, она увидела, что он вопреки ее ожиданиям залит ярким светом.

Вера вместе с Кармен колдовали на кухне, Джакомо и Андора накрывали стол в Розовом Зале, расставляя дорогой русский фарфор, а Люба и Карло расположились в креслах Оранжевого Зала и мирно беседовали с бокалами шампанского в руках.

Это было впервые, когда Нина видела Любу отдыхающей.

— Дорогая Ниночка, как только я наберусь сил, обязательно приготовлю для тебя что-нибудь вкусненькое, — пообещала няня, целуя девочку.

— Хорошо, Люба. А пока отдыхай и ни о чем не беспокойся. На кухне мама, и я уверена, что она тоже сумеет чем-нибудь нас порадовать.

— Есть только одно, что бы я и Карло хотели спросить у тебя.

Нина уже догадалась, о чем пойдет речь.

— Куда делся профессор Хосе? — спросил Карло, словно прочитав ее мысли.

— Хосе? Профессор Хосе? Он… уехал. А куда, я не знаю. — Как Нина ни старалась, ответ прозвучал неубедительно.

Кармен открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Андора пресекла ее попытку. Не могли же они объявить, что Хосе предал Нину. Это было бы слишком жестоко по отношению к Любе и Карло, которые обожали профессора.