Сергей Деркач - Приключения богатыря Никиты Алексича. Сотоварищи

– Хотите, покажу кое-что? – прервала мои размышления Астрая.

Мы с Егором разом кивнули. Девушка на минуту вышла, а когда вернулась, несла в руке какой-то небольшой кристалл, схожий на грецкий орех. Грани его сверкали в утренних лучах солнца, словно был кристалл вырезан из цельного алмаза. Астрая поставила его на стол, особым способом коснулась граней, и над кристаллом вдруг возник туман голограммы. Мы с Егором заинтересованно уставились на изображение лестничной площадки перед дверью квартиры. Некоторое время ничего не происходило, но потом, по очереди, появились две группы людей по двое в каждой. Одна группа была хорошо видна, я даже рассмотрел бирку на дужке их солнцезащитных очков (и это ночью-то! В очках!). Другая выглядела несколько необычно, была оранжевого цвета, силуэты несколько размыты. Что бы это значило?

– Это пришли мои коллеги проверить, все ли нормально, – комментировала тем временем Астрая. – Вот – видите? – датчики мои засекли, просветили квартиру детекторами, запросили робота о ситуации, убедились, что все в порядке и отвалили. Ваши же – вот они – действовали по-своему. Не могу понять, что они такое достают?

– Ухо лешего, – ответил я, спокойно прихлебывая из чашки. – Приспособ такой, дабы слышать все, что за стеной аль там за дверью происходит. Вот недотепы! Могли бы и на глаз циклопа разжиться, чай, не разорились бы.

– Глаз кого?

– Не заморачивайся. Глаз циклопа, как здесь говорят – аналог рентгеновского прибора, зрит все, что за той же стеной упрятано. Кстати, не с его ли помощью наших запасла твоя аппаратура?

– Не-а. Они, как и вы, явились в шапках-невидимках, так что тут сработали тепловизоры. Они по теплу тела…

– Знаю.

– Тогда – один-ноль в пользу науки.

– Цыплят по осени считают. Ну, что, собрались?

– У меня все в порядке, – доложилась Астрая. – Билеты я уже забронировала, в одиннадцать тридцать вылет. Не знаю вот, как с аппаратурой быть. Можем не пройти таможню.

– Не боись, – успокоил ее Егор, блаженно откидываясь. – Местные ведать не ведают, что такое твои и наши игрушки. Оружие мы, само собой, брать не будем, так и проскочим, да, Ник?

Я кивнул.

– Уверен?

– А то! Кто ж, к примеру, разглядит в этой вот орешине проектор, а в скатерти – самобранку? Такое взрослому и в голову не взбредет.

– А ведь юнец дело говорит, – поддержал я Егора. – Тут в сказки да фантастику только дети да отроки верят, взрослые больше златому тельцу поклоняются да прагматике дифирамбы поют.

– Ладно.

– Только одна закавыка есть. Нам тоже собраться нужно. Как быть?

– Просто. Едете сейчас домой, собираетесь, потом приезжаете за мной, и все дела.

– Ага, щаз! Разве что Ключ мне отдашь.

– Разогналась. Дурочку нашел?

– А ты что, младшая в семье?

– Это-то здесь к чему?

Я заметил, что Астрая вот-вот готова обидеться, поэтому махнул рукой:

– Предлагаю другой вариант. Ты сейчас собираешься, мы едем к нам, забираем там вещички, а потом – в аэропорт.

– Пусть так, – Астрая равнодушно пожала плечами и принялась собирать посуду. – Разницы, по сути, никакой.

Как-то слишком быстро она согласилась. Никак замыслила чего. Так и есть. Воспользовавшись поводом, мол, пожитки нужно собрать, Астрая припрягла Егора на помыть посуду да убраться, хотя у самой цельный робот в прислужниках. Ладно, пусть ее. От послушника не убудет. Вон, гляди, с каким удовольствием кинулся Егорушка приказ ее исполнять, аж завидки взяли. Ничего, припомню я тебе, малец, это при случае. Творец правый! Что же это я с простой ревностью справиться-то не могу?

Пока эти двое занимались своими делами, я прошел в гостиную и включил телевизор. Понравилась мне эта игрушка. Все просто, незамысловато. Покопавшись немного в программах, я выбрал ту, по которой демонстрировали передачу о тайных схронах Ивана Грозного. Слыхали про такого? И я слыхал. Страшный, говорят, был царь. А вот в летописях наших про него совсем иное говаривается. Не хуже других Грозный Московией правил. Ежели взять, к примеру, Петра ихнего, Великого, так Иван, по сравнению с ним, еще скромнягой оказался. А зверства его намного преувеличены, дабы прозвище оправдать да Европу с Азией пугать. Чей-то я отвлекся. Так вот. Под Кремлем, оказывается, запрятал Грозный свою библиотеку да сокровища тайные, до сих пор отыскать не могут, ибо за многие столетия ходы пришли в негодность, произошло множество обвалов, надежно похоронивших под собой схованку. Не знаю, почему, но интуиция моя начала клевать мозги, мол, зри в оба, это то, что нам нужно. С чего бы вдруг?

Додумать мысль я не успел, ибо явилась Астрая, одетая в брючный костюмчик, выгодно подчеркивающий все ее прелести, и волоча за собой ящик на колесах, именуемый в народе чемоданом. Замерев у двери, она произнесла своим ангельским голоском:

– Все вы, мужики, одинаковы. Я уже час, как готова, а он в телик уставился. Нет, чтобы слабой женщине помочь!

О как! После этих слов мне стало пусто, словно я женат на этой стервознице не один десяток лет. И это только начало нашей работы. Что же будет дальше?

Вздохнув, я поспешил на помощь.

– Егорушка, ты скоро? – почти пропела Астрая, оставив меня в коридоре и заглядывая на кухню.

И второй раз: о как! Значит, как со мной – так ледком окатить, а как с послушником – так можно и медком помазать. Ладно, это тоже возьмем на заметку.

Егор мой только что о ножку ее не терся да не мурлыкал от удовольствия, когда красавица взяла его за рученьку и повела двери. Еще и улыбается блаженно так, паршивец, на меня глядючи. От такой наглости я чуть в статую не превратился.

– Не отставай, Ник, – Астрая соизволили оглянуться. – Мне еще квартиру на сигнализацию ставить.

Я сжал свои чувства в кулак, засунул их, как джинна, поглубже, натянул на лицо равнодушие и спокойно покинул хоромы. Проходя мимо девушки, я заметил, как в ее глазах мелькнули одновременно упрямство и удивление. Так тебе! Знай наших.

Машину подогнать – минутное дело. Подъезжая, я чуть не сломал руль: Астрая, близко подойдя к Егору, что-то говорила ему, при этом мило улыбаясь и что-то стряхивая с его плеча. Вот паршивка! А послушник-то растекся, расплескался по асфальту маслом топленым да медом, расплавленный ласковыми руками красавицы. Так, стоп! Успокойся, Никита, все путем. Пусть их. Кто она тебе? Никто. Кто Егор? Помощник, которым помыкать можно, как душе взбредет. Подумал я так, и тут же сам себя осадил. Негоже ревности своей, как бабе, волю давать. А кто ревнует-то? Кто ревнует? Ну что ты, в самом деле, как отрок-несмышленыш? Еще подерись сам с собой. Вот Астрая возрадуется, узрев, как ты сам себе синяки под глаза ставишь!

В общем, когда я подкатил к парочке, настроение мое было сродни характеру горыныча, разве что огнем не плевал, однако вида не подавал. Более того, спокойно открыл багажник, помог Егору погрузить поклажу, а потом спокойненько так тронул с места, аж сам на себя удивился. На пассажиров своих даже не взглянул, но чувствовал, что Астрая втихаря на меня поглядывает да треп Егора не особо слушает. А тот знай себе распинается про случаи смехотливые в школе. В общем, поездочка получилась еще та: Егор трепался, а мы с Астраей вели тайный поединок: кто кого перемолчит.