Юрий Воищев - Крах Мишки Мухоркина

— Бабушка, — взмолился Витька, — не мешай мне, пожалуйста, у нас сегодня ответственное собрание. А мне доклад поручили сделать. Вот я и готовлюсь.

— А ты меня не обманываешь? — недоверчиво спросила бабушка. — Может, ты это всё для отвода глаз?

— Честное пионерское, — поклялся Витька.

Бабушка успокоилась так же внезапно, как и разволновалась. Она заулыбалась, её лицо стало таким добрым, что Витька тоже улыбнулся в ответ.

— Ну, занимайся, занимайся. Я тебе мешать больше не стану, — и бабушка тихонько вышла из комнаты.

Витька снова попытался сосредоточиться, но ничего не получалось. В голову лезла всякая ерунда. Он почему-то стал вспоминать, как они с Мишкой поехали однажды в лес и там заблудились. И Мишка совсем не испугался. А сразу определил, где север, а где юг. И вывел Витьку к сторожке лесника, откуда было всего каких-то километров двадцать до станции.

Потом Витька стал думать о другом. О велосипеде, обещанном родителями, если он без троек закончит четвёртый класс. Закончить-то он закончил, а вот одна тройка у него проскочила. И теперь родители уже вторую неделю обсуждают этот вопрос и решают, стоит ли покупать Витьке велосипед, если он не до конца выполнил свои обязательства. «Вот если бы ни одной тройки…» — начинал папа. «Тогда бы ещё можно было подумать…» — продолжала мама. «И купить велосипед», — заканчивала бабушка. А подумаешь там — одна тройка. Тройка — это ж положительная отметка, а не отрицательная. Вон в институтах, там троек не ставят — а так и пишут «удовлетворительно». Значит, хорошо! И потом, даже со сплошными тройками и то переводят в пятый класс. А это — самое главное! Вот если бы у него, у Витьки, был сын, он бы ему сказал: «Учись, сынок, как твоей душе угодно, но только без двоек».

Витька сразу скис и подумал, что велосипеда ему теперь ни за что не видать. И сразу расстроился. И сочинять стих про Мишку ему расхотелось. Да и какой тут может быть Мишка, когда у самого такие ужасные неприятности, что всё из рук валится.

Он уронил на пол карандаш, печально посмотрел на него и громко вздохнул.

Потом встал, походил по комнате туда и сюда и всё время тяжело вздыхал. Ему вдруг так стало жаль себя, что больше ни о чём он думать не мог. Он ходил по комнате такой одинокий и обиженный, что даже плакать хотелось.

Витька постоял у окна, посмотрел, что делается на улице. Был жаркий день. Солнце стояло как раз посредине неба, и от домов, деревьев, людей падали на землю очень коротенькие тени. И было смешно смотреть на эти тени и сравнивать с предметами, которые их отбрасывали. Казалось, что дома, люди, деревья стали меньше во много, много раз. Поэтому такие коротенькие смешные тени.

Но тут он снова подумал о Мишке и о своей «обвинительной речи». И снова ему стало грустно, потому что ничего такого сердитого он никак не мог придумать. Витька с ужасом посмотрел на часы. Было только пять минут первого. Есть ещё время — целых десять минут! — радостно подумал он, надо немножко подремать, может, голова яснее будет…

И Витька улёгся на диван. Но подремать он не успел. Со двора донеслись громкие голоса:

— Витька, выходи! Витька! Витька!

Витька вскочил и высунулся в окно.

— Придумал? — строго просил Вовка.

— Не успел, — жалобно ответил Витька.

— Вы слышите, что он говорит? — возмутился Вовка.

— Ну, слышим, — раздались недовольные голоса, — ещё не глухие!

Но Вовку уже понесло:

— Нет, это безобразие, это не по-честному! Мы тебе задание дали? Дали! А ты его не выполнил.

Тут и остальные заголосили:

— Ну, чего ты, Витька?

— Подумаешь, не смог!

— Да мне б только б сказали б, да я б…

— Не тому это надо было поручать.

— Точно!

Витька только головой вертел — то на одного посмотрит, то на другого. Что они, разыгрывают его? Сами попробовали бы!

— Ребята, ребята, — неуверенно начал он, — я же ведь не нарочно… Не выходит у меня ничего…

— А зачем тогда брался? — загудели мальчишки.

— Мы б тогда б другого б нашли б!

— Тоже мне, берётся!

— А я не брался! — вскипел Витька.

Но тут в перепалку вмешался Санька.

— Нечего нам спорить, — сказал он. — Дадим Витьке ещё полчаса. Да и нам самим не мешает как следует подумать, что с Мишкой делать.

— Правильно, давайте все вместе решать! — радостно закричал Витька.

Санька мрачно посмотрел на него. Он даже глаза прищурил, как их классная руководительница, чтобы показать, до чего он сердит на Витьку.

— А ты занимайся своим делом!

И все опять закричали:

— Кши!

— Занимайся!

— Чего высунулся!

— Бездельник!

— И откуда только такие берутся?!

— Да я ничего, — испуганно пробормотал Витька и скрылся.

А мальчишки уселись под его окнами и загомонили.

— Надо Мишку на собрании обсудить, — заявил Вовка Сидоров. — Нечего ломать голову! — И напыщенно добавил — Весь город пал жертвой чудовищного обмана.

Наверно, эту фразу он вычитал ещё зимой в любимой книге «Пожиратели огня» Луи Жаколио.

И пока Витька потел над стихотворением, под руководством Вовки, как председателя отряда, были составлены следующие вопросы, на которые Мишка обязан был дать чёткие и недвусмысленные ответы:

1. Как ты дошёл до жизни такой?

2. Почему ты выставил своих друзей на посмешище всего города?

3. Дорога ли тебе пионерская честь?

4. Правда ли, что твой любимый герой барон Мюнхаузен?

5. Останешься ли ты таким или исправишься? И если да, то к какому числу?

6. Почему ты не бережёшь честь смолоду?

7. Как думаешь жить дальше?

После этого распределили, кто какой вопрос задаёт. Тем временем Витька закончил стих. Видимо, присутствие коллектива воодушевило его. Теперь-то ему казалось, что он смог бы сочинить сколько хочешь сатирических стихов, а может быть, и больше. Схватив исчёрканный листок, он сел на подоконник и крикнул:

— Готово!

И торжественно прочитал:

Мишка, мы тобой гордились.

А когда оборотились,

Увидали, что ты врун,

И предатель, и болтун!

— Ты чего? — оторопел Санька.

— В дворовую стенгазету поместим, — радостно улыбаясь, сообщил Витька. — Пусть все видят.

Он ожидал аплодисментов. Но аплодисментов не последовало.

— Эх, ты, — сказал Санька. — Не умеешь — не берись.

— Ведь я ж его разгромил! — возмутился Витька. — Ведь я ж его с земли стёр, а ты говоришь… Правда ведь, ребята?

Но ребята презрительно улыбались.

А Вовка Сидоров вдруг захихикал:

— Сначала нужно Мишку найти, а потом уж с земли стирать!

— Даёшь Мишку! — заорали все.

Услышав свист, Генка резко обернулся. Над забором торчал какой-то мальчишка и загадочно улыбался.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — растерянно ответил Генка.