Олег Раин - Человек дейтерия

Уже потом Гриша обнаружил, что по объему одноклассники его круто обошли, — все сдавали полновесные, красиво сброшюрованные талмуды. Само собой, распечатанные на лазерах, с симпатичными многоцветными графиками, с мудреными таблицами. В один из таких рефератов Гриша заглянул краешком глаза и тут же сник. Это было нечто великолепное, стильное и серьезное. И язык такой, что тотчас возникало желание сунуть собственную куцую стопочку под рубаху, а после порезать на мелкие кусочки и, щедро посолив, съесть. Или того лучше — спалить на костерке за гаражами. Пожалуй, он так бы и сделал, если бы не убоялся объяснений со Степой. Тем более что «японские» сочинения друга были примерно такой же толщины и такого же качества. Они еще и рисунков нарисовали по паре, — спрашивается, зачем? То есть Степе-то было плевать, поднимут на смех или нет, а вот Грише терять едва набранную высоту отчаянно не хотелось…

Словом, распекона он ждал страшнейшего, но результат вышел совершенно иной. Случилось то, о чем Степа твердил с самого начала. Географ Павел Сергеевич, поначалу смотревший на рефераты более чем уныло, на Гришиной работе встрепенулся и ожил. Выдернув его реферат из общей стопки, взялся перелистывать прямо на уроке. И все поглядывал, все косился. А потом… Потом прошла пара дней, и грянул гром. Заявившийся на урок географа завуч объявил массовый кирдык всем плагиатчикам. И кто не знал этого слова, наконец-то, узнал вместе с новостью о Гришиной отметке. Ему, чуть ли не единственному из писавших рефераты, поставили пять. Еще по четверочке получили Ульяна и Катя. Им тоже не было нужды списывать, поскольку вместе со своими родителями девочки прокатились по Европе, о чем честно и прописали в своих работах.

— Музеи, история городов, даже цены на морепродукты — все то, о чем писали Ульяна с Катей, безусловно, заслуживает внимания, но… — Павел Сергеевич тряхнул рефератом Гриши. — Это единственная работа, где ученик попытался проанализировать историю покорения земли, где своим умом дается обобщение сделанного поселенцами. Возможно, это в большей степени похоже на литературное сочинение, нежели на историческое исследование, но человек это делал сам, и такое отношение дорогого стоит.

— А умники, что перекачали все из интернета, — насмешливо подхватила завуч, — даже поленились выдумать вступление и начало.

— Да уж… Хоть как-то отличались бы один от другого, — хмыкнул Павел Сергеевич.

— А потому, — завуч обвела класс бдительным взором, и очочки ее блеснули, точно жандармский монокль из старого советского фильма, — на будущее имейте в виду: учителя тоже порой заглядывают в Интернет, и если хотите хороших отметок, будьте добры напрягать полушария…

Нет, бить Гришу после уроков никто не стал, но грозовую, зависшую в воздухе напряженность, ощутил бы и человек более толстокожий. Расходящиеся по домам одноклассники косились неприязненно и хмуро, а Грише снова хотелось втянуть голову в плечи. И не радовали ни снегири, облепившие яблони, ни ласковая небесная синева с причудливыми облаками. В такую солнечную погоду он всегда любил «полепить» из небесных кружев — мысленно рисовал образы поужаснее да пофантастичнее. Там, наверху, все менялось ежесекундно, и даже казалось временами, что это сам Гришка управляет небесной механикой, ветрами, словно кисточками, набрасывая нужные штрихи и разводы. Он и Степу подключил к этой игре, но сегодня верного друга не было, и, шагая домой, Гриша то и дело по шпионски проверялся. Смотрел в витрины магазинов, пару раз развязывал и завязывал шнурки на ботинках. Все это выглядело нелепо, но Гриша не мог ничего с собой поделать. Старые страхи вернулись, хоть и было понятно, что никто его не преследовал. Да и что у него было отнимать? Его нечаянную пятерку? Или наказывать за то, что оказался умнее и самостоятельнее? Тем более что одноклассники могли и сами написать рефераты не хуже. Только вот не нашлось у них такого же мудрого наставника, как у Гриши.

Как бы то ни было, но какого-то особого счастья эта маленькая победа не доставила. Грустная получилась пятерка. С какой-то весомой натяжечкой.

Уже на подходе к родному двору Гриша заметил, что крадется и озирается не он один. Таким же манером впереди крался сосед по подъезду Кирилл. Видя, как неумело тот изображает беззаботность, а на деле только и поглядывает по сторонам, Гриша чуть было не рассмеялся. Многому же предстояло выучиться этому несмышленышу! Ну да жизнь сама и научит. А не научит, так и не на кого будет пенять. Сам Гриша осознал это не так уж давно.

Этот вечер прошел для них непривычно — то есть без Степы. Вроде ничего особенного, но отсутствие всегдашнего гостя сказалось на общем настроении. И мама выглядела более усталой, и отец снова расфыркался на теленовости. Точнее, и телевизор включили именно потому, что за столом не оказалось Степы.

— Не заболел ли? — обеспокоилась мама, на что отец немедленно хмыкнул.

— Такие не болеют. Разве случилось что…

— Может, это не с ним? — озарило Гришу. — У него же отец в больнице! Вдруг там что-нибудь стряслось? Вот он к нему и побежал.

Родители поглядели на него странно.

— Он ничего такого не рассказывал.

— И ты помалкивал!

Прозвучало это почти как обвинение, и, ощутив укол обиды, Гриша с торопливой сбивчивостью принялся рассказывать про обстоятельства, заставившие семью Степы перебраться в город. Мама выключила телевизор, а отец хмуро тискал и вертел в руках ложку.

— Мог бы и раньше объяснить, — не удержался он.

— Так вы и не спрашивали! — брякнул Гриша и испуганно поджался. Отец в самом деле глянул тяжело, точно борец сумо перед броском, однако сдержался. Отложив ложку, встал и направился в прихожую. Шагнув за порог, тщательно притворил за собой дверь.

— Куда он? — шепнул Гриша.

Мама пожала плечами.

— Наверное, звонить.

— Кому? У Степы нет телефона.

— Он не Степе, — мама нервно поправила локон у виска, поднявшись, стала прибирать посуду. — Ты, наверное, не знаешь, но когда-то твой папа пробовал поступать в медицинский. Вдвоем с другом.

— Наверное, с Василием Аркадьевичем? — догадался Гриша. — Он же врач, кажется?

— Да, с ним… Словом, собирались туда вместе, но Василий поступил, а папа нет. Вот и пошел в инженеры — на машиностроительный.

— Что же тут страшного? Подумаешь, не поступил!

Мама посмотрела на сына странным взглядом.

— Видишь ли, у них с Василием всю жизнь шло соревнование: кто дальше прыгнет, кто больше раз подтянется, кто какие оценки получит. Они даже по вечерам вместе занимались, в институт готовились. Вроде как вы со Степой.

— Но мы вовсе не соревнуемся! — возразил Гриша. — Да и Степа из другого теста. Попробуй посоревнуйся с таким!