Сергей Деркач - Приключения богатыря Никиты Алексича. Сотоварищи

– Жаль, что в Пограничье наших людей нет, – вздохнул я.

– Сам знаешь: Творец не велел. И еще. Береги себя, на рожон не лезь, семь раз отмерь, а уж потом режь, – я чуть не прослезился от такой отеческой заботы, но тут Абдулла добавил: – А то потом придется с новой бестолочью возиться, пояснять, что да как, время только терять. Все, свободен.

Вот же ж зараза! Нет, чтобы по-людски сказать, мол, возвращайся живым, ждем, надеемся. Хотя, с другой стороны, былинная тройка – это крутая поддержка. С Ильей, Добрыней и Алешей я пересекался всего два раза, но работают они, доложу вам, ювелирно и филигранно, как говорят в Пограничье. Такой скорости, координации, точности, отточенности и слаженности в действиях я до сих не встречал. Но это отдельная история, не к месту ее поминать.

Послушник ждал меня за дверью и, судя по довольной улыбке Варвары, времени даром не терял. Я вздохнул. Смотри ж ты: вроде неказистый с виду, а вот к девкам подход имеет. Орел, а не соловушка!

– Чей-то ты, Егорша, не тем занят! – я язвительно посмотрел на парочку. – Аль дела все переделал?

Оба под моим тяжелым, надеюсь, взглядом, покраснели, поникли. Варвара уткнулась носиком в клавиатуру и принялась тарабанить по ней тонкими изящными пальчиками, Егор же вытянулся по струночке, ожидая указаний.

– За мной, – буркнул я, направляясь к двери.

Уже выходя в коридор, я краем глаза заметил, как послушник подмигнул Варваре, та и расцвела в ответ. Ох уж мне эта молодость! Задурят друг дружке головы, поругаются, как всегда, из-за мелочи, а потом плакать будут да причитать: за что судьбинушка так изгаляется над ними, горемычными, ножку подставляет? Может, потому и хожу бобылем, дабы душу свою потом не собирать по кусочкам.

В своей келье я перво-наперво приказал Егору выбросить всю дурь из головы.

– Служба есть служба, и она – на первом месте, – вещал я, глядя ему прямо в глаза. – Заруби себе на носу.

– Зарубил, – угрюмо пробурчал послушник, отводя взгляд.

– С этим разобрались. Теперь о главном. Даю тебе час на сборы. Через час выступаем в Пограничье. Родных предупреди, что едешь в командировку, на сколько – неведомо, чтобы не волновались зазря. Встречаемся через час у Кощея в казначействе. Все.

Егор молча вышел. Мне делать все едино было нечего, родня – далеко, жены и детей не имею, поэтому я принялся рассматривать кулон. Прав Кальяныч: висюлька эта является не самим Ключом, а токмо его седьмой частью, рубиновой. Всех же камней в Ключе семь: рубин, огненный агат, янтарь, изумруд, бирюза, сапфир, аметист. Сами по себе камни не очень ценные, но Творец сумел вдохнуть в них жизнь. Я смотрел на рубин, который живой капелькой крови переливался на моей ладони, и понимал: нет, не подделка у меня в руке, настоящее сокровище. Уверен, что многие толстосумы что у нас, что в Пограничье или у научников, отдали бы за такое украшение все свои статки и пожитки до последних подштанников. Как говорят в Пограничье, вещица эксклюзивная. Глаз отвести невозможно от нее.

В дверь тихонько постучали. Я со вздохом оторвался от камня, повесил кулон на шею, прикидывая, кого принесло:

– Входите.

На пороге возникла все та же неказистая фигура в форменном кафтане.

– Не понял? – я с любопытством посмотрел на послушника. Никак управился? Так быстро?

– Ну, я, типа, все, – пролопотал Егор, виновато глядя на меня.

– Управился? Молодец! Будешь таким прытким и далее, глядишь, большим начальником станешь.

– Не ходил я никуда, – вздохнул послушник.

– Что так?

– Из сиротинца я, ни отца, ни матери не знаю. Слава Творцу, способности к свисту усмотрели во мне няньки да дядьки, а то бы даже не знаю, где сейчас находился.

– Плохо, что идти некуда. Человек без родни – что дерево без корней. Ладно, коль податься тебе некуда, давай тогда познакомлю тебя с Пограничьем. Подсядь к компьютеру да на экран смотри.

Я включил ему фильм о Пограничье. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Нет, я не питал надежд, что юнец сразу, как говорится, словит все на лету, но общее представление о Мире, в который идем, получит.

Пока он смотрел учебный фильм, я рассчитывал еще немного поразмыслить, но, как оказалось, не судьба. Егор просто замучил меня разными вопросами, что это да как работает, почему такие одежды, да что за дома диковинные. Больше всего его поразили памятники. У нас их ставят, в основном, на погостах, да и то небольшие, а тут – прямо в градах да почти в каждом селе. А большущие какие!

В общем, час пролетел незаметно. Я спохватился, когда до назначенного часа оставалось всего несколько минут.

– Все, Егор, заканчиваем, – я выключил компьютер. – Остальное узнаешь на месте.

Послушник со вздохом поднялся. Понравилось ему то, что увидел. Ничего, пусть воздуха их вонючего глотнет да воды неживой хлебнет, тогда и поговорим. А вообще странно как-то поступает Абдулла, нелогично. В такое опасное дело кидать несмышленыша, по моему разумению – большая глупость. Будь он хоть семи пядей во лбу, а все одно больше мешать станет, нежели помогать. Не готов он к таким делам. Разве что из соображений секретности, мол, занимается Алексич пустячным делом, потому и в подручные ему наладили послушника. В принципе, тут логично. А к Баюну многие ходят, так что с этой стороны подвоха нет и быть не может. Ладно, то все мои домыслы. Не ко времени над этим голову ломать.

В казначейство мы вошли минута в минуту. Представ пред мутны очи Кощея, я с удовлетворением отметил, что главный казначей оценил нашу пунктуальность, как говорят в Пограничье. Он кивнул, без промедления достал из закромов две пластиковые кредитки, бросил на стол. Помедлив немного, Кощей нацарапал что-то на клочке пергамента, подсунул к кредиткам.

– Зайдете к домовому Захарычу, платье подобающее получите, – противным гнусавым голосом произнес Кощей. – Денег много не тратьте, а то знаю я вас, транжир. Как дорвутся до казенного, так и не жалеют вовсе, все спустить норовят. Имейте ввиду: по возвращении ответите за каждую денежку, за каждую полушку отчитаетесь.

– Пин-коды? – ни тон, ни слова Чахлого – так его у нас называли – на меня не произвели ровным счетом никакого действия. Первый раз, что ли, в Пограничье хаживаю?

– На месте поставите.

– Давно мечтал вертолет купить али яхту, – пробормотал я, пряча свою карточку в карман, так, чтобы Кощей слышал.

– Я тебе куплю! – прокричал тот в след. – Я тебя сам потом продам научникам. На опыты продам, на…

Концовку угроз я не расслушал, да и не очень хотелось. Надоел, если честно, потому подначиваю его при каждом удобном случае. Вот честное слово: нельзя же быть таким жмотом! По ходу, сначала родилась его жадность, а уж потом, лет через триста, сам Кощеюшка. Из-за его такой нехорошей черты характера не люблю я ходить в иные Миры, потому как этот мироед за каждую потраченную полушку по два метра нервов выматывает с человека. Платье он себе прядет из них, что ли?