Юлия Кузнецова - Большая книга приключений и загадок

– Девчушечка, – ласково обратился ко мне Никив, – передай мне, пожалуйста, садок.

Вот и первый подводный камень. Интересно, какая из пяти клеток, поставленных друг на друга на столе, – садок? Следуя логике, верхняя? Заметив сомнение на моем лице, Вероника повернулась к нашему сопровождающему:

– Слава, передай садок, плиз! Ты стоишь ближе к клеткам.

Парень вытянул самую нижнюю. Садок отличался от других клеток тем, что у него на боку было прикреплено гнездышко.

– Спасибо, ребятки, – сказал Николай Иванович.

Он пересадил в садок канарейку со своего плеча и с нежностью провел пальцем по ее белоснежному крылу.

«А нет ничего сложного в том, чтобы изображать орнитологов, – приободрилась я, – стоишь себе да молчишь. Дочку посла ЮАР и то сложнее изображать было».

– Ох, я совсем забыл! – стукнул себя по лбу Николай Иванович. – У меня же краснолобые вьюрки не кормлены! И Курочку Рябу не искупал, а она линяет. И что у меня с памятью…

Он бросил горестный взгляд на клетку, в которой, нахохлившись, сидела на жердочке темно-рыжая канарейка с пестрыми перышками, и впрямь немного похожая на курочку.

– Ничего, московские орнитологи вам помогут, – пообещал Слава.

– Правда? – обрадовался Никив. – Прекрасно! Тогда мы разделимся. Ребята отправятся со мной в сарай выбирать каркас для клетки парижского трубача, а девочки накормят вьюрков и искупают Курочку Рябу.

– Отлично! – одобрил Слава.

Он вел себя как командир нашей компании. Эта роль ему очень шла.

Когда мы с Вероникой остались вдвоем, я упала в кресло. Оно жалобно скрипнуло.

– Что делать? – проговорила я. – Как кормить краснолобых вьюрков?

– Дай им семена, и все, – пожала плечами Вероника, указав на поднос с кормом на подоконнике.

– А ты будешь купать? Как?

– Налью воды, искупаю.

– Ты всегда так уверена в себе…

– Я же сказала, хани, что работаю с самого детства. И вообще, у меня такая… как вы это говорите… психология. Я модель. А если модель не уверена в себе, она никому не нужна. Кстати, всем нравится моя уверенность, – заявила Вероника.

Я набрала горсть каких-то семян и высыпала их в кормушку вьюрков. Вероника налила воды в большую кастрюлю.

Один из вьюрков, самый толстенький, покружил над кормушкой, выхватил зернышко и склевал его. Потом чирикнул.

– Зовет остальных на обед, – обрадовалась я.

Но остальные птицы не шелохнулись. Что это с ними? Толстенький вьюрок вернулся на место, ни склевав больше ни зернышка.

– Они не едят, Вероника.

– Мэйби, не голодные, – не оглядываясь, предположила та, с трудом волоча кастрюлю к столу.

– Помочь тебе? – спросила я.

– Ноу. Курочка Ряба кажется мне смирной птичкой.

От нечего делать я принялась разглядывать корешки книг в шкафу. Потом вытащила одну – «Все о канарейках» – и уселась с ней в скрипучее кресло. Может, тут написано о той, «нашей», о желтой?

Вероника тем временем безуспешно пыталась схватить Курочку Рябу и вытащить из клетки. «Смирная птичка» носилась по садку колбасой, улепетывая от изящных пальчиков девушки.

– Давай помогу? – повторила я.

– Ноу! – сквозь зубы ответила Ника. – На прошлогоднем конкурсе красоты среди нью-йоркских подростков я обошла юную «мисс Бруклин» [4]на сто пятьдесят очков. Ты хочешь, чтобы я сдалась в схватке с какой-то Курочкой Рябой?

– Как скажешь.

Боже, каких, оказывается, только канареек не бывает на свете! И бельгийские, и английские, и голландские… А вот и парижский трубач, для которого мы сейчас смастерим клетку. Или садок? Я стала настоящим орнитологом. Кормлю птиц, собираюсь мастерить садок…

А вот и зернышки для кормления. Похожи на те, что я высыпала вьюркам. Называются «сурепка». Смешное название! «Семена сурепки нельзя давать птицам в сыром виде. Они горчат, и потому могут вызывать у птиц изжогу и проблемы с желудком».

Ой! Вот почему вьюрок не стал есть мой корм. Да еще и чирикнул остальным об опасности изжоги. Нужно дать им что-нибудь знакомое. Я подошла к подносу с кормом. Что я тут знаю? Сухари и зернышки подсолнечника. Их и насыплю.

– Поймала! – торжествующе воскликнула Вероника, зажав в руке Курочку Рябу.

– Не слишком ли грубо ты ее схватила? – усомнилась я, прислушиваясь к жалобным всхлипываниям Курочки Рябы.

– Сожмись, – посоветовала мне Вероника Славкиным словцом. – Я, хани, с Супербякой могу справиться за три секунды, а Супербяка гораздо сильнее Курочки.

Она затолкала птицу в кастрюлю с водой. Та запищала. Не в силах наблюдать за ними, я вернулась к книге. На следующей странице было изображено купание канареек.

– Вероника! – закричала я. – Подожди! Не купай ее!

– А что?

– Послушай! «Ни в коем случае не следует купать канареек в кастрюлях и прочих емкостях. Водой следует наполнять специально предназначенные для этого купальни. Причем уровень воды должен быть не выше коленного сгиба лапки птицы».

– Какая разница? – хмыкнула Вероника, но птичку из кастрюли достала.

Та дрожала мелкой дрожью.

– «Если испугать птицу, резко схватив ее или погрузив с головой в воду, у канарейки может произойти нервный срыв», – продолжила читать я.

– Ничего, переживет, – уверенно заявила Вероника и обтерла птицу полотенцем.

Потом она подошла к клетке и положила в нее Курочку Рябу. Та так и осталась лежать на боку рядом с кормушкой. Вероника нахмурилась. Сунула руку в клетку. Снова достала птичку и усадила ее на жердочку.

– Вот видишь! – торжествующе воскликнула Вероника. – Все о’кей.

Но я не отрывалась от книги.

– «Нервные срывы и стрессы нередко приводят к гибели птицы».

– Но с ней все о’кей, хани!

– «Гибель может произойти не сразу после стресса, а через несколько минут».

Курочка Ряба замертво свалилась с жердочки. Я бросила книгу. Мы кинулись к птице.

– Что вы наделали?! – В дверях стоял Николай Иванович, из-за плеча которого выглядывал Слава. – Погубили птицу!

С этими словами Никив сорвался с места и побежал, но почему-то не к Курочке Рябе, а к вьюркам.

– Нельзя! Нельзя давать вьюркам подсолнечник! Они подавятся и умрут!

К моему ужасу, один из вьюрков держал в клюве огромное зерно. Слава приблизился к клетке.

– Не хватай птицу руками, – предупредил Никив.

– Я знаю, – ответил парень. – Это все знают.

Он осторожно сунул руку в клетку, взял зеркальце, поднес к вьюрку. Увидев себя, вьюрок раскрыл клюв и чирикнул. Зернышко вывалилось.

– Уф… – облегченно произнес Никив и вытер лоб.

Слава собрал зернышки подсолнуха. Вероника загородила собой клетку с Курочкой Рябой. Куда подевалась ее самоуверенность?

– Разве так можно? – выговаривал мне Никив. – Зернышки подсолнуха нужно сначала растолочь. Чему вас только учат? Ну, ладно. Главное – все обошлось. Курочку искупали?