Сергей Голицын - Сорок изыскателей, За березовыми книгами

Старуха не знала, правда ли там клад или над ней смеются.

— Баловство! — проворчала она, оттащила козу в сторону и издали стала наблюдать за нами.

Так чем же поддеть камень?

В эту минуту из-за угла показалась «марсианка» в ярко-синих шароварах и темных очках, с громадной сумкой на бокy.

В руке она несла сложенный великанский зонтик, похожий на рыцарский меч. Справа и слева от нее, с ящиками за спиной, с рейками на плечах, как два оруженосца с копьями, шагали два рослых помощника.

— Помогите! Помогите! — закричали мы, всей толпой окружили «марсианку» и стали ее просить, умолять, взывали к ее доброте, сознательности, благородству и уж не помню, к чему еще.

«Марсианка» сперва решительно отказывалась. Она спешит, опаздывает на работу… но в конце концов из наших бессвязных восклицаний до нее дошло: за камнем таилось нечто исключительно интересное.

Природное девичье любопытство победило служебный долг.

— Покурите пока, — кивнула она своим спутникам, расстегнула сумку, вынула кинжал и отдала его нам.

По цепочке передали мы кинжал Вите Большому.

— Эй, ты! Смотри не сломай! — крикнула «марсианка».

Витя откинулся и повис вниз головой, держась переплетенными ногами за решетку бойницы. Теперь, по крайней мере, у него были свободны обе руки. Он засунул кинжал в щелку над камнем. Мы стояли молча, разинув рты, и глядели вверх.

Витя нажал на рукоятку. Щелка увеличилась, камень чуточку сдвинулся с места. Посыпалась известка.

Нам было великолепно видно, в какой невероятной позе приходилось работать Вите Большому.

— Так! Еще раз! Еще! Давай с этой стороны.

Майка на спине акробата вся намокла. Витя запустил кинжал сбоку, камень еще подвинулся вперед.

— Берегись! — закричал Витя.

Мы отбежали. Еще одно движение кинжалом — и камень с шумом упал на траву, вслед за камнем Витя кинул кинжал. На месте камня в стене башни теперь зияло темное отверстие.

— Виктор, осторожней! — закричал я.

Я где-то читал: когда археологи раскапывают курган и добираются до скелета, они стараются не дышать и с величайшим трепетом пинцетиками и кисточками отделяют слой за слоем, чуть ли не губами сдувают древнюю пыль…

Но уже было поздно. Витина рука тут же залезла в отверстие, небольшой длинный сверток материи вывалился на землю. Все набросились на сверток, полуистлевшее полотно тут же варварски разодрали на куски.

Победный клич индийского племени могикан разом вырвался из глоток изыскателей. Оба близнеца подняли руки. Один близнец держал кинжал «марсианки», а в руках у другого был… тоже кинжал.

— Дай! — истошно завопила Люся.

Она сорвала с головы платок и, не жалея его, протерла второй кинжал. И алый рубин на рукоятке при свете солнца засверкал, как вино в бокале.

Никто не сомневался — кинжал был настоящий, подлинный, тот самый…

Мальчики вырывали его друг у друга, гладили, дули на лезвие, пробовали пальцем остроту, девочки любовались завитками узора на серебре рукояти. Галя даже поцеловала рубин.

— Пошли хвастаться перед Номером Первым! — торжествовал Витя Большой, отирая пот со лба.

— Вот это подарок Любецкому музею! — воскликнула Люся.

«Марсианка» отозвала меня в сторону.

— Вы будете дарить такую красоту музею? — смущенным шепотом спросила она.

— Несомненно.

— Отдайте тогда и мой. А то я хотела поступить, как несознательная дуреха. — Она протянула мне свой кинжал, быстро повернулась и ушла с обоими оруженосцами.

— Смотрите! Смотрите! — взвизгнули и Соня и Галя.

На траве лежал маленький незапечатанный пожелтевший конвертик, очевидно незаметно выпавший из полотняного свертка. Все подбежали к новой находке.

— Не трогайте! — закричала Люся.

К счастью, никто не решился взять конвертик в руки.

Я подсунул под него записную книжку, поднял, мизинцем осторожненько перевернул… На нем не было никакой надписи. Я попридержал конвертик за уголок, а Люся двумя пальцами попыталась постепенно вытащить из него письмо. Наконец листок бумаги очутился в ее руках, она развернула его. Что-то было написано мелко-мелко, но буквы от сырости все слились, мы не смогли разобрать ничего; вместо слов мы видели только ровные расплывающиеся темные ряды полосок.

— Идемте обратно в музей. Верно, Номер Второй уже пришел! — скомандовала Люся. — А ты, — кивнула она Володе, — давай к Номеру Первому! Тащи его в кремль!

Мы побежали. Угрюмая старуха, держа козу на веревочке, провожала нас подозрительным взглядом.

Номер Второй, сердитый и чем-то недовольный, сидел за столом. Но, когда мы выложили перед ним наши трофеи, он снял очки, широко открыл глаза и еще шире разинул рот. Он молчал, но даже его густые брови и моржовые усы улыбались.

Прискакал Номер Первый. Очевидно, при его толщине бежать ему было очень трудно: он пыхтел, как паровоз.

— Где? Где? — Он увидел кинжал и взял его в руки.

Только рыболов, поймавший на удочку пудового сома, только охотник, хлопнувший дуплетом пару уток, могут так наслаждаться, как наслаждался Номер Первый, созерцая кинжал, рассматривая в лупу мельчайшие завитки червленой резьбы на рукояти. Морщинки двигались по его лбу, по щекам, возле рта.

— Да, детки, вы нашли не песчинку золота, а настоящий самородок! — захлебываясь от избытка чувств, сказал он и взял кинжал «марсианки». — Ну, этот похуже, конечно, и с браком. А молодец девица! Видно, совесть заговорила — отдала.

— Расскажите все по порядку, — деловито поправляя очки, произнес Номер Второй.

Люся, заикаясь и путаясь, пересказала все, начиная с недостающей точки у буквы «Я».

— Как это просто! И как гениально! — Номер Первый наклонился над альбомом, наставил маленькую лупу. — Вот же буквы: «Ищи здьсь». — Он ухватился за плечо Номера Второго. — А мы с тобой — трухлявые маслята! — самое интересное и прозевали. Никогда я не думал, что в альбоме маленькой девочки может быть спрятана такая тайна. Да мы этот альбом и за исторический документ не считали. А ребятишки за пять минут разглядели все. Кто же первый?

— Никто не первый, все, все! — кричали ребята.

— Весь наш отряд принимал участие! — радостно объявила Магдалина Харитоновна. Она явно намекала, что и сама лично была деятельной разгадчицей тайны кремлевской башни.

— Вот только одно нехорошо, — к Номеру Второму вернулся его сварливый тон, — что же это вы ценный альбом да на траве бросили? Разве изыскатели так делают?

— Ладно, ладно! Лучше обрати внимание на письмо, — перебил его Номер Первый. — Ведь ничегошеньки не поймешь! Что же делать-то? Вон у Жюля Верна, когда отправились искать капитана Гранта, хоть половину слов разобрали.