Андрей Светлов - Каникулы

— Поехали

— Куда? На чём? Вы откуда здесь взялись вообще? — Неважно. Поехали быстрей

Мы втроём выскочили из калитки. Рено тарахтело мотором, а Дима спал, упав на руль. Даже фары не выключил. Мы с трудом растолкали его

— Дима, пожалуйста, ещё двадцать километров. И потом спи хоть сутки

Дима очумело помотал головой. Сильно потёр небритое лицо ладонями. Сказал только одно слово:

— Поехали

В больнице тускло горели ночные лампы. Лёха провел нас по полутёмным коридорам на второй этаж. Около загородки, за которой сидел молодой бородатый врач в тонких блестящих очках, на креслах очень прямо сидели Санины папа и мама. Я даже не сразу узнал их. Они оба сильно похудели и осунулись. Мы подбежали к врачу, мельком кивнули родителям Сани и наперебой выпалили:

— Для Саньки есть кровь. Третья положительная. Сколько хотите. Прямо сейчас

Санин отец привстал. Подошел к нам и сказал:

— Не может быть. Откуда вы? И перевёл взгляд на врача. Видели бы вы, сколько в его взгляде было надежды! Но врач только покачал головой:

— Бесполезно. Я не имею права брать кровь у несовершеннолетних. Даже с согласия родителей

— Вы что? С ума сошли? Он же умереть может! Какое ещё согласие? — Я сказал: даже с согласием не имею права. Нельзя! Вы сами можете умереть под капельницей

— Да плевать! Мы «можем», а он почти наверняка! Сзади раздался голос Димы. Мы — то думали, он спит, а он тут как тут:

— А у взрослых имеешь право? У меня такая же! Врач обернулся к Диме

— У взрослых имею

— Сейчас можешь сделать переливание? — Могу. Медсестру только разбужу

— Вот и иди буди сестру. И побыстрей

Врач торопливо ушёл, а мы вытаращились на Диму:

— Дима! Разве у тебя тоже? — Нет, конечно. Сидите тихо и не удивляйтесь. Поняли? — Нет

— Неважно. Сидите и молчите. Потом всё поймёте

Через минуту врач вернулся с заспанной медсестрой. Сказал:

— Пройдёмте, мужчина

— Дима встал и сказал:

— Пошли, пацаны

Врач запротестовал:

— Никаких пацанов. Вы один. Здесь реанимация, а не лечебный корпус

Дима взял врача за грудки с слегка приподнял. Сказал незнакомым голосом, внятно выговаривая каждое слово:

— Мужик, ты сам сделаешь, что тебе говорят, или тебе помочь слегка? Утром, если у тебя спросят, можешь сказать, что сделал переливание под угрозой оружия. Тебе его показать или так поверишь? Вот три свидетеля, они все видели оружие. Вы ведь видели? Он обернулся к Лёхе и родителям Саньки

Они в замешательстве молчали

— Вот видишь, мужик, все всё видели. Если что, подтвердят

Дима поставил врача на пол и сказал уже нормальным голосом:

— Давай, не мешкай. Пацан — то умирает

Врач пришел в себя и выругался

— Это хрен знает, что. Ну и ладно. В конце концов, я тоже человек. Но если что.

— Не будет «если что». Они у меня живучие. На удивление даже

— Ладно, пошли. Вы тоже можете пройти. Семь бед — один ответ

В палате, увидев Саньку, мы оробели. Он лежал совсем тоненький, бледный, почти прозрачный, и совсем неподвижный. Губы были в белом налёте. Но грудь с небольшой нашлёпкой из пластыря под левым соском еле заметно двигалась.

Значит, жив. От сочувствия и жалости у меня перехватило дыхание

Врач тем временем подкатил невысокую кровать на колёсиках. Над ней на блестящем металлическом стержне болталась какая — то медицинская штуковина с трубками. А на конце трубки Огромная страшная игла! Гораздо больше, чем на школьном шприце! Я с ужасом уставился на неё

— Ну ладно, кто первый? Я тут же сделал шаг к кровати. Уж лучше сразу, чем сидеть и ждать такого страха

— Снимай рубашку и майку. И джинсы

Я разделся до трусов и поспешно улёгся на кровать. Врач до половины накрыл меня простынёй, размотал и опустил к моей руке трубку с жуткой иглой. Перетянул руку около локтя резиновой лентой. Я отвернулся и зажмурился.

Неожиданно медсестра наклонилась ко мне и ласковым шепотом спросила:

— А этот мальчик, Саша, он вам кто? — Просто друг. Настоящий

— А ты, я вижу, иглы боишься? — Да, боюсь. Ещё как. Но вы не смотрите. Колите, и всё. Я не пикну

— Не бойся, малыш. Ты ничего не почувствуешь

— Да? Ладно Ой!!!… Что, уже всё? — Всё. Лежи, закрой глазки и не шевелись

Она прилепила иглу пластырем, приклеила на грудь две какие — то присоски с проводками, и отошла к прибору. Прибор стоял сзади меня, и я перестал её видеть. Услышал только, как врач сзади тихонько сказал:

— Господи, что же мы делаем?… Если с ним что — то случится, в жизни себе не прощу

— Не переживайте так. Мальчишки — народ живучий

— Это я уже слышал недавно. Слабоватое утешение. Если всё пройдет нормально, напьюсь. В лёжку

Самое интересное, что если не сделать переливание, их дружка мы точно потеряем. Невесёлый выбор Голоса как бы уплывали, становились тише. Комната качнулась раз, другой, и перед глазами поплыли цветные круги. Потом они потемнели и растворились Когда я пришел в себя, немного побаливала правая рука. Над головой был белый потолок. Я сразу вспомнил, где я. Наверное, прошло не очень много времени, потому, что за окном было темно. Голова кружилась. И ещё очень хотелось в туалет. Я привстал. Присоски с проводами по — прежнему были на груди, но игла с пластырем исчезла. Я аккуратно отцепил присоски (за спиной тихо запищал какой — то прибор с зеленым экраном), нашарил под кроватью кроссовки, и, пошатываясь, вышел в коридор. Держась за стенку, добрёл до туалета

Когда я притащился обратно в палату, там была перепуганная медсестра. Она помогла мне улечься и сказала:

— Больше так не пугай. Присоски это датчики биения сердца. Когда ты их снял, аппарат показал, что сигналов от сердца нет. Так что в следующий раз, когда тебе что — то понадобится, нажимай эту кнопку. И я сразу приду. Хорошо? — Угу.

спать хотелось ужасно. Но я попросил:

— Можно на Саню посмотреть? Ему лучше? — Успокойся. Смотреть не надо, но ему лучше. Гораздо лучше. Лежит розовый, и пульс в порядке. Первый раз за четыре дня

— Спасибо. Тогда потом

Когда я проснулся второй раз, в палате было совсем светло. На соседней кровати лежал Макс. Тоже с присосками на груди. Я стал смотреть на его стриженый затылок, и он зашевелился. Потом привстал на локте, глянул на меня и улыбнулся. Облизал языком сухие губы. Сказал:

— Серый, мне в туалет надо

Я нажал на кнопку, и через минуту пришла медсестра. Ловко сняла с нас присоски. Потом сводила шатающегося Макса в туалет. Когда они вернулись, она сказала:

— Идёмте потихоньку. На своего дружка посмотрите. Сегодня суббота, и из больничного начальства никого нету

Мы тихо прошли по коридору и вошли в палату, которая была через одну от нашей

Санька по прежнему лежал неподвижно, но лицо у него порозовело, а с губ исчез белый налёт. Мы шепотом спросили: