Элизабет Лейрд - Тайны Бесстрашного

В дальнем конце квартердека стояли в карауле двое военных моряков с мушкетами на боку. При приближении мистера Тауса с ребятами они вытянулись по стойке «смирно».

— По какому делу? — рявкнул один.

— По срочному, к мистеру Эрскину, приятель. И не трудись врать мне, что он не у капитана, потому что я-то прекрасно знаю, что он там.

Часовой поджал губы, но повернулся и легонько постучал в сверкающую полировкой дверь. Слуга отворил ее.

— Главный бомбардир к первому помощнику, — недовольно сообщил часовой. — Говорит, по срочному делу.

Дверь закрылась, но через миг открылась снова, и вышел мистер Эрскин. Здоровый глаз его раскрылся от удивления при виде двух босоногих юнг, неловко стоящих возле главного бомбардира.

— Надеюсь, дело у вас и вправду важное, мистер Таус. У нас с капитаном полно забот.

— Полагаю, очень важное, мистер Эрскин. Джон, покажи мистеру Эрскину свой блокнот.

Джон вытащил из-за пазухи таинственную книжицу.

— Вот она, сэр, — сказал он. — Она у меня была с самого начала, как я сюда попал, только сперва я и сам не знал о ней — и угодил из-за нее в неприятности и ничего не понимал, но теперь-то, кажется, я знаю, что это такое, сэр. Думаю, это тайный код, шифр. Кит говорит, тут по-французски.

Первый помощник нахмурился, пытаясь разобраться в этой запутанной речи, но, пролистав книжицу, вскинул брови от изумления.

— Как это к тебе попало? — спросил он.

— Это… это долгая история, сэр.

Мистер Эрскин аккуратно закрыл книжицу и протянул ее обратно Джону.

— Капитан должен немедленно обо всем узнать. Лучше всего тебе пойти с нами и самому ему рассказать.

Из длинного ряда окошек, протянувшегося во всю стену капитанской каюты, струились ослепительные лучи заходящего солнца. Они сверкали на хрустальных бокалах, серебряных столовых приборах и полированной поверхности огромного стола из красного дерева. Джон с Китом даже зажмурились — так всё кругом сияла.

Капитан Баннерман стоял у стола, разглядывая карту.

— Что еще? — отрывисто спросил он, выпячивая массивный подбородок.

— Прошу прощения, что потревожил вас, сэр, — начал мистер Таус с нехарактерной для него подобострастной ноткой в голосе — мальчики еще ни разу не слышали от него такого тона. — Эти вот юнги хотят вам кое-что показать.

— Мне показать? Что?

Мистер Таус подпихнул Джона в спину, выталкивая его вперед.

— Вот, сэр, — сказал мальчик, в очередной раз извлекая книжицу.

Капитан Баннерман нетерпеливо принялся проглядывать ее, но потом, внезапно сделавшись очень внимательным, поднес ее ближе к глазам и сосредоточенно свел брови.

— Ей-богу, шифр. Французский шифр, будь всё проклято! Как, во имя всего святого, он оказался у какого-то юнги и почему меня не уведомили раньше?

— Расскажи капитану, Джон, — велел мистер Таус, хотя и сам явно нервничал, — и смотри, рассказывай как следует.

Джон снова изложил всю историю с самого начала — сперва нерешительно, но с каждым словом всё набираясь уверенности. Когда он описывал сцену в конторе адвоката, в каюте воцарилась полная тишина, а пронзительные глаза капитана, прячущиеся под косматыми бровями, ни на миг не отрывались от лица мальчика.

— Вот я и думаю, — закончил Джон, — что мой отец случайно прихватил эту книжицу, когда собирал с пола разлетевшиеся бумаги.

— Возможно, возможно, — пророкотал капитан. — Так того типа зовут Халкетт? Гнусные эдинбургские адвокатишки! Завсегда готовы честного моряка ободрать как липку, им только палец дай, всю руку откусят.

Когда Джон дошел до попыток мистера Хиггинса завладеть котомкой, голос у него невольно задрожал. Мальчик поспешил опустить глаза, не выдержав гнева, что нарастал на лице капитана.

— Это еще что такое? Помощник боцмана? На моем корабле? Какие-то тайные делишки, связанные с французской шифровальной книгой? Думай, что говоришь, юнга! Неужели это правда? Мистер Таус, мальчик говорит правду?

— Да, сэр. Думаю, да.

Казалось, капитан готов был взорваться гневной тирадой, но вместо этого глубоко вздохнул, поджал губы и произнес лишь:

— Мистер Таус, выведите пока юнг на квартердек, пока я посовещаюсь с мистером Эрскином. И чтобы ни слова об этом не просочилось — ни единой живой душе. Поняли? Ни слова, парни, а не то неделю будете куковать в кандалах на хлебе и воде.

Через пару секунд мистер Таус с мальчиками уже шагал по палубе, а спины им буравили любопытные глаза часовых.

— Но мистер Хиггинс же не может быть французским шпионом, правда, мистер Таус? — спросил Джон. — Ну как бы это?

Сама мысль об этом казалась ему невероятной. Он-то всегда представлял себе французских шпионов в масках и длинных плащах, с кинжалами в руках — и вообще похожих на испанских бандитов.

— Откуда ж мне знать? — отозвался мистер Таус. — Кроме того, не вашего ума дело — плохо думать о старших по званию, покуда сам капитан вам не позволит. — Однако он испортил весь эффект сей язвительной отповеди тем, что добавил: — Лично мне этот Хиггинс никогда не нравился. Не доверяй тем, кто дурно обращается со слугами — вот мой девиз. Я уж жалею, что отдал ему Ната Клейпола — как ни встречу несчастного парнишку, уж очень у него жалкий вид.

К тому времени как их снова призвали в капитанскую каюту, солнце уже успело зайти, на столе стояла горящая лампа. Джон украдкой огляделся по сторонам, дивясь размерам каюты, развешанным на стенах портретам, красивым столикам и креслам, узорному ковру на полу. Тесные помещения на батарейной палубе, где всегда было шумно и всегда кишел народ, казалось, принадлежали иному миру.

— Мистер Таус, и вы, мальчики, Джон — верно? — и Кит, — обратился к ним капитан из стоящего во главе стола кресла. — Всё это — крайне деликатное дело, имеющее огромную важность для всей войны, безопасности Британии, ее короля, солдат и моряков.

Голос его был столь торжественно-серьезен, что по рукам у Джона побежали мурашки, мальчик всем своим существом внимал словам капитана.

— До сих пор вы проявили себя наилучшим образом — продолжал тот. — Но в будущем вас призовут сделать и больше. Насколько я понимаю, вы осознаете всю важность этой вот тоненькой книжицы?

— Мы думали, что, возможно, это французский код для тайных сообщений, сэр, — промолвил Кит.

Взгляд капитана Баннермана в первый раз остановился на нем.

— Отлично. Ты ведь тот самый юнга, который обнаружил, что написано по-французски, верно? Откуда ты знаешь язык?

Джон почувствовал, как Кит рядом с ним весь так и напрягся.

— Мой… мой отец был французом, сэр, — ответил тот.

— Так, значит, твоя фамилия не Смит, как назвал мне тебя мистер Эрскин?

— Нет, сэр. — Кит судорожно прижал руки к бокам. — По некоторым причинам я предпочел взять фамилию, которая…