Юрий Воищев - Крах Мишки Мухоркина

Одним словом, Мишка остался в дураках. Но, ко всеобщему удивлению, Зинкина критика на него не подействовала. Мишка по-прежнему приходил на пустырь.

Объяснялось это очень просто. Раз свои ребята не принимают в компанию, не сидеть же одному. А с мелкотой всё же не так скучно. Да и тем лестно пофехтовать с пятиклассником. К тому же он хотел всем доказать, что вовсе и не собирается унывать — наоборот, ему очень весело живется.

— Совсем он совесть потерял, — бубнил Вовка, плетясь за всеми к пустырю. — Так товарищей подвёл, и никаких угрызений. Прыгает небось и ни о чём не думает.

Но каково же было удивление, когда на пустыре Мишки не оказалось.

— И куда он пропал? — изумился Вовка.

— А может, его тут и не было, — Витька снисходительно посмотрел на него.

— А тебя не спрашивают, — отрезал Санька Свечкин.

Витька засопел и отошёл в сторону.

Все постояли немного, не зная, что делать дальше и как продолжать поиски. Да и где ещё искать? Санька уже хотел предложить пойти на речку, как во дворе Герцога Анжуйского послышались чьи-то голоса.

Витька мгновенно вскарабкался на забор и закричал:

— Вот он где прячется!

Мишка неизвестно почему крикнул: «Атас!» — и метнулся в глубину двора.

— Держи его! — не своим голосом заорал Витька и спрыгнул с забора прямо в малиновый куст, затрещавший под его тяжестью.

Ошеломлённый Генка смотрел, как с забора посыпались мальчишки и напролом — через грядки, по цветам и клубнике — понеслись за Мишкой. Они подняли такой шум, что привязанный за домом Пират отчаянно залаял и, гремя цепью, забился в конуру.

Мишка с испугу потерял нужное направление и, вместо того чтобы бежать к реке, сделал круг по саду. Обогнул дом и неожиданно уткнулся головой в живот Герцогу Анжуйскому, который выскочил во двор — в руках у него дымилась кастрюлька с клубничным вареньем. Герцог, вскрикнув, пошатнулся, но, не теряя присутствия духа, оседлал растянувшегося Мишку.

Выскочившие из-за угла мальчишки, завидев Анжуйского, тут же дали задний ход, стремительно вскарабкались на забор и исчезли.

— Хулиганьё! — заголосил им вслед не на шутку разъярённый хозяин.

Когда мальчишки скрылись за забором, Герцог Анжуйский не стал их преследовать, благоразумно считая, что все они и так у него в руках, раз он захватил одного.

— Отпустите, — зашмыгал носом Мишка. — Я нечаянно.

— А клубнику ты потоптал тоже нечаянно? — страшным голосом спросил Анжуйский. Постой, — неожиданно растерялся он, — да это же Мухоркин!.. Как же так, Миша, — сказал он, когда к нему вернулся дар слова, — чего-чего, а такого я от тебя не ожидал!

— Я не топтал ничего. — Мишка встал, отряхивая одежду и стараясь не встречаться с Анжуйским взглядом. — Я перепрыгивал через грядки. Они за мной гнались…

— Хорошо. Допустим, гнались. А как их фамилии?

— Я не знаю…

— А я знаю, — мрачно сказал Герцог. — Я на всех собраниях в школе бывал. Тот длинный — Свечкин, правильно?

Мишка ничего не ответил. Не хватало ещё, чтоб его потом ябедой называли. Ему и без того несладко.

— Молчишь? Стыдно, наверное. Как же ты понимаешь дружбу? Смелость, она не в том, чтоб промолчать, а во всём признаться — так вас в школе учат. А ты плохие поступки покрываешь. — Герцог положил ему руку на плечо и усадил на ступеньки крыльца. — А тот, маленький и толстый, — Сидоров, правда?

— Отпустите меня… — пробормотал Мишка.

— Ты видишь, что они здесь натворили! — продолжал Герцог. — Всё поломали, повытоптали, а кто ущерб возмещать будет? Ты?

— А почему я?

— А потому. Раз своих дружков назвать не хочешь, ты и расплачивайся за них. У меня вот свидетель есть, племянник. Он всё подтвердит. Генка!

Генка медленно подошел.

— А куда ж твои глаза глядели? Как ты мог допустить?!

— Да я яблони окапывал…

— Окапывал… Смотреть надо! Опять хулиганить начали. Видать, за клубникой полезли. Я сажал, поливал… Не обидно разве? Пришли б, попросили — слова не сказал бы. Бери, ешь. Так… — процедил Герцог и приказал Генке — Иди в дом и варенье захвати.

И снова принялся обрабатывать Мишку. Но Мишка по-прежнему упорствовал и утверждал, что никого не знает. Напрасно Герцог говорил, что пионеры так не поступают, что он ведёт себя не по-товарищески, что для самих виновных будет лучше, если с ними побеседовать сразу, а не откладывать в долгий ящик, так как сейчас их ещё можно перевоспитать, а потом будет поздно, — Мишка стоял на своём.

В конце концов Анжуйский устал и сказал:

— Можешь идти. Тебе, так и быть, ничего не будет. Но запомни, я тебя отпускаю, только учитывая твои прошлые заслуги. Как-никак, ты отличник, на мою Светку времени не жалел, помогал ей плохие оценки ликвидировать, так что, я думаю, ты с этими хулиганами случайно связался. И сделаешь для себя определённые выводы. Ну, а тем, кого я запомнил, не поздоровится. Пусть с ними ихние родители побеседуют. Я позабочусь.

— Может, не надо? — робко сказал Мишка.

— Скажи спасибо, что я тебя отпускаю! — вскипел Герцог и вошел в дом, хлопнув дверью.

Мишка побрёл к забору.

Генка стоял на веранде и смотрел ему вслед.

Герцог не бросал слов на ветер. И «позаботился» о тех, которых запомнил. Вечером Мишка услышал, как из Витькиной квартиры доносились плаксивые крики:

— Да я же не виноват! Я только на заборе сидел!.. Ой, папочка, больше не бу-у-ду!..

А если бы Мишка прошёлся по улице мимо домов Саньки Свечкина и Вовки Сидорова, он услышал бы, как из их окон доносятся не менее громкие «клятвы».

Рано утром Мишка выскочил из дому и побежал к реке. Ему не хотелось никого видеть, да и попробуй покажись ребятам на глаза. Ведь по правде говоря, они опять пострадали из-за него, хоть он никого и не выдал. Если бы он не разыграл этого дурака Витьку с космонавтами, ничего бы не произошло. И может, со временем ребята и сменили бы гнев на милость, потому что если по-честному, то в истории с проклятым сундуком капитана Флинта он меньше всего виноват. Корреспондент так и тянул его за язык, тут любой растеряется…

Мишка миновал участок Герцога. Впереди показалась река. Раннее солнце, запутавшись в ветках деревьев, стояло низко над другим берегом.

Внезапно из придорожных кустов выскочили двое мальчишек, вцепились в Мишку и потащили за собой.

Напрасно Мишка отбивался и кричал, что он свой, что они свои: «Это ты, Петька? А это ты, Вовка?» — мальчишки не произносили ни слова. Мишка понял, что расплата неизбежна, и позволил вести себя, куда угодно. Шли они недолго. На берегу, в тени огромной ивы, уютно расположился почти весь 5-й «Б» — за исключением тех, кто на лето уехал из города.

— Наконец-то мы имеем счастье тебя видеть! — ехидно сказал Вовка Сидоров — видимо, очередная фраза из «Пожирателей огня», — и все хмуро засмеялись. — Почему ты от нас скрывался?