Владимир Крепс - По следам затонувшей шхуны

Следующая страница судового журнала, которую можно было прочитать с помощью лупы, неожиданно начиналась одной из любимых песенок знаменитых капитанов — «Почтовый дилижанс»:

Почтовый дилижанс мчался по пустынной дороге вдоль извилистого берега Миссисипи. Дымка ночного тумана ползла над спокойными водами великой реки. Дилижанс остановился вблизи от северной окраины города Мемфиса. Редкие огоньки мерцали в хижинах рыбаков, населявших эту часть пригорода.

Дик Сенд слез с козел и открыл дверцу. Члены Клуба высыпали из экипажа и поднялись на пригорок. Внизу расстилалась сонная Миссисипи. Ясно был виден крутой поворот реки с фонарем бакенщика. Но ни домика шкипера Джексона, ни трех дубов возле холма не было. Видимо, это был совсем не тот холм и не тот поворот прихотливой реки.

— Капитаны, — сказал Дик Сенд, — пока мы добирались сюда по страницам книги моего земляка Марка Твена «Жизнь на Миссисипи», я запомнил многое… Это самая извилистая река в мире… Это самая длинная река в мире — четыре тысячи триста миль… Она несет в двадцать пять раз больше воды, чем Рейн, и в триста тридцать восемь раз больше, чем Темза. Миссисипи принимает и несет в залив воды пятидесяти четырех больших притоков, по которым могут ходить пароходы, и нескольких сотен рек, по которым могут пройти плоты и баржи. Площадь ее бассейна равняется территории Англии, Уэльса, Шотландии, Ирландии, Франции, Испании, Португалии, Германии, Австрии, Италии и Турции вместе взятых… Еще замечательна эта река тем, что, вместо того, чтобы к устью расширяться, она становится уже и глубже… Река ежегодно приносит в Мексиканский залив четыреста шесть миллионов тонн ила. Это заставляет вспомнить грубое прозвище, данное Миссисипи капитаном Марриэтом — «Великая Клоака»…

— Да-а… попробуйте в этой «Великой Клоаке» отыскать домик Джексона, — безнадежно заметил Немо.

— Это еще не все… — продолжал Дик Сенд. — Надо учесть, что Миссисипи еще замечательна своей склонностью делать громадные прыжки, прорезая узкие перешейки. Многие приречные города бывали отброшены далеко вглубь, перед ними вырастали песчаные дюны и леса… Кто знает… Может быть, Джексон теперь живет в нескольких милях от берега?..

— Вы делаете успехи, молодой человек, — неожиданно раздался насмешливый голос Мюнхаузена, и из зарослей орешника, позевывая, вышел барон. — Ваш рассказ насчет прыгающей реки напомнил мне мою историю о бешеной шубе.

— Это не рассказ, а географические факты…— пробормотал оторопевший юноша, никак не ожидавший встретить здесь Мюнхаузена.

Остальные капитаны были удивлены не меньше. Но барон, не дожидаясь вопросов, раскрыл им тайну своего чудесного появления…

— Это было самое необыкновенное из моих путешествий. Как вам известно, я неоднократно летал на утках, на гусях, верхом на ядре и так далее и тому подобное. Но это путешествие!.. О-о, это будет сенсация!.. Мы расстались в тот момент, когда я спустился в трюм в поисках укромного местечка. К счастью, пороховой погреб был открыт, и я удобно устроился на зарядных ящиках, подложив под голову тюк, подвернувшийся под руку. Меня немножко смутило, что внутри тюка что-то тикало, наподобие часов. Мелькнула мысль, что это адская машина, но я был настолько погружен в научные размышления о тайне покинутого корабля, что не обратил на это внимания. Незаметно для себя я тихо уснул. Как известно, еще с пеленок я отличаюсь необыкновенно крепким сном… В своей жизни я проспал немало извержений вулканов, наводнений и землетрясений… На этот раз я сквозь сон услышал какой-то взрыв… Мне показалось, что я лечу где-то под облаками… Очнулся я только в холодной воде… среди стаи разгневанных кашалотов… Самый старый из них бросается на меня… И даже не успев испугаться, я оказываюсь с ним один на один… Это, несомненно, самое безобразное существо в мире… Представьте себе его физиономию… Правый глаз намного больше левого… И всего одна ноздря! ..

Тартарен громко расхохотался, но Немо его остановил.

— Напрасно вы смеетесь… Не могу принять на себя ответственности за правдивость всего рассказа Мюнхаузена, но портрет кашалота он нарисовал довольно точно. Любой китобой знает, что у кашалота один глаз намного больше другого и только одна ноздря.

Получив такую авторитетную поддержку, барон воодушевился. Теперь он уже целиком находился во власти своей безудержной фантазии.

— Итак, лязгая зубами, кашалот бросился на меня. Но я не растерялся и, лязгая зубами, бросился на него… Вы, конечно, знаете, что я лучший в мире дрессировщик животных?..

— А кашалот это знал? — ехидно переспросил неугомонный Тартарен.

— Трудно сказать… К счастью, я вспомнил, что у меня в кармане случайно завалялась колода карт. Я ныряю. Тасую под водой карты и предлагаю кашалоту выбрать любую… Не хочет!.. Ни под каким видом. Понимаете, глядит на меня в упор и начинает облизываться… Тогда я пускаю в ход последнее средство — карточные фокусы!.. После нескольких пассажей мне удалось рассмешить его до слез. Ну, а когда кашалот хохочет, с ним уже очень легко найти общий язык. Оказывается, старик подслушал ваш разговор на шлюпке и согласился совершить экстренный рейс Таити - Мемфис! Я примчался сюда раньше вас всех на кашалоте, вписав новую блестящую страницу в историю моих приключений. И вот что он подарил мне на прощание…

Мюнхаузен торжественно извлек из заднего кармана камзола обросшую морскими ракушками бутылку с сургучной печатью.