Владимир Янов - ТТТ

Уже вечерело. От реки повеяло прохладой, с моря подул свежий ветерок, принёсший стену белого плотного тумана. Усталый отряд собрался у очага, где источала вкуснейший аромат остывающая тушка. Как старший в отряде, Ефимка достал большой железный нож с рукояткой из рога изюбра, подаренный ему на память Унушу, отрезал большущий кусок от ароматной туши и подал больному Алу, благодарно принявшему дар и впившийся в него жадными жёлтыми зубами. Такими же сочными кусками он оделил и охотников, главных виновников этой трапезы. Наконец и сам он отхватил от туши кусок нежнейшей шейки, но ухватить её зубами не успел.

Оглушительный взрыв раздался в костре рядом с ними. Тихо догорающий костёр вдруг с оглушительным грохотом взметнулся в небо, насмерть перепугав мирных сидельцев. Что-то очень горячее, но очень вкусное, обдало ужинающих у костра. Ал тотчас выпал в долгий обморок прямо с куском мяса во рту. Бучу и Тучу упали в траву и долго лежали так, боясь пошевелиться, одним глазом всё же посматривая вокруг и пытаясь найти врага, так напугавшего их. Ефимка же, остался сидеть, как сидел, только закрыл глаза от испуга, и, наоборот, открыв от неожиданности рот, не успев даже укусить свой кусок жареного мяса. Все застыли, ожидая страшного продолжения начавшегося ужаса. Но вокруг было так тихо, что их уши уловили даже шум далёкого прибоя в устье реки Сучан. Ефимка открыл глаза и осмотрелся.

По-прежнему спокойно текла мимо к морю река, чуть пошумливал ветерок в кустах тальника на косе, мягко плеснула рыба в тёмном омуте. Ничего угрожающего вокруг не наблюдалось. Только на лице что-то несильно продолжало припекать. Он тронул языком это нечто. Показалось, что это очень вкусно. Он снял с лица остатки тушёнки из взорвавшейся банки и слизнул её. Затем заметил в костре вздувшуюся, почти круглую банку с рваной дырой сверху. Ножом он расширил дыру в банке, доел остатки тушёнки, покрутил банку в руках, но выбрасывать её не стал, а положил опять за пазуху. Всё пригодится в дальнем походе, особенно такая ценная посуда. Заметив деловитость Ефимки, ожили и его спутники.

Отойдя от испуга, сытно поужинав, и не заметив ничего угрожающего, они устроились на ночлег. Ефимка расположился под кустом густой вербы на берегу реки. Недалеко от него, на травке, отдыхал от ужина оживающий на глазах Алквилл. А Бучу и Тучу устроились, как было принято у них в племени, на нижних, крепких ветвях старого дуба, соорудив себе гнездо на манер гнезда орлана.

Ночь прошла спокойно, если не считать шороха мелкого лесного народа – мышат, бурундуков, белок, суетливо подбирающих возле тлеющего костра остатки былого ужина. Крупные хищники остерегались запаха дыма и близко не подходили.

Ранним утром они доели то, что ещё осталось от вчерашнего охотничьего трофея, и двинулись дальше в путь. По известному Бучу и Тучу броду они перешли реку наискось по перекату. Очень всех обрадовал выздоравливающий Ал, который уже сам осторожно пустился в путь, и только через реку его перенесли воины на носилках. Едва они перешли реку, как вдруг путь им преградили рослые незнакомые воины, внезапно вынырнувшие из кустов тальника, густо поросшего на другом берегу. Одеты они были подобно воинам Унушу. Бучу и Тучу узнали в них воинов соседнего племени Отважного Тигра, потому что на их груди были нашиты кусочки от шкуры хозяина тайги. Они радостно встретили своих соседей, долго хлопали друг-друга по плечам, о чём-то бурно беседовали, помогая себе отчаянной мимикой и жестикуляцией. Потом Бучу и Тучу указали своим новым друзьям на своих попутчиков, похлопали Ефимку и Ала по плечам, и были таковы, перейдя тотчас по перекату обратно через реку.

Ефимка понял, что их передали дальше другому племени для следования через их территорию. Отряд с новыми проводниками вновь двинулся в путь тайными тропами, и вскоре, за большим перевалом их опять передали воинам следующего племени Великого Изюбра. Тем временем, благодаря неустанным хлопотам Ефимки, лекарствам от Марины и сытному питанию жареным мясом, коего в достатке было в их скитаниях, Алквилл совсем поправился, ему идти стало легче, и отряд начал двигаться гораздо быстрее. Так они, в течении одной луны, пересекли всю территорию страны чжурчженей, побывали даже в их столице, где приобрели себе за один зелёный камешек от Матвеича новую одежду и обувь взамен истрепавшейся, обзавелись припасами на предстоящий путь по землям диких манчжур.

Алквилл совсем окреп, но стал очень подозрителен и груб с Ефимкой, стал покрикивать на него и пытался даже повелевать. Общались спутники между собой на монгольском языке, коим оба владели в достаточной мере. После того, как Алквилл увидел у Ефимки зелёный камешек, вовсе не спускал с него глаз. Доверчивый Ефимка не обращал на это внимания, пока вдруг как-то ночью не проснулся от подозрительного шума. Открыв глаза, он увидел Алквилла, тайком обшаривающего его карманы.

– Ты что ищешь, почтенный Алквилл? – спросил Ефимка?

Ал даже не смутился, косо бросив на попутчика злой взгляд:

– Зелёный камень где? Давай все камни мне, мальчишка.

– Я не могу их дать тебе. Мне их подарили мои друзья для того, чтобы мы с тобой вместе добрались домой.

– Я старше тебя, и потому только я должен распоряжаться этим сокровищем. А ты будешь моим слугой. Меня послал в эти края сам великий Папа, и я должен вернуться к нему и рассказать о моих странствиях и открытиях. А ты, еретик, глупый мальчишка, будешь помогать мне в моём великом походе.

– У нас один бог, Иисус Христос, и он учит нас добру и справедливости.

– Вот и я говорю. Давай делиться по справедливости. Тебе половину и мне половину камней.

Трудно было мальчишке Ефимке спорить со взрослым фанатичным монахом. Пришлось ему снять сапог, вынуть оттуда тряпичку с камнями самоцветными и разделить их поровну.

– Ладно, почтенный Алквилл. Будем делиться, но поровну. А рассчитываться в дороге будем вместе по камушку. Подставляй руку. Вот тебе камешек, а это мне камешек. Ещё тебе, ещё мне.

Но делёжка не получилась. Алквилл грубо выхватил у Ефимки всю тряпицу с каменьями.

– Ты глупый мальчишка, – шипел он на монгольском языке, пряча камни глубоко за пазуху. – Я буду командовать всем, а ты будешь прислуживать мне, грязный урус.

Он сильно толкнул Ефимку в грудь, отчего юноша упал, ударившись головой о камень у дороги, и потерял сознание. Очнулся он оттого, что Алквилл тряс его за одежду, приводя в чувство.

– Что разлёгся, как ханский сын? Давай вставай, уже светает. Иди за хворостом, разжигай костёр. Готовь завтрак, а я посплю ещё немного.

Очень болела голова, но Ефимка покорно отправился за дровами, и после завтрака они отправились дальше по извилистой, раскисшей конной тропе. На следующий день их в дороге нагнал манчжурский обоз, вёзший в Китай из приморских краёв вяленую рыбу и мясо, шкуры зверей и прочие таёжные товары. Начальник обоза, толстый китаец, за красный камешек позволил им идти вместе с обозом. Стало спокойнее и увереннее.