Пол Стюарт - Вольный рыцарь

Испустив звериный рык, ведьма снова бросилась в атаку, желая перерезать мне горло кривым лезвием. Мне с трудом удалось увернуться, — лежа на земле, я был похож на рыбу, выброшенную на берег. Острие серпа вонзилось мне в плечо, я был на волосок от гибели. Я почувствовал смрадное дыхание ведьмы, когда она наклонилась надо мной. Еще секунда — и мне конец!

Но тут я перекатился по грязной земле и перевернулся на спину. Я хотел применить старый трюк — «Гамбит Шута», к которому не прибегал с тех самых пор, как служил оруженосцем. Это был удар правой назад. Я поднял меч, волочившийся по земле, и, сделав кувырок назад, направил его прямо в голову мерзкому страшилищу. Но я встретил сопротивление, наши клинки снова скрестились. Ведьма сделала шумный вдох, и в горле у нее забулькало от ярости. Я рухнул на землю, но одновременно с этим серп вывалился из ее костлявой руки и с лязгом упал на острые камни.

К тому времени облака рассеялись, и на небе засияла яркая луна. Я увидел ведьму, стоявшую передо мной во всей своей красе. Глаза у нее злобно горели, клыки блестели, черная, как смола, кровь текла по груди. Я знал, что нужно покончить с нею раз и навсегда. Как-то раз я не добил раненую нечисть, и мне дорого пришлось заплатить за свой промах. Я не собирался повторять свои ошибки.

Застонав от напряжения, я поднял свой двуручный меч и, раскрутив в воздухе, метнул в цель. Лезвие со свистом рассекло ночную мглу. Ведьма замерла. Секунду она стояла как вкопанная. Но в следующее мгновение тело гнусной твари рухнуло на землю передо мной, а отрубленная голова откатилась в сторону.

Я со всех ног бросился вон из этого жуткого места — так мчится гончий пес, преследующий кабана на охоте.

Когда я наконец добежал до жалкой посудины, поджидавшей меня на берегу, я был с головы до ног мокрым от пота и задыхался, как загнанная лошадь. Но я сделал свое дело! Я добыл золотую корону, убив ведьму, которая сторожила это сокровище. Мне оставалось только вернуться к Лорду Долгоносу, вручить ему драгоценность и потребовать плату за выполнение задания. Никогда в жизни я так не радовался при виде утлой рыбацкой плоскодонки!

Я сел в лодку. Неприятности, решил я, остались позади.

Откуда мне было знать, что дальше будет еще хуже.

Я оттолкнулся от берега, и мое хлипкое суденышко тронулось в путь по неспокойным водам, вихляя подо мной, как необъезженный пони. Я протянул руку, пытаясь достать весло, и тут я увидел, что мешает мне плыть.

В борт лодки вцепилась чья-то огромная волосатая лапища с узловатыми пальцами, на которых блестели капли воды.

Быстрым движением я дотянулся до весла и со всей силы ударил водяного монстра по выпирающим костяшкам искореженных пальцев. Мой челн круто накренился, но захват ослаб, а громадная ручища исчезла под водой.

Обнажив меч, я принялся вглядываться в мутную жижу, стараясь увидеть все чудовище целиком, хотя, по правде сказать, я уже догадывался, кто это мог быть.

Внезапно раздался всплеск, и та же лапища ухватила меня за лодыжку, — в железных пальцах я оказался как в тисках. Меня сбили с ног и утащили в ледяную воду. Я успел нахлебаться мерзкой жижи, прежде чем закрыл рот. Я тонул, тонул, как нашкодивший дворовый Нот, которого сунули в мешок и для верности натолкали туда камней. На мне были тяжелые доспехи, и, как я люблю говорить, железо и вода не дружат никогда.

В следующую секунду меня схватили за горло мертвой хваткой и начали душить. На мгновение я приоткрыл залепленные тиной глаза и увидел существо, с которым я предпочел бы не встречаться: это была еще одна ведьма. Несмотря на то что она была намного старше и сильнее первой и размерами вдвое превосходила свою сестру, мерзкие лица обеих тварей имели черты фамильного сходства. Впрочем, их гнусные физиономии вряд ли можно было назвать лицами.

Меня страшили не столько гигантские телеса и могучая силища этой карги, сколько тот факт, что она жаждала отмщения. Я прикончил ее близкую родственницу. И теперь по ее выпученным, налитым кровью глазам я понял, что она ненавидит меня лютой ненавистью.

Мы барахтались в воде, клокотавшей и пенившейся вокруг нас. Я отчаянно сражался, пытаясь высвободиться из ее цепких рук, а старая ведьма с таким же рвением старалась задушить меня.

Я изворачивался, вертелся, брыкался, лягался, но подлая тварь, терпя удары, продолжала крепко сжимать мне горло. Я понял, что она не оставит меня в покое до последнего вздоха..

Я задыхался. Легкие у меня пылали огнем, в ушах звенело. Еще мгновение — и я покойник! И тут же я понял, что надо делать. Действовать нужно было быстро.

Я резко обмяк. Ноги мои безжизненно волоклись по дну озера, руки безвольно повисли. Я закрыл глаза.

Железные пальцы, обвивавшие мое горло, постепенно ослабили хватку. Мы двигались к берегу; ведьма шла вперед, зажав мое тело под мышкой. Я был недвижим, как дохлая рыба. Когда мы добрались до суши, старая карга шумно втянула в себя воздух, набрав полные легкие. Я же дышал мелко и часто, притворяясь мертвецом. Наверно, это была моя лучшая роль.

Очень медленно и осторожно я дотянулся до рукояти меча, висевшего у меня на поясе. Ведьма, хлюпая по отмели, добрела до большого валуна и, не выпуская меня из рук, уселась передохнуть. Ей надоело тащить свою добычу, и она выронила меня на холодные прибрежные камни.

Я лежал не шевелясь. В тот момент я, наверно, был похож на кусок мяса, поданного на блюде к ведьминому обеду. Никогда в жизни я не играл свою роль так убедительно, как тогда.

Ведьма, склонившись надо мной, обнюхала мое тело со всех сторон. Ее спутанные мокрые волосы упали мне на лицо.

Изучив меня с головы до ног, людоедка нацелилась на мою правую ногу. Она приподняла ее за пятку, а затем когтистой лапищей отодрала поножи, прикрывавшие голень. Затем, спустив мой чулок, она с голодным блеском в глазах вожделенно уставилась на обнаженную плоть, будто перед ней лежал свиной окорок.