Сэмюэль Сковилль-мл - Скауты в лесах

А с мясом на вертеле — пир закатили".

Джо развёл жаркий костёр из самых твёрдых и сухих кусков дерева, какие смог набрать, а Уилл вырезал палку с рогулькой и воткнул её в землю рядом с огнём. На рогульку же он уложил длинный шест, один конец которого оказался высоко над пламенем. К этому концу была привязана верёвка, свитая из кедровой коры, а к этой верёвке, в свою очередь, Джо прикрепил оленью ногу. Верёвка же была не простой: в середину её Уилл вплёл пару плоских лопастей из коры. Эти лопасти поймали ветер, и верёвка начала скручиваться, в результате жаркое не только поворачивалось вокруг, но и постепенно поднималось вверх. Спустя сколько-то оборотов вес мяса раскрутил верёвку — но затем ветер вновь взялся за дело. В результате борьбы ветра и силы тяжести жаркое постоянно вращалось. Снизу же Уилл подставил свёрнутую из берёсты на манер конической китайской шляпы блюдо — в него он собирал капавшие с оленины жир и сок. Ими он при помощи сделанного из луба помазка постоянно смазывал мясо. Джо очень понравилось это устройство, позволявшее не крутить вертел: индеец предпочитал обходиться без лишних усилий, когда это было возможно.

Что это было за великолепное кушанье! Нет ничего лучше нежного, сочного оленьего окорока. Старые трапперы всегда считали бизоний горб и олений окорок двумя лучшими блюдами на свете. А мальчикам, которым уже порядком надоела рыба, этот окорок показался воплощением самой идеи хорошей пищи, и они ели и ели, пока мясо не было съедено до последней крошки, а кости не только обглоданы, но и тщательно выскоблены.

После ужина Джо, который припрятал всю содранную с туши шкуру, выскоблил её дочиста кремнёвым лезвием, а затем натёр смесью мягкой глины и оленьих мозгов, растянул на раме из веток и подвесил на шесте меж двух сосен, привязав полосками коры.

— Вечером найду нитки, – сказал Джо Уиллу, который почтительно взирал на его труды. — Потом буду делать красивую рубашку тебе.

— Где ты тут нитки возьмёшь? — недоверчиво спросил Уилл.

Джо не ответил. Он стал вытягивать из ног оленя сухожилия.

— Нет, – ответил он на немой вопрос Уилла. — Это для ниток плохо. Потом буду делать тетиву. Нитки я буду покупать в другом магазине.

Джо спрятал добытые жилы в шалаше и, позвав Уилла за собой, направился к склону горы.

— Ты ищи мне большую чёрную ель [50], – распорядился он.

— Как скажешь, – ответил Уилл и через несколько минут остановился у большого дерева.

Джо презрительно фыркнул.

— Это — нет. Это белая ель [51]. Никуда не годится.

Он отломал ветку и продемонстрировал Уиллу, что иголки торчат почти под прямым углом к ней, отчего ветка на ощупь кажется колючей и грубой. Через несколько шагов он остановился у другой ели. Опять отломал небольшую ветку и показал, что здесь иголки растут наклонно, и если сжать ветку, она кажется мягкой, а не колючей. Порывшись в земле, индеец выкопал тонкий корень футов четырёх [52]длиной и толщиной с трубочный чубук. Он отрезал корень своим кремнёвым лезвием и им же сделал расщеп на конце; затем, зажав половинки между большими и указательными пальцами обеих рук, быстро разорвал корень пополам вдоль. Для этого требовалось немалое умение: когда Уилл попробовал проделать то же самое, разрыв быстро пошёл на сторону, и в руках мальчика остался короткий обрывок. После этого Джо оборвал с половинок корня кору — для этого он, прижав обеими руками кусок коры кедра к круглой стороне, зубами протянул через неё корень. Не прошло и минуты, как у него были два длинных, гибких шнура. Индеец продолжал эту работу, пока у него не набралось еловой «дратвы» достаточно, чтобы сшить не пару рубах из оленьей шкуры, а пару полных костюмов. Полученный материал он, вместе с оленьими жилами, спрятал в тайничке, устроенном в крыше шалаша. До темноты оставалось ещё несколько часов, и мальчики решили набрать ягод на ужин. Но до этого Джо отправился к речке; там он подобрал несколько камней и, после некоторых усилий, изготовил пару тяжёлых, острых рубил, похожих на колуны для дров. С их помощью ребята под руководством Джо разрубили оленью тушу на четверти и подвесили их над сушащейся шкурой. Джо объяснил Уиллу, что мясо можно не коптить: оленина, повешенная на ветру в сухом месте, не портится.

Через несколько минут мальчики были на старой гари и в четыре руки собирали ягоды в берестяные туеса. Вдруг Джо показал товарищу на трухлявый ствол, увитый каким-то растением с мелкими овальными листочками и гроздьями белоснежных ягод на стебельках.

— Волчья ягода [53], – определил Уилл, довольный представившимся случаем продемонстрировать свои познания.

— Индейский чай, – сказал Джо. — Собери все листья, сколько можешь. Вечером будет чай, хороший чай.

И мальчики набрали по охапке побегов, прежде чем возобновили сбор ягод.

После этого они двинулись на ту часть поляны, где ещё не бывали прежде. Тут ягоды всевозможных видов росли в невиданном изобилии. Мальчики работали обеими руками, так что их неуклюжие берестяные короба скоро наполнились блестящими спелыми ягодами. На этой точке оба пришли к решению поесть ягод и на месте. Они рвали ягоды и горстями кидали их в рот, совсем как встреченный Уиллом медведь, и съели не меньше чем по кварте каждый. Уилл остановился первым.

— Эй, брат скаут, – воззвал он, – ты бы оставил немного медведям! Или ты решил объесть всю поляну в один день?

Джо ухмыльнулся и поднялся с земли, напоследок одновременно с этим движением забрасывая в рот последнюю жменю ягод, и двинулся к Уиллу. Но когда он огибал большой ягодный куст, прямо перед ним тонкий звенящий звук, напоминающий, пожалуй, стрёкот кузнечика — но громче, и в нём слышалась некая угроза. Уилл тоже услыхал это.

— Осторожно, Джо! — крикнул он. — Там — там — там г-гремучка [54]!

Но было поздно. За кустом лежала свернувшаяся кольцами змея в сернисто-жёлтых и тёмно-коричневых чешуйках. Это была древесная гремучая змея, владыка тёмных уголков леса — настоящая смертельная ловушка. Погремушка змеи, одиннадцать погремков её хвоста быстро дрожали, издавая тот самый угрожающий звук. Над серединой спирали поднималась треугольная голова с неподвижными холодными чёрными глазами — их золотистые овальные зрачки служат отличительным знаком семейства ямкоголовых гадюк, в которую входят единственные ядовитые змеи американского Севера, гремучая змея и медноголовый щитомордник [55]. Между лишёнными век глазами и ноздрями были заметны ямки, давшие название виду.

Джо не успел остановиться — и босой ногой наступил в самую середину свернувшейся гадюки. Пара длинных, блестящих, изогнутых зубов, острых как иглы, выдвинулись из белой верхней десны змеи. На середине такого зуба находится крошечное отверстие, из которого выделяется смертельный желтоватый яд. Голова змеи нанесла мгновенный удар, и ядовитые клыки впились в смуглую кожу Джо над самым коленом — и в тот же миг змея вновь свернулась, как пружина, так что глаз едва мог уследить за её ударом. Джо охнул и отскочил назад, как раз вовремя, чтобы избежать второго укуса. Он схватил валявшийся рядом мёртвый сук и изо всех сил нанёс по змее удар, потом ещё и ещё. Первый же удар сломал гадюке позвоночник, и пока она извивалась, шипела и трещала хвостом в агонии, тщетно пытаясь вновь свернуться и напасть, мальчик, задыхаясь от ярости, буквально вколотил её голову в землю. Всё кончилось почти мгновенно, и когда Уилл подбежал к товарищу, Джо стоял над ещё дёргающимся трупом ядовитой твари, хмурый и неожиданно бледный для своей смуглой кожи. Чувствовался тяжёлый мускусный запах, обычный для рассерженного гремучника.