Эрнест Сетон-Томпсон - Маленькие дикари [Рисунки автора]

— Нет, Уильям! — вмешалась миссис Рафтен. — Какие же это каникулы? Так нельзя! Кто-нибудь сделает за них работу. Пусть отдыхают целый месяц.

— Месяц? Многовато.

— Почему не дать им отдохнуть хорошенько?

— Ну что ж, через месяц уборка. Вам придется поработать как следует. Ладно, можете идти.

— Ура! — закричал Сэм.

— Но я еще не кончил, — перебил мистер Рафтен.

— Отец, дай нам твое ружье! — снова вставил Сэм.

— Послушай меня лучше! Вы пойдете в лес на две недели. Но никаких ночевок дома. Ружья и спичек я вам не дам. Не хочу потом слушать ваши отговорки: «Не знали, что ружье заряжено, поэтому перебили всех птиц и белок, да и друг друга заодно». У вас есть луки и стрелы. Можете взять что хотите — хлеб, мясо. Готовьте себе пищу сами. И смотрите не подожгите лес! Если я увижу пожар, приду с ремнем и вам несдобровать.

Все утро продолжались сборы. Руководила ими миссис Рафтен.

— Кто же из вас будет поваром? — спросила она.

— Сэм!.. Ян!.. — выпалили мальчики в один голос.

— По очереди, — сказала миссис Рафтен, — день Сэм, день Ян.

Потом последовали и наставления, как готовить кофе, варить картошку, жарить мясо.

— Приходите за молоком каждый день или через день, — сказала миссис Рафтен.

— Нет, мы лучше станем доить коров тайком прямо на пастбище! — придумал Сэм. — Так будет по-индейски.

— Берегитесь, если я поймаю вас около коров! — сердито проворчал мистер Рафтен.

— Можно нам рвать в саду вишни и яблоки? — спросил Сэм.

— Берите сколько хотите.

— А картофель?

— Можно.

— А яйца?

— Только не жадничайте.

— А пряники из кладовой? Индейцы их любят.

— Нет, хватит! Пора и честь знать! Так вы перетаскаете все наши запасы. У вас уже много всего: и постели, и сковородки, и еды полно.

— До болота придется везти на тележке, а потом по меченой тропе на своих спинах, — сказал Сэм.

— Дорога идет вдоль реки, — сказал Ян, — давай сделаем плот, погрузим на него и доплывем до запруды. Это будет по-индейски.

— Из чего вы свяжете плот? — спросил Рафтен.

— Сколотим кедровые бревна, — предложил Сэм.

— Никаких гвоздей в моем плоту! — сказал Ян. — Так индейцы не делают.

— А я не разрешаю брать мои кедровые бревна, — сказал Рафтен. — Мне кажется, что и работы меньше, да и по-индейски будет, если просто взять все на спину и идти пешком. И постель свою не замочите.

Плот решили не делать и пожитки свезли к реке, откуда, начиналась дорога в лагерь. Рафтен пошел проводить мальчиков.

— Дайте мне тоже что-нибудь понести, — сказал он, к большому удивлению ребят, и взвалил на свои широкие плечи добрую половину груза.

Тропа тянулась всего на двести ярдов, и было достаточно два раза сходить туда и обратно, чтобы перенести все.

— Ты, наверное, не прочь и остаться с нами, отец, а? — спросил Сэм.

— Все это мне напоминает первые дни в Сэнгере, — задумчиво сказал Рафтен. — Сколько ночей провели мы вместе с Калебом Кларком на берегу реки! Тогда вокруг был еще густой лес… А вы знаете, как устроить постель?

— Нет, мы ничего не знаем, — сказал Сэм, подмигнув Яну, — покажи нам.

— Вот поучитесь, как надо. Где топор?

— У индейцев нет топоров, — сказал Ян. — У нас есть большой и маленький томагавки. [6] Томагавк — боевой топорик североамериканских индейцев.

Рафтен усмехнулся, взял большой томагавк и указал на пихту:

— Вот вам будет славная постель, — и двумя ударами повалил дерево.

Скоро рядом с пихтой лежал молоденький ясень, из которого Рафтен нарубил четыре жерди: две — по семь футов в длину, и две — по пять. Из белого дуба Рафтен выстругал четыре колышка.

— В каком месте устроите постель? — спросил Рафтен и вдруг, словно его осенила какая-то мысль, сказал: — Может, не хотите, чтобы я вам помогал? Сами все сделаете?

— Нет, нет, мистер Рафтен! — живо воскликнул Ян. — Мы очень рады вашей помощи. Мы же не знаем, как надо это делать! Кажется, в книге было написано, что лучшее место для постели — напротив двери и чуть-чуть в сторону. Давайте поставим ее сюда.

Рафтен вбил в землю колышки и поместил на них четыре жерди, которые составили основу для постели. Ян принес охапку зеленых веток, и Рафтен уложил их на раму. Получилась плотная, мягкая постель в фут толщиной.

— Вот, — сказал Рафтен, — это и есть настоящая индейская перина — мягкая и удобная. Спать на земле опасно. Теперь достаньте парусину, которую мать вам положила. Из нее сделаете полог над кроватью.

Ян стоял не шевелясь, чем-то недовольный.

— Взгляни на Яна, отец! — сказал Сэм. — У него всегда такой вид, если нарушают правила игры.

— Что случилось? — спросил Рафтен.

— Первый раз слышу, чтобы у индейцев в палатке были пологи, — сказал Ян.

— А слыхал ли ты, что индейцы устраивают «покрышку от росы»?

— Да, — удивленный познаниями Рафтена, ответил мальчик.

— Вот погляди, как ее надо делать, — сказал Рафтен. Уходя, Рафтен повернулся к мальчикам и сказал серьезным тоном:

— Можете стрелять ястребов, ворон и соек, потому что они истребляют других птиц. Зайцев и енотов тоже разрешаю. Но не вздумайте убить белку или бурундука. Тут уж вам несдобровать!

Странное, незнакомое чувство охватило мальчиков, когда они увидали спину удаляющегося мистера Рафтена. Наконец шаги его замерли, и только тогда Ян и Сэм действительно поняли, что они остались в лесу совсем одни.

— Огня! — сразу крикнул Сэм.

Ян взял зажигательные палочки, и через минуту в типи пылал костер. Сэм принялся готовить ужин из «бизоньего мяса и луговых кореньев» (говядина с картофелем).

Они мирно поели и уселись друг против друга около костра. Разговор не клеился, а затем и вовсе увял. Каждый был занят собственными мыслями.

Вдруг с речки донесся всплеск.

— Наверное, выхухоль, — шепнул Сэм, отвечая на безмолвный вопрос друга.

Вдалеке послышался знакомый мальчикам крик: «Уху-ху! Уху-ху!» Это была сова. Внезапно над головой в ветвях раздался долгий вой.

— Что это?

— Не знаю, — был ответ.

Обоим снова стало не по себе. Свет меркнул, сгущались сумерки, и таинственность ночи угнетала мальчиков. Но ни один не предложил вернуться домой: тогда их лагерной жизни настал бы конец. Сэм поднялся, помешал огонь и, не найдя больше хвороста, вышел из типи, буркнув себе что-то под нос. Лишь долгое время спустя он признался, что ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы выйти в темноту.

Сэм принес несколько веток и прикрыл за собой дверь поплотнее. В типи снова весело затрещал огонь. Костер стал немного дымить, и Сэм сказал: