Андрей Светлов - Каникулы

Но тут вдруг завозмущался молодой с камерой. Видимо, стрелки загораживали ему кадр. Разгорелась перебранка. Молодой показывал бородатым место чуть сбоку, а те, в свою очередь, видимо, предлагали ему подвинуться. Я заметил,

что огонёк на камере опять мигает. "Скорей бы уже. Чем так ждать, лучше сразу"

Командир резко прикрикнул на спорящих. Стрелки сместились чуть в сторону, а молодой оттащил камеру чуть назад. Я подумал: "Теперь, наверное, в кадре и мы, и стрелки". Огонёк на камере опять загорелся ровно. "Ну, теперь,

наверное, точно всё. Скорей всего, выстрелов мы не услышим. Будет горячий удар и темнота. Обидно как". Сами собой намокли ресницы. Я сердито мотнул головой, чтоб стряхнуть слёзы. Не хватало ещё разреветься перед этими гадами

Страх совсем прошел. Наверное, организм просто устал бояться. Остались только злость и усталость

… Но мы услышали выстрелы. Прозвучали они гораздо громче, чем я ожидал, и вроде как со стороны

"Мы ранены? Или убиты?" Я опустил глаза на футболку

Никаких следов. Я поднял глаза на стрелков. Они уже не стояли неподвижно. Один стоял на коленях, медленно запрокидываясь назад, второй с изумлением смотрел мимо нас. Постоял и упал. Остальные засуетились и начали поднимать автоматы. Мы услышали ещё несколько выстрелов. Оставшиеся несколько бородатых кто упал, кто сел и повалился набок

Молодой заметался по двору. Ворота в правой стене неожиданно обрушились внутрь, и во дворе сразу стало многолюдно. Человек десять в камуфляжах, но не в зелёных, а в серых и со звёздочками на плечах быстро рассредоточились по двору. Кто взял на прицел оставшихся бородатых, кто почти сразу вбежал в дом. В доме хлопнуло ещё несколько выстрелов, и наступила тишина. Один, с двумя большими звёздочками, подошел к нам. Взял за плечи и негромко сказал:

— Мальчишки, всё нормально. Всё кончилось. Можете не бояться

— Да мы и не боялись. Ну, то есть сперва боялись, а потом нет..

— Понятно. Мы тут сами закончим. Вы идите. Там ваш отец..

Мы сделали несколько шагов, и тут он снова нас окликнул:

— Пацаны, вам врачей не надо? — Нет, спасибо. Даже штанов сухих и то не надо

— Ясно. Вопросов нет… Хотя… Можно один вопрос? Мы разом повернулись, и Максим четко ответил:

— Только один? Спрашивайте, товарищ подполковник

— Ты прав. Как тебя? Максим?. Тут одним вопросом не обойтись. Но всё — таки. Что чувствовали, когда стояли под стволами? — И торопливо добавил:

— Если не хотите, не отвечайте

— Почему же. И страх был, и обида, и злость. И плакать хотелось. От бессилия

— Плакали? — Нет. Перед ними не хотелось. Получилось бы, что мы, ну, как бы удовольствие им доставили бы

— А сейчас? — А сейчас — то чего реветь… Товарищ подполковник! — Да

— А они бы нас правда убили? Подполковник на секунду опустил глаза

Потом поднял их, и, глядя прямо на нас, сказал просто:

— Да. — и, видимо подумав, что мы не услышали, добавил:

— Да, они убили бы вас. Причём не задумываясь

И мы пошли к воротам. Не отпуская рук. За воротами стоял газик со снятым верхом. Около него стоял Дима. Таким мы его не видели. Бледный, с осунувшимся лицом. На голове мы заметили несколько седых волос, которых раньше не замечали. Он не шагнул к нам навстречу. Мы медленно подошли к нему вплотную и остановились. Он осмотрел нас от, словно проверяя, целы ли мы и всё ли у нас на месте. Прижал к себе. Мы подняли глаза

— Дима… Это мы виноваты. Ну, то что ушли без спроса. Ты прости нас, ладно? — Если хочешь, можешь напороть нас. Изо всех сил. Только потом обязательно прости

— Не надо. Вы ни в чём не виноваты. Если кто и виноват, то это я, старый дурак. Нашёл куда с детьми поехать. Денег заработать хотел побольше.

— Дим, ну ты что? Ты же для нас старался. Чтоб мы на море подольше побыли

— Вот и достарался… Это вы меня простите, пацаны..

Когда все немного успокоились, уже в воинской части, на территории которой стояло наше Рено, успокоившийся Дима поведал седому подполковнику о нашей способности попадать в истории на ровном месте. Вечером они выпили флягу армейского спирта. Пока они пьянствовали ("снимали стресс"), нас пригласили к себе в казарму молодые омоновцы. Угощали конфетами, горьковатым чаем и осторожно расспрашивали о том же, о чём расспрашивал их командир, и уважительно рассматривали наши синяки и кровоподтёки. Мы немного успокоились, и отвечали откровенно. Наверное, это был очень важный вопрос и для седого подполковника, и для пацанов чуть постарше нас, одетых в серую камуфляжную форму. Потом мы опомнились, и начали благодарить ребят. Ведь как не крути, а они спасли нас, причём, как в кино, в последнюю секунду, когда надежды уже не было. Они замахали на нас руками, и мы предложили в качестве благодарности рассказать им о мичмане Остапове и Дэвиде

Они согласились. Только на этот раз рассказ звучал не глуховатым Диминым голосом, а звонким и чистым — Максимкиным. Когда он добрался до того места, где Дэвида вывели и поставили на парапет, голос Максима подозрительно задрожал. Я торопливо слез с кривоватого табурета и встал рядом с ним. Он благодарно взглянул на меня, чуть сбился, и стал рассказывать дальше, уже спокойней. Когда он закончил, несколько секунд висела тишина. Потом послышалось несколько неуверенных хлопков, но они тут же стихли

Невысокий, похожий на восьмиклассника, паренёк с двумя нашивками на тканевых погончиках, задумчиво сказал:

— Да, хороший рассказ. Спасибо вам, братишки. И за рассказ, и за сегодня. Вы своим примером многих кое — чему научили. Кассета — то из той камеры у нас. Смотрели уже

Мы набрались смелости и спросили:

— Ребята, а вот вы, и ваш подполковник спрашивали про одно и то же. Ну, вы поняли, про что. А зачем? Ведь не из любопытства же? — Нет, не из любопытства. Кто же такое из любопытства спрашивать будет? Просто здесь каждый может оказаться…ну, на вашем месте. И если знать заранее, наверно, не так страшно будет

— А можно посмотреть кассету? — Можно, наверное. А вам…ну, ну будет опять страшно? — Не знаем. Может, и будет. Но, наверное, так страшно, как там, уже не будет никогда

— Тогда пошли. Видик и кассета в красном уголке

И мы пошли. По дороге два здоровенных омоновца, дурачась, подхватили нас и усадили к себе на плечи

"Как мы Диньку с Данькой". Сперва мы застеснялись, а потом ничего. Весело даже

В красном уголке нас ждал сюрприз. Когда мы шумной весёлой толпой ввалились в комнату с красными занавесками, рядами стульев и столом посередине, за столом мы обнаружили Диму и подполковника

Они удивлённо воззрились на нас. На столе стояла бутылка коньяка, ещё три валялись под столом

Омоновцы потупились и сделали вид, что ничего не заметили, а мы спустились с плеч и нахально подошли к Диме. Я сказал: