Муни Витчер - Нина и заклятье Пернатого Змея

Но едва Нина открыла люк в туннель, ребята схватились за голову: площадка лестницы находилась намного ниже уровня пола. Что было делать?

После короткого обсуждения Ческо и Додо спрыгнули в люк, а девочки начали потихоньку подталкивать профессора к краю люка.

Хосе, лишенный способности двигаться, не понимал, что с ним происходит.

Ческо и Додо перехватили тело учителя и, напрягая все силы, перенесли его в вагонетку.

Следом за ними в люке оказались девочки, и вся компания отправилась в Акуэо Профундис.

И все-таки им удалось сделать это!

— Пгивет, дгузья! Что у вас в этом тюке? — поинтересовался Макс при виде ребят, втаскивавших куль с профессором в лабораторию.

— Это не тюк, это профессор Хосе, — едва отдышавшись, ответила Нина.

— Хосе?! — Андроид откинул край одеяла и посмотрел на профессора, обмотанного вонючей фиолетовой пленкой. — Вы что, забальзамиговали его?

— Это не мы. Это Каркон сотворил с ним такое. Я ведь тебе говорила, что он в ужасном состоянии. Ведь это для него мы выращиваем Помодо. — Нина перевела взгляд на Зеленый Камень с лежащим на нем Кикколиумом и заметила, что на месте семечка появился маленький розовый шарик.

— Смотгите все! Видите, это Помодо! Еще немного, и он выгастет! — Макс звякнул ушами, втянул воздух металлическим носом и скривился: — Какой ужасный запах от пгофессога Хосе! Надо его помыть!

— Нет, Макс, не дотрагивайся до него! — поторопилась предупредить андроида Рокси. — Не надо его мыть. Этот запах от пленки. Помоги лучше положить его на стол.

— Нина, а мы можем полностью довегять пгофессогу? — спросил Макс, глядя на учителя, лежащего пластом на лабораторном столе.

— Конечно. Почему ты спрашиваешь? — удивилась Нина.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Пгосто я подумал, что мы должны дегжать в секгете место нахождения Акуэо Пгофундис, — уточнил андроид.

— Я знаю это, Макс. Как только профессор придет в себя, он сразу же покинет лабораторию. Но мы не можем оставлять его в таком виде на вилле, — ответила Нина, понимая, что Макс прав.

В лабораторию, построенную ее дедом на дне лагуны, еще никогда не входил ни один посторонний человек.

Отогревшись под тремя одеялами, Хосе немного пришел в себя. Его мозг продолжал работать. Он долго смотрел на андроида: прежде он не видел ничего подобного. Его друг Миша никогда не рассказывал ему ни о подводной лаборатории, ни о человеке-роботе. Сколько же тайн знала и скрывала от него девочка Шестой Луны! Его так подмывало задать ей кучу вопросов, но сейчас он был лишен физической возможности сделать это.

На огромном экране лаборатории появился пучок пульсирующего света, в котором плавал Талдом Люкс Этэрэи. Телепатическое послание Матери Всех Алхимиков прервало беседу Нины с Максом.

Девочка подняла глаза к экрану. За ее спиной застыли Макс и ребята. Краем глаза Хосе увидел невероятную картину:

Тут же последовал ответ Нины:

«Я понимаю, но видишь, Этэрэя, профессору Хосе очень плохо, и он нуждается в нашей помощи».

«Да, Этэрэя, я готова», — ответила Нина, понимая всю серьезность положения.

Хосе, лежащий на столе, не отрывал глаз от сияющего экрана, полагая, что у него начались галлюцинации.

Макс бросил на него подозрительный взгляд и осторожно повернул его лицом к стеклянной стене, так что теперь профессор мог видеть только рыб и подводные растения.

Пока андроид занимался этим, Ческо уселся перед компьютером и набрал коды трех животных Шестой Луны.

Нина вынула из кармана Перо Гуги, погладила его, как она не раз делала, и изумрудная сфера мгновенно появилась посреди лаборатории: это была Шестая Луна, прекрасная и светоносная. Нина сжала Талдом и произнесла трижды: «Олис Ассаф» (желтое и белое — цвета Сбаккио). После чего она нажала на глаза птицы на жезле.

Талдом Люкс Этэрэи, паривший в светящемся облачке на экране, ярко вспыхнул, и в центре сферы показался Сбаккио. Он выпрыгнул из нее, расплывшись в улыбке от уха до уха.

Ческо обнял его и тут же зажал ему рукой рот, испугавшись, что тот от радости выпустит пару гигантских пузырей.

Теперь Нина трижды произнесла: «Дзуки» (оранжевый — цвет бабочки Ксоракса), и из сферы выпорхнула Ондула. Радостно напевая, она перелетела на плечо Рокси.

Девочке Шестой Луны оставалось лишь повторить трижды: «Милат Лаут» (фиолетовый и голубой — цвета Тинтиннио), и большой зверь, похожий на колокол, неуклюже выбравшись из сферы, повис над полом лаборатории и издал приветственный звук: тин-тин!

— У него нет ног! — Фьоре с изумлением оглядела толстенького зверюшку, покрытого фиолетовыми и голубыми перьями.

— Они ему ни к чему. Он передвигается, скользя над поверхностью, — пояснила Нина, гладя того по голове.

Тинтиннио широко распахнул глаза и послал всем воздушный поцелуй.

Нина просунула руку в изумрудную сферу, плавно вращавшуюся в центре лаборатории, и сорвала ветку с черными цветами Ксоракса.

— Эти цветы Скиффио для тебя, ешь. — Она протянула цветы Тинтиннио, который с удовольствием тотчас их проглотил.

Сбаккио и Ондула, довольные, переглянулись: посланцы Шестой Луны были готовы к действиям.

Макс, позванивая ушами-колокольчиками, взял бутылку с Вином Рубиновым и смочил Кикколиум.

— Какие планы? — спросил он. — Останетесь здесь?

— Нет, мы уходим и займемся Третьей Тайной, — отозвалась Нина.

— Не забудь пгежде сделать кое-что.

— Что я должна не забыть? — подняла брови Нина.

— Выпить Когеандг Стгемительный, — сказал Макс тоном учителя.

— Клянусь всем шоколадом мира, Кореандр Стремительный совсем вылетел у меня из головы! — покраснела Нина.