Сэм Левеллин - Гадкие Крошки

Так он, по крайней мере, думал до этой встречи.

С моря резиденция Блаа де Клаа выглядела как огромный беломраморный куб, стоящий по колено в пальмах. Переоборудованная шлюпка «Вежливые дети» подвалила к частной пристани. Шнифер Брякнулл в белой матроске и до блеска надраенных татуировках закрепил носовой и кормовой швартовы и сбросил маленький трап. Няни вскинули на плечи вещевые мешки с Необходимым Няниным Оборудованием и степенно сошли на пристань — самая маленькая первой.

— Очнишь, африканец, — с беззубой улыбкой сказал матрос первой статьи Брякнулл.

Чернокожий охранник, дремавший в будке, вздрогнул и проснулся.

— Эй! — крикнул он. — Вы кто?

— Мы няни, — сказала Маргаритка.

— Инструкций не имею, — сказал охранник.

Маргаритка задрала нос.

— Это ваша проблема, больше ничья.

— О-о, — протянул охранник нагло-ленивым голосом. — Да, тут у меня люди… дайте-ка сообразить… из Колонии Благонравия, так что ли?

— Так точно, — сказал няня Пит.

— Так. Что несем?

— Только вещевые мешки.

— Я про оружие.

— Разумеется, нет, — сказала Маргаритка. — Мы Добрые, но Строгие, и только.

— Хе, — сказал охранник. — Надеюсь, гробовщик снял с вас мерку. Змей любите?

Улыбка Маргаритки стала немного кривой. Она терпеть не могла змей.

— И насекомых. Знаете, таких маленьких паучков, что кусают насмерть?

— Как родного дядю, — сказала Маргаритка.

— Так они у ней есть. Только большие.

— Брр! — сказала Примула. С тех пор, как исчез Мальчик Дин, ее было почти не слышно. И она смертельно ненавидела пауков.

— Ну, — сказала Маргаритка, — всё это очень мило, но мы не можем стоять и болтать тут весь день. Няни, вперед!

— Ах, да, чуть не забыл! — крикнул им вслед охранник. — У них там еще большие кошки!

— Персидские? — спросил няня Пит.

— Бенгальские, — сказал чернокожий охранник.

— Не выношу кошек, — сказал няня Пит.

— Так-так, — сказала няня Маргаритка. — Что будем делать?

— Всё, Что В Наших Силах! — хором откликнулись другие две няни.

Они оставили свой багаж в роскошной квартире для нянь. Уложили в вещевые мешки предметы первой необходимости.

— Иди первым, Пит, — сказала Маргаритка.

И Пит пошел первым.

Детское крыло было великолепной постройкой в греческом стиле, со стеклянными дверьми на террасу и мозаичным фризом с миленькими Винни-Пухом, Пятачком и осликом Иа-Иа. На террасе перед лестницей под жарким солнцем Нью-Топии блестели осколки разбитой бутылки, а шаловливая детская ручонка подрисовала Пуху, Пятачку и ослику Иа-Иа очки и неприличные части. Из дома доносились звуки металлической музыки.

Под знойным полуденным солнцем няни затопали вверх по лестнице. На площадке валялась пара испачканных тренировочных штанов.

— О, Господи, — устало вздохнула няня Маргаритка.

— Тоже мне ловушка, курам на смех, — сказала няня Примула.

Няня Пит наступил на штаны и немножко потоптал их своими башмаками сорок пятого размера. Потом, проверив, нет ли где скрытых проводов, поднял треники и встряхнул. На пол высыпались части скорпионов.

— Можно подумать, мы вчера родились, — с досадой буркнул он. — Вперед!

Когда они открыли тяжелую бронзовую дверь, металлическая музыка смолкла, и в воздухе повисла тяжелая, густая тишина. Няни очутились в прихожей с высокими желтыми окнами. Стекла их заслоняло что-то вроде тюлевых занавесок. Только это были не занавески.

Это была паутина.

Попривыкнув к сумраку, няни обнаружили, что со всех сторон на них пялятся сотни блестящих глаз.

— Ой, — сказала Примула.

— Всё в порядке, — отозвалась Маргаритка и вытащила из вещевого мешка большой распылитель. — Прочь, козявки! — крикнула она, раз за разом нажимая на деревянную рукоятку.

Глаза потухли. Послышался топот множества членистых ножек и жалобные крики из сада, где охранники знакомились с оборотной стороной популярной энтомологии.

— Очевидно, мы имеем дело с очень умными детьми, — заметила Примула.

— Весьма похвально, — проговорила Маргаритка, с трудом шевеля оцепенелыми губами.

Они прошли в следующую дверь. Здесь свет пробивался сквозь маленькие круглые окошки в куполе. На полу что-то неприятно шуршало.

— Брр! — вырвалось у Маргаритки.

— Одну минутку, — сказала Примула и извлекла из вещмешка жестяную коробку с печеньем.

По щиколотке Маргаритки что-то ползло. Оно обвило щиколотку, сжало, а потом поползло дальше, к колену. Оно было тяжелое и холодное. Даже сквозь специальные Толстые Нянины Колготки чувствовалось, что оно покрыто чешуей. Оно остановилось на уровне колена — должно быть, чтобы отдышаться, — и зашипело, как проколотая велосипедная шина.

— По моей ноге кто-то ползет, — произнесла Маргаритка голосом, тонким и пронзительным, как шило.

— Не иначе, шайка, — сказал няня Пит.

— Шайка? — переспросила Примула.

— Шайка, лейка, змейка, — рявкнула Маргаритка. — Может быть, снимете ее с меня?

— Няня, где твое хладнокровие? — подбодрила ее Примула.

Послышался скрип крышки, снимаемой с жестянки, и мягкий стук падающих на пол катышков.

— Что это? — спросила Маргаритка, стуча зубами.

— Мышки.

— Мышки?

— Особые мышки, — пояснила Примула. — Если быть точной, эссенция мышек. С почечным жиром, цементом и щепоткой обогащенного урана…

— Нечего их кормить, просто прогоните их.

— Десять секунд, — сказала Примула.

Когда ваше колено обвито чем-то длинным и холодным, возможно, коброй, вам не остается ничего другого, кроме как ждать. После этого Маргаритка была намерена бежать, бежать и бежать.

Тяжелая лента, обвивавшая ее ногу, ослабла. Потом что-то шмякнулось на пол. Потом что-то хрупнуло и послышался глотательный звук.

Примула чиркнула спичкой о зад своей Огнеупорной Няниной Юбки и сказала:

— Уснули на несколько месяцев.

На полу лежали три десятка змей. Маргаритка легко опознала их по своей «Детской энциклопедии гадов». Тут были по большей части королевские кобры, пяток гремучек и один маленький, но чрезвычайно смертоносный крайт. Все они вспучились посередине и выглядели сонными. Когда няня Пит пнул одну змею башмаком, та слабо застонала и рыгнула.

Маргаритка собрала в кулак остатки мужества.

— Вперед! — крикнула она.

Из-за двери послышался ответный крик. Вернее, не крик, а хриплый рев.

— Опаньки, — произнес Пит, как будто через силу. — У меня аллергия.

Маргаритка стремительно подошла к двери и повернула ручку. В этой комнате было совсем не темно, потому что это было что-то вроде оранжереи, и тропическое солнце яростно жарило сквозь высокий стеклянный потолок. Из мягкой земли росли настоящие деревья; их опутывали разнообразные ползучие растения. Было жарко, сыро и сильно пахло кошками. Причина запаха стояла нос к носу с Маргариткой. Тигр размером с лошадь, вздернул черную губу, оскалил клыки и страшно зарычал.