Владимир Рожнов - По следам зеленого змия

Ордена Трудового Красного Знамени ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР

Рожнов В. Е., доктор медицинских наук, профессор.

Р62 По следам зеленого змия. М., Воениздат, 1969. 160 с. с илл. («Научно-популярная библиотека»), 30 000 экз., цена 24 коп.

Темный осенний вечер. Из низких облаков сочится надоедливый дождь. Но полеты в школе летчиков гражданской авиации не прекращаются. С каждым днем совершенствуют свое мастерство авиаторы. Они используют новейшую технику пилотирования, летают днем и ночью, в любых метеорологических условиях. Снова взревели реактивные турбины. И вот уже самолеты вырулили на взлетную площадку. Через несколько минут один за другим они ушли в воздух. Идет напряженная учеба. Только один летчик Иван Козлов не получил полетного задания. Он сидит на койке, стиснув ладонями виски, и смотрит в окно за полетами своих товарищей. Тяжко у него на душе. Комиссия признала Козлова непригодным к летной работе. Погубило летчика пристрастие к алкоголю — зеленому змию.

В памяти у него всплывали все конфликты, связанные с авиационным врачом. Как-то перед полетами, виновато пряча глаза, Козлов сослался на недомогание. Врач измерил температуру. Она оказалась нормальной. А вот давление — повышенным. Врач доложил начальнику. Было решено временно отстранить Козлова от полетов. Сделав нарочито разочарованную физиономию, болезненно сутулясь, он ушел домой. «Пронесло, — подумал он, — не догадались». Но врач знал, в чем дело. Он давно уже заметил у Козлова слабость к спиртному. Несколько раз делал ему замечания, что он не выдерживает предполетный режим.

— Все будет хорошо, доктор. Сегодня полетов нет, завтра тоже, а через два дня я буду как огурчик.

И действительно, первое время выручал молодой здоровый организм. Но настало время, и Козлова пришлось списать с летной работы. Алкоголь сначала замедлил его профессиональный рост. После выпивок Козлов поднимался в воздух уставшим. У него резко ухудшилась реакция и быстрота ответных действий на те или иные неожиданности. А ведь полеты на современных самолетах требуют от авиаторов не только большого умственного и физического труда, но в первую очередь хорошего здоровья и нервно-эмоциональной устойчивости. О своем здоровье, конечно, в первую очередь должен был позаботиться сам летчик. К сожалению, он не понимал этого. Часты были случаи, когда Козлов допоздна засиживался за выпивкой, а затем, не выспавшись, участвовал в полетах.

А ведь врач ему говорил, что алкоголь вредно сказывается на физиологических функциях организма в течение длительного времени: теряется быстрота реакции, ослабевает воля, сосредоточенность, движения становятся неуверенными, вялыми, что может привести к крайне нежелательным последствиям.

Козлов же не верил, когда ему говорил врач, что каждая рюмка водки — это удар по здоровью, что даже небольшие, но частые дозы спиртных напитков вредно сказываются на самых тончайших реакциях высшей нервной деятельности. Теперь он на собственном опыте убедился, что спиртные напитки и летная работа несовместимы. Овладение сложной техникой требует большой выносливости, физической закалки, способности переносить тяготы и трудности. Но о какой выносливости можно говорить, если человек пьет! В последнем полете, едва он поднялся в воздух, у него быстро вспотели руки и голова, пот градом катился по лицу, на небольшой высоте он почувствовал кислородное голодание, а вялыми и слабыми руками он еле смог управлять самолетом и вынужден был прекратить полет. Внутренне он давно уже подготовил себя к этому неизбежному событию. Но что там ни говорите, грустно расставаться с авиацией из-за злоупотребления спиртными напитками.

И в армии случаи употребления спиртных напитков, пусть даже очень редкие, могут привести к грубым нарушениям воинской дисциплины. Кому не запомнится эпизод из рассказа Юрия Пронякина «Пытка».

…Не слыхал Василий Рындин резких тревожных звуков сирены: он спал. Полураздетый, на неразобранной постели, уткнувшись лицом в подушку. Правая нога была обута и покоилась на одеяле, а левая, разутая, свешивалась с койки. На полу валялись сапог и фуражка. Очнулся Рындин лишь от настойчивой тряски и, кое-как собравшись, выскочил наружу. На улице было еще темно. Противный озноб охватил тело Рындина. А внутри все горело, во рту было сухо и гадко. Все последующее Рындин воспринял как полусон-полуявь. Командир показывал что-то на карте, говорил о возможном встречном «бое», а Рындин думал: «В машину, скорей в машину… Не могу больше. Сколько я спал? Час? Полтора?.. Хорошо хоть темно. Когда же в машину?..»

Командир кончил ставить задачу. Рындин заспешил к бронетранспортеру. Однако ровное урчание мотора, тепло, излучаемое им, и покачивание машины незаметно налили тело тяжестью, и дремота стала неудержимо клонить голову. Рындин безвольно закрыл глаза. И вместо бегущей среди полей дороги увидел уютный оранжевый свет в квартире Наташи, накрытый праздничный стол, множество людей… Лица у всех возбужденные. Наташа тоже раскраснелась. Но от этого она не стала хуже. Наоборот, она была очень привлекательна, конечно, лучше всех на этом вечере — в честь дня ее рождения.

Среди шумливых Наташиных гостей Рындин был единственным военным. Сперва он держался несколько скованно, третью рюмку поставил, едва пригубив. Над ним стали подшучивать. «Мне завтра очень рано на службу», — возражал в оправдание Рындин.

К нему подсел какой-то долговязый малый, большеротый, в галстуке расцветки зеленого маскхалата. Навалился на плечо: «Эх ты, служба! Смотри, как надо». Он налил в пивной стакан водки и опрокинул в рот, словно выплеснул в воронку. Только кадык дернулся. «А мне тоже завтра на работу. И плевать», — пьяно прокричал он Рындину в ухо. «Гога прав, — мило улыбнулась Наташа. — Выпей, Вася. Что с тобой случится? Ради меня…» И она так взглянула на Рындина, что у него сладко кольнуло в сердце. Рындин храбро выпил. Выпил, чтобы не показаться «службистом», чтобы не обидеть Наташу. Потом налили еще. И опять Рындин выпил. «Ведь не каждый день», — подогревал он себя, не сводя с Наташи восторженного взгляда. Все в мире, кроме Наташи, потеряло для него смысл. Сжимая теплую руку девушки, Рындин осоловело бормотал: «Хочешь, я целую бутылку выпью? Похлеще Гоги. И все за тебя… Хочешь?» Потом… Что же было потом?.. Рындин открыл глаза. Бронетранспортер шел по пыльному проселку.

— Куда ехать, направо или налево? — тихо спросил его солдат.

Рындин понял: водитель видел, что он дремал. Рындин окаменело глядел прямо перед собой, чувствуя, как тело снова наливается свинцом. С большим трудом он заставил себя подумать о деле: «Надо бы опушку осмотреть». Но для этого требовалось остановиться, отдать распоряжения дозорным, принять меры к прикрытию их огнем… Столько работы! И это в то время, когда трудно шевельнуть даже языком.