Святослав Сахарнов - Солнечный мальчик

— Вот это да! — Кожаный секунду помедлил, а затем, приблизив своё лицо к Вовкиному, тихо и отчётливо произнёс: — Забудь, что ты меня видел. Понял? Скажешь кому-нибудь слово — выброшу за борт!

Он разжал пальцы — будто вытащил ножи — сделал шаг назад и растаял в темноте.

— Ты где был? — встретила Вовку в коридоре мама. — Кто тебе разрешил ночью одному выходить наверх? Ну, что за ребёнок: одни волнения, одни неприятности… Будешь сидеть под замком.

Она втащила Вовку в каюту.

Не поворачиваясь, чтобы мама не увидела его побледневшего лица, Вовка торопливо разделся и юркнул в постель.

«Выкину за борт!» — звучали в его ушах последние слова Кожаного.

«Выкинет!» — безнадёжно думал Вовка.

Если бы в эту минуту мама подошла к нему, села рядом, обняла и начала допытываться, в чём дело, — может быть, Вовка всё и рассказал бы. Но она, вздыхая и бормоча, забралась к себе наверх и погасила свет.

Оба лежали тихо, не шевелясь, до тех пор, пока внезапно не замолчала машина и не раздался грохот брошенного якоря.

За дверью послышался шум. Кто-то, грохоча сапогами, пробежал по коридору. Раздались возбуждённые голоса. Дверь распахнулась. На пороге стоял Фёдор.

— Скорее собирайтесь. Пришли. Всех свозят на берег, — сказал он, тяжело переводя дыхание.

— Что случилось? — не глядя на Фёдора, спросила мама.

— Идёт цунами. Пароход через час снимается с якоря.

Цунами?.. Цунами?.. В голове у Вовки завертелась тысяча вопросов.

Глядя, как мама торопливо швыряет в чемоданы бельё и книжки, он лихорадочно соображал:

«…Сейчас все сойдут на берег… И Кожаный… А что, если не говорить?.. Ведь никто не узнает…»

Фёдор вытащил чемоданы в коридор и торопливо потащил их куда-то.

— Дядя Фёдор!..

Вовка сорвался с места и кинулся вслед за Фёдором, прыгая, как заяц, через чужие узлы.

— Вова, назад!

Куда там! Вовка догнал Фёдора в самом конце коридора, повис на чемодане и, когда Фёдор наклонился, прошептал побелевшими губами прямо ему в ухо:

— Кожаный… Здесь… на пароходе… Я видел!

Фёдор грохнул чемоданами об пол.

— Что же ты молчал? Вот не вовремя! Знаешь что, дуй к Леночке, веди их с бабушкой сюда. Чемоданы постоят. Я мигом… Фёдор убежал. Коридор и лестница, ведущая на палубу, быстро наполнились людьми. Пассажиры тащили узлы, проталкивали вперёд детей, дожёвывали на ходу бутерброды.

Когда все собрались, появился Фёдор.

— Уф, еле успел — сказал он, отдуваясь. — Был у капитана. Капитан приказал проверять всех сходящих на берег. Всюду расставлены матросы. Кожаному не уйти… А теперь — живей на посадку.

Палуба была полна людей. Жёлтые лампы, подвешенные к мачтам, качались из стороны в сторону. С мостика белым лучом светил вниз сигнальный прожектор. За бортом стучали моторы катеров, которые пришли из порта.

Началась посадка. Спуститься в катера можно было только по верёвочной лестнице. Лестница раскачивалась. Даже мужчин-пассажиров приходилось поддерживать, чтобы они не сорвались в воду.

— Женщин и детей в шлюпки! — приказал тогда капитан. — Опустим шлюпки с людьми!

Вовка стоял рядом с мамой и смотрел на матросов, которые готовили шлюпки к спуску.

Шлюпки висели над палубой на канатах.

Матросам помогало несколько пассажиров.

Около одного каната возился мужчина в тёмном пальто с поднятым воротником.

Его фигура показалась Вовке знакомой.

Когда человек пошевелил рукой, лежавшей на канате, в руке его что-то блеснуло.

Человек повернулся… и Вовка очутился лицом к лицу с Кожаным.

Это был ужасный момент. Секунда — и Вовка закричит.

Но Кожаный не потерял этой секунды. Он сделал шаг к мальчику, с силой толкнул его в сторону, спокойно вошёл в дверь, ведущую внутрь корабля, и скрылся.

От толчка Вовка едва не упал.

— Что с тобой? — испугалась мама.

— Кожаный. Ушёл. Вон туда! — забормотал ошеломлённый Вовка.

— Кожаный? Откуда? Какой ужас! Он что, ударил тебя?

— Н-нет…

— Идём скорее отсюда. Вон Лена уже садится в шлюпку.

Действительно, Генриетту Николаевну и Лену первыми усадили в шлюпку, около которой Вовка только что видел Кожаного.

Вовке и маме место досталось в другой.

Шлюпки быстро загрузили людьми.

— Пошла правая! — скомандовал боцман.

У Вовки захватило дух.

— Левая!

Матросы наклонили балки, между которыми держались на канатах шлюпки.

Шлюпки повисли над водой.

— Спускай!

Первой начали спускать шлюпку, в которой сидели Генриетта Николаевна и Леночка.

Взвизгнули чугунные ролики. Шлюпка медленно поползла вниз.

Вдруг раздался пронзительный крик: один из канатов лопнул, шлюпка перевернулась, в воду из неё посыпались люди.

На секунду все оцепенели.

— Мама, — раздался в наступившей тишине голос Вовки, — Лена!

Раньше всех опомнился сигнальщик на мостике. Он наклонил прожектор, и все увидели, как у самого борта барахтаются в чёрной воде люди.

— Спасите! — донёсся крик из воды. — Здесь девочка!

Тогда из толпы выскочил человек в тёмной матросской куртке. Он сорвал с себя куртку и бросился вниз головой в воду. Вслед за ним прыгнули ещё два матроса, а затем полетели спасательные круги.

К месту аварии быстро подошёл катер.

Человек, который первым бросился в воду, плыл навстречу ему. Одной рукой он грёб, а другой поддерживал девочку.

— Мама, смотри, — Лена! Лена! Они уже на катере. Их уже достали! — Вовка, не понимая сам, что делает, колотил маму кулаком по плечу.

— Все спасены! — крикнули, наконец, с катера. — Мы к берегу!

Катер повернулся кормой к пароходу.

На корме стоял человек с девочкой на руках.

— Мама, это же наш Фёдор! — закричал Вовка. — Видишь, это он!

Мама вскрикнула и закрыла лицо руками.

Вдруг шлюпка, где они сидели, качнулась и стремительно пошла вниз.

Все охнули, но шлюпка уже благополучно достигла воды. Матросы по канату спустились в неё и заняли места гребцов.

— К берегу! — скомандовал старший.

Берег встретил пассажиров странной тишиной.

На причалах не было слышно ни голосов людей, ни шума машин. Неподвижно застыли краны. Горели только редкие огни.

— Цунами! — объяснил кто-то. — Все ушли наверх — в город.

Цунами? Опять это непонятное слово!

Город был расположен, очевидно, на горе. В ночной темноте он казался цепочками огней, аккуратно уложенными одна над другой.

Мама бросилась разыскивать спасённых. Вовка еле поспевал за ней.

— Не отпускай руку, опять потеряешься! — взволнованно предупреждала мама и тащила его всё дальше и дальше.

Люди, чемоданы, люди, чемоданы — Вовка совсем потерял представление, где они и сколько времени ищут.