Георгий Караев - На перекрестках столетий

— А вы что, давно здесь живете? — спросил Георгий Алексеевич.

— Да уж восьмой десяток пошел.

— И как тут в старину было, не знаете? Между Жижецким и Двиньем существовало какое-нибудь сообщение? Они ведь рядом.

Петр Васильевич почесал в затылке, стараясь припомнить.

— Вообще-то здесь раньше пустошь была, — сказал он. — Болота… Скотину и ту не гоняли. Совсем никудышная земля. Ни пройти ни проехать. Сплошь кустарник да кочки. А теперь видите, какое хозяйство кругом наладили. И сейчас хорошие урожаи здесь снимаем…

— Ну а насчет сообщения между Двиньем и Жижецким?

— Да вот я и хочу сказать, что прямого канала промеж озер отродясь не было. А есть у нас две речушки — Чистовица и Каськовка. Одна впадает к нам в Жижецкое, другая — в Днивье. Из родников обе вытекают. Между ними и километра не будет. Когда я еще мальчонкой был, от одной к другой вроде как канава, промоина широкая вела. В старину, говорят, прорыли. Помнится, дед мой еще по ней ходил заколы на карасей ставить.

При этих словах у всех перехватило дух. Неужто и впрямь существовал древний канал?

— А вы… Вы можете показать эту промоину?

— Какое там! — развел руками старик. — Теперь места те совсем иные. Да и речки по-другому выглядят. Чистовицу спрямили, а Каськовки устье чуть ли не на километр в сторону отвели.

— А канавой-то этой плавали из одного озера в другое, как вы думаете? — продолжал допытываться Георгий Алексеевич.

— Плавали. На моей памяти рыбу в Двинье ловить отправлялись, а вот раньше, сказывали, много тут по ней судов ходило.

— Когда раньше?!

— Точно сказать не могу. Слыхал только, что волок здесь проходил старинный. Из одного, значит, озера в другое. Но очень давно это было…

— Большое спасибо вам, — сказал Георгий Алексеевич. — Нам просто повезло, что мы с вами встретились, а то сами бы вряд ли разобрались. Давайте подвезем вас до дому.

— Благодарствую, только я уж почти дома. Вот через Чистовицу перейти, и деревня моя. Если желаете Чистовицу посмотреть, то могу показать.

— Отлично. Обязательно посмотрим. Залезайте в автобус.

Следуя указаниям колхозника, Валерий свернул налево и, преодолев отлогий подъем, остановился около деревянного мостика без перил.

— Вот она, Чистовица, — сказал Петр Васильевич, выходя из автобуса, и, напутственно помахав рукой путешественникам, бодро зашагал к деревенской околице.

Спрямленная волей человека речка убегала на север и терялась среди замысловатых мелиоративных сооружений. Повсюду виднелись мощные дамбы и плотины ирригационной системы, до неузнаваемости преобразившие этот некогда бесплодный и пустынный край.

— Чистовицей, пожалуй, будет сподручнее идти, чем Узменкой, — сказал Саша, делая отметки на карте.

— Конечно, — поддержал его Громов. — Вот только бы не подвела Кунья…

— Итак, двигаемся теперь на Каськово, — напомнила Нина Николаевна.

Каськово встретило их городскими каменными домами и стеклянными витринами магазинов. Остановились на окраине, не доезжая моста через Каськовку. Неподалеку виднелся песчаный берег озера с вытащенными из воды рыбацкими лодками. Оставляя за собой пенный след, проносились по озерной глади моторки.

— А Каськовка-то, оказывается, не такая полноводная, как Чистовица, — вглядываясь с моста в нижнее течение реки, крикнул Володя.

— Да, тут только на байдарке и пройдешь, — присоединился к нему Сережа. — Зато течение здесь гораздо тише, так что вверх идти легко.

— Как интересно! — воскликнула Таня. — Мы, можно сказать, открываем неизвестный этап пути «из варяг в греки».

А сам легендарный путь все чаще напоминал о себе. На Жижецком озере они вновь повстречали его сохранившиеся от седой старины следы. Если отбросить фантазии про древних греков и якобы проложенный ими канал, оставалась неоспоримая фактическая основа: был древний волок между верховьями Каськовки и Чистовицы по болоту, где ушкуи могли проходить чуть ли не собственным ходом! Одним из доказательств того является уцелевший на берегу озера погост Жижецк и его городище. Слово «погост» в данном случае произошло от старинного «гость». Так здесь называли купцов, приезжавших «погостить» со своими товарами. Жижецкое городище не разрослось, подобно Великим Лукам и Торопцу, в большой город, поскольку озеро не приобрело существенного значения в системе водного пути «из варяг в греки».

Вот как порой устное предание реально отражает давнее прошлое.

Дорога к Жижецкому городищу сперва вилась мелколесьем, а потом, круто свернув вправо, вышла на прибрежный простор. Узкий полуостров длинным мысом выдавался вперед, и поперек него в окружении разбросанных там и сям деревьев тянулась плоская возвышенность. Это и было городище с вековыми кронами старинного кладбища. За ним, дальше, на берегу глубокого залива виднелась рыбачья деревушка Залучье.

Подъехав к городищу, путешественники первым делом устремились на его верхнюю площадку, откуда все озеро открывалось как на ладони.

В ту давнюю пору оно еще не имело названия. Но вот появились на его берегах первые славянские поселенцы и прозвали озеро Жижецким — от слова «жить». Тогда же возникла в глубине бухты и деревня Залучье. Позднее вдоль Куньи и через озеро наметилось одно из направлений пути «из варяг в греки», и жителям пришлось позаботиться о своей безопасности. Залучане перебрались на узкий полуостров, приспособив под городище пересекающую его природную гряду. Место оказалось весьма удобным для обороны. Поверх гряды соорудили крепостной вал с палисадом из заостренных бревен. В горловине перешейка поставили боевую башню. Заливной луг, зеленеющий теперь перед городищем, был в то время судоходен, и ладьи заморских гостей подходили к ладейнице, следы спуска к которой сохранились и по сей день.

Так примерно выглядел Жижецк в 1245 году, когда все население его не дрогнуло перед коварным врагом. Тут-то и настигла разбойные отряды двигавшаяся по их следу конная дружина Александра Невского. Объединенными усилиями воинов и горожан рыцарей окружили на льду озера и уничтожили. Так нашли бесславный конец заносчивые литовские феодалы.

— Где-то поблизости должен быть и Петров камень, — вспомнил Володя Громов. — Надо бы зайти в деревню порасспросить.

Разбившись на пары, пошли по дворам, и вскоре запыхавшиеся Саша с Сережей привели высокого парня в полосатой тельняшке и резиновых сапогах.

— Вот, — объявили они, — Игнат знает про Петров камень.

— Лежал он у нас на огорке, — подтвердил парень. — Там и яма еще от него видна.

— А почему он так звался?

— Кто его ведает? Старухи говорят, будто в Петров день Илья-пророк во время грозы на нем объявился. Молния тут ударила. Тогда и дерево рядом раскололось. Опосля поглядели, а на камне след.