Николай Томан - Город может спать спокойно

— Об этом после, — прерывает ее Азаров. — Скажи лучше, как там ваш фундамент? Сейсмографы ваши фиксируют наши взрывы? Ну, а если мы взорвем примерно в пять раз большее количество боеприпасов? Что, даже трехкратное может оказаться опасным? Я сейчас передам трубку моему коллеге из штаба военного округа, и ты расскажи ему об этом поподробнее. Неплохо было бы, пожалуй, если бы ваше руководство прислало нам по этому поводу официальное… Ах, уже послали! Ну ладно, мы потом договорим, а сейчас я передаю трубку.

— Да уж теперь и нет нужды в таком разговоре, — разочарованно произносит подполковник, но трубку берет и задает Ольге несколько вопросов…

— Ничего, видно, не поделаешь, — говорит он Азарову, попрощавшись с Ольгой. — Придется продолжать разминирование прежним способом.

А когда Азаров кончает разговор с дочерью, он сообщает подполковнику, что намерен полностью откопать все четыре стены подземелья и разобрать их кирпичную кладку, чтобы ускорить вынос боеприпасов. Для этого он подготовил уже еще три группы саперов.

Попрощавшись с подполковником, которому нужно получить у начальника штаба полка сведения о боевой подготовке саперов, Азаров уезжает на свой командный пункт на Козьем пустыре.

В подземелье группа капитана Левина продолжает разминирование, а взвод лейтенанта Маркова приступил уже к окончательной откопке стен. Все идет в строгом соответствии с планом, разработанным полковником Азаровым.

В полдень из горсовета Азарову позвонил заведующий городским отделом народного образования и спросил, можно ли надеяться?

— Можно, — обещает полковник, а сам с тревогой думает: «А вдруг?»

Но все идет хорошо, без происшествий. Погода солнечная, на небе ни облачка, а жара такая, какой и в разгар лета не было. Медленно, будто во время траурной процессии, отходят от Козьего пустыря бронетранспортеры, нагруженные снарядами и минами.

На исходе дня взвод Маркова начинает откопку последней стены подземелья. А в тех стенах, которые уже отрыли, разбирают кирпичи.

Если и дальше так пойдет…

И тут к Азарову вбегает встревоженный капитан Левин. Он еще ничего не произнес, но полковнику уже ясно — случилось что-то необычное.

— Бомба!.. — выпаливает Левин. — Обнаружена авиационная бомба! Не взорвавшаяся… У самой стены подземелья.

— Немедленно прекратить все работы! — порывисто вскакивает со своего места Азаров.

— Я уже распорядился…

— Вывести всех из подземелья! — приказывает полковник дежурному. — Пошли! Может быть, ничего страшного…

— Боюсь, что это не так. Бомба застряла в земле на глубине полутора метров. Когда стали откапывать последнюю стенку, обнажилась ее головная часть…

Они разговаривают на ходу, торопясь в котлован, образовавшийся при окончательной раскопке подземелья.

— А какой вес бомбы?

— Полагаю, что четверть тонны.

Теперь они спустились на самое дно котлована. Отсюда хорошо видна торчащая из земли под углом в сорок пять градусов коническая часть бомбы с головным взрывателем.

— Похоже, что фугасная, — замечает капитан.

— Да, фугасная, — подтверждает полковник. — Значит, у нее взрыватель замедленного действия и что-то в нем не сработало. Вывинчивать опасно, может включиться часовой механизм.

— Что будем делать?

— Прежде всего ее нужно подпереть.

— Лейтенант Марков уже занялся этим. Его саперы готовят подпорки. Сейчас половина шестого — успеем обезвредить ее до отбоя?

— Не успеем. Но обезвредить нужно сегодня же…

— А жители?

— Сейчас позвоню в горком партии и горисполком. Пусть размещают людей у знакомых, в гостиницах, клубах и даже в театрах. Отбоя сегодня не будет. А вы свяжитесь с нашим полковым штабом, пусть пришлют машину с паровой установкой, добавят прожекторов и еще одну электростанцию. Будем работать всю ночь.

…Отделение старшего сержанта Вачнадзе, отдыхавшее с шести вечера до одиннадцати ночи, теперь снова возле котлована. Спуститься в подземелье им пока не разрешают, и они издали наблюдают за полковником Азаровым и капитаном Левиным. Офицеры стоят на деревянном помосте у восточной стены подземелья, залитые светом трех прожекторов.

— Как в операционной… — замечает кто-то из сержантов.

Бомба, поддерживаемая теперь подпорками, не видна саперам, но они знают, что полковник с капитаном собираются выплавлять из нее тротил.

— А краном ее нельзя разве? — шепотом спрашивает у Вачнадзе сержант Каширин.

— Взрыватель, наверно, в таком положении, что нельзя. Вот и решили выплавлять. Температура плавления тротила около восьмидесяти одного градуса, так что можно…

— А его много в бомбе?

— В фугасной до семидесяти процентов общего веса. Значит, около ста семидесяти пяти килограммов.

— Работы, значит, надолго… Дождь вот только как бы не помешал. Слышишь, как небесная артиллерия громыхает?

— Похоже, будет ливень…

— Ну, чего раскаркались? — злится Вачнадзе. — Только ливня нам сейчас и не хватает.

Раскаты грома звучат теперь почти без перерыва. А еще через несколько минут падают первые крупные капли дождя. И почти тотчас же из недр черного, распоротого молниями неба обрушивается такой поток, что сержанты мгновенно промокают до нитки, но не уходят под навес.

Азаров и Левин осторожно вывинчивают донную крышку бомбы, чтобы через образовавшееся отверстие раскаленным паром выплавить из бомбы взрывчатку. Им помогает теперь лейтенант Марков.

«Успеют ли?.. — проносятся тревожные мысли в голове Вачнадзе. — Еще четверть часа такого ливня, и в котлован хлынет поток… Местность пологая, и все туда… Вон уж какие ручьи!..»

— Может быть, помочь им, товарищ майор? — спрашивает Вачнадзе у дежурного офицера.

— Нужно будет, полковник даст знать. А вам нечего тут мокнуть, идите под навес.

Но в это время, видимо прорвав какую-то преграду, по крутому откосу шумно устремляется поток мутной, бурлящей воды. Смывая грунт, он заполняет нижнюю часть котлована и размывает рыхлую землю под опорами, подпирающими бомбу. Начинает крениться набок и помост, на котором находятся полковник с капитаном. Еще мгновение, и все рухнет…

— Товарищ майор?.. — встревоженно восклицает Вачнадзе.

— Вперед! — командует наконец дежурный.

Сержанты, обгоняя друг друга и с трудом держась на ногах, скользящих по мокрому грунту, бегут как на штурм к медленно клонящейся набок подпорке с черной тушей бомбы.

— Спокойно, ребята! — кричит им полковник. — Осторожно берите ее снизу — и к запасному котловану!

Голос полковника громкий (нужно ведь перекричать шум дождя и грохот грома), но спокойный, не командный даже, а такой, будто это на работе, требующей лишь слаженности действий. И это снимает напряжение, успокаивает. Тяжелая ноша, готовая ежесекундно взорваться, не кажется уже такой страшной.