Дмитрий Сергеев - Загадка Большой тропы

— Байкал, ты откуда? — Павел Осипович задал этот вопрос таким тоном, словно и на самом деле ожидал услышать от собаки членораздельный ответ.

— Гав, гав! — радостно отозвался Байкал, все еще возбужденный недавней погоней.

— Наташа! — прошептал Павел Осипович. — Она должна быть здесь.

— Что? — едва выговорил капитан. От быстрого бега он раскраснелся, вспотел и еле дышал.

— Наташа… Байкал без нее не уйдет далеко, — бессвязно пояснил Братов. Но капитан понял его больше по встревоженному побледневшему лицу, чем по словам.

— Мы его одни догоним — ищите девочку, — решил он.

Группа сама собой разделилась надвое: капитан и следователь пустились в погоню за бандитом, Павел Осипович и Петр остались на месте.

— Байкал, ищи Наташу!

Понятливый пес взял курс в обратную сторону, выбежал на тропу и вскоре привел их к костру. Наташи здесь не было. Труп убитого, накрытый ватной тужуркой, они заметили не сразу.

— Наташа! — громко крикнул Павел Осипович, тревожно обегая взглядом вокруг.

Петр первым заметил тело, распластанное на земле около костра, сбросил с лица телогрейку и перевернул на спину упрямо неподвижный труп.

— Это никак Елизов Роман, — сказал он, вглядевшись в залитое спекшейся кровью лицо убитого. Лицо Елизова было облеплено корьем и листьями, в бороду нацеплялась хвоя и мелкие сучья. Один глаз закрыл прилипший осиновый листок, другой, остекленевший в мгновенном ужасе, жадно смотрел на покинутый мир.

Байкал потерял след хозяйки и метался взад и вперед, нюхая землю. Потом, должно быть учуяв следы, призывно залаял и уверенно направился под обрыв. Павел Осипович задыхался от бешеных ударов сердца: выстрелы, убегающий убийца, труп человека возле костра — и где-то здесь же Наташа. С сердца словно тонну груза сняло, когда он завидел ее, сидящую на берегу речки спиной к ним. Она обеими руками обхватила Байкала за шею и, вздрагивая от рыданий, целовала его морду.

— Наташа!

Знакомый голос заставил девочку вскочить и обернуться. Не веря своим глазам, смотрела она на приближающихся отца и Петра. Было от чего прийти в изумление: пустынная горная долина, словно по волшебству, вдруг за несколько минут наполнилась людьми. Девочка оставила собаку, бросилась на шею отцу и спрятала у него на груди лицо. Братов дрожащими руками гладил дочь по вздрагивающим плечам.

— Что с тобой?

— Н-ниче-го, — сквозь слезы ответила она.

— Что ты здесь делала, Наташа?

Братов, не чувствуя тяжести, держал дочь на руках, но вдруг обессилел и присел наземь.

— Я пришла за рюкзаком. Гриша говорил: в кармашке самородок.

— Рюкзак?.. Самородок?..

— Ну да, рюкзак под деревом. Я сама положила его туда. А место позабыла. Там должно расти толстое дерево и рядом яма.

Место, где был ранен Гриша, отыскали без труда. Расколотый лоток по-прежнему валялся, брошенный на камни. Рюкзак лежал там же, куда его закинула Наташа, в затененном месте, и был влажный от растаявшего снега.

Как только Гришина находка попала в руки Павла Осиповича, в нем разгорелся профессиональный азарт. Уж слишком тяжел кусок породы для своих размеров. Да, это, несомненно, самородок — и какой великолепный самородок. Золото! Вот в чем кроются все загадки этой злополучной речки. А ключ от них, должно быть, находится в руках у беглеца. Удалось ли настичь его? За судьбу преследователей Братов не волновался: их двое, они вооружены и опытны.

— Папа, папа! Погляди, что это такое? — Наташа, прищурившись, внимательно всматривалась в сторону склона.

— Ничего не вижу.

— Да вон между острым утесом и большим деревом с сухой вершиной.

— Да, да. Похоже на домик.

Что ни час — новое открытие. Кому могло прийти в голову строить дом в такой глухомани?

Павел Осипович вынул из кармана пистолет, Петр заложил патрон в ствол карабина.

— Наташа, прячься за мою спину. Не отходи в сторону! — приказал Братов. Он не знал, что еще придумать в этой неожиданной обстановке. Когда взобрались на откос террасы, странный домик стал виден хорошо. Неказистая низенькая постройка, похожая скорее на допотопную деревенскую баньку, чем на дом, гнездилась в тени скал. Первым к избушке приблизился Байкал. Он обежал вокруг нее, обнюхивая углы, и остановился около затворенной двери, не проявляя никакого беспокойства. По-видимому, дом был пуст. Крыша постройки сделана из корья; она уже заметно прохудилась. Дверь скрипучая, низкая, обитая изнутри вышарканной медвежьей шкурой. Переступая порог, приходилось нагибать голову. Свет проникал лишь в окошко шириной в одно бревно да сверху в щель между железной трубой и потолком. Пахло не то шкурами, не то потом. В продырявленной железной печурке зола была холодная и влажная, должно быть смоченная таявшим снегом, который попадал в трубу. Значит, после снегопада печь не топили. На столе, сколоченном из вырубленных сосновых плах, лежала корка хлеба, рядом с ней горстка соли и пустая гильза от берданы. Посредине стол засыпан нетолстым слоем не то земли, не то золы. Наташа пощупала рукой.

— Папа, тут на столе песок.

Павел Осипович захватил щепоть песка в ладонь и, уже подгоняемый естественной догадкой, подошел к выходу — песок оказался золотым.

— Не трогай, Наташа. Это золото.

— И здесь золото? — удивилась Наташа.

Петр тоже взял в руку щепоть песку и подошел на свет к двери.

Всего в нескольких шагах от дома, негромко журча, прыгал по камням ручей, вытекая из расщелины в склоне. Судя по огромным глыбам, нагроможденным в его русле, можно было думать, что в другое время он бывал более многоводен.

От дверей дома к ручью вела тропка. Пройдя по ней несколько шагов, увидели на другом берегу ручья кучу щебня, похожую на отвал свежей выработки. Это оказалась канава, продолбленная в твердых прочных сланцах по незалитому потоком дну ручья. Видимо, вода заходит сюда только в половодье.

На отвале лежали два лома, тяжелая кувалда, одноконечная кайла и поломанная лопата. Канава выдолблена вдоль кварцевой жилы, рассекающей сланец. Сомнений не оставалось: это была знаменитая рудаковская жила. Золото из нее кто-то хищнически разрабатывал. Неизвестный старатель построил себе домишко, жил отшельником и кропотливо долбил твердый камень, добывая металл.

Высоко на крутом склоне прямо над ними белел длинный язык нерастаявшего снега. Братов вспомнил последний маршрут. Примерно в этом месте ему слышался лай и визг собаки, а немного погодя скрип двери. Должно быть, собака залаяла, услыхав удары молотка, ее ударили и заставили замолчать. Потом неизвестный обитатель избушки зачем-то выслеживал геолога.

Работы здесь теперь непочатый край. Братов почувствовал нетерпеливый прилив энергии. Хотелось немедленно облазить все вокруг, осмотреть каждый камень, но задерживаться нельзя. Неизвестно еще, чем закончилась погоня.