Валерий Квилория - Возведённые в степень

– Бомба чего? – не расслышал дед Потап. – Мухи?

– Бабануха, – поправил его учитель, – или капустный листоед. Такой жук, длиной не более пяти миллиметров…

– Хотя, – задумался Пантелеймон Юрьевич, – теперь он может и до пяти метров увеличиться.

– Вы, часом, не выпивший? – заглянул ему в глаза Адам.

– Ну, хорошо, – рассердился биолог. – Покажите, где у вас пропала капуста?

Адам повёл их в сторону карьера.

– Смотрите.

По краю поля зигзагами тянулась широкая полоса, на которой не осталось ни одного кочана капусты. На взрыхлённой земле виднелись лишь борозды, будто волокли множество тяжёлых мешков.

– Видите, – показал дед Потап, – целая банда орудовала.

– Ха, – подошёл первым Шурка, – воры какие-то пьяные.

– Почему же пьяные? – удивился дед.

– А потому что капусту они рвали, как попало и тащили её сикось-накось.

– Нет, ребятки, – присмотрелся Пантелеймон Юрьевич, – это не воры. Человеческих следов нет. Похоже, это на самом деле гигантская бабануха.

– Куда же она тогда делась? – не поверил Адам. – Если гигантская, её издалека должно видать.

– А давайте пойдём и посмотрим, – предложил учитель.

Пройдясь по краю поля, зигзагообразный след пересёк асфальтовую дорогу, что отделяла капустные гряды от карьера, и оборвался.

– Вот она где, – подошёл к краю обрыва Пантелеймон Юрьевич.

На дне карьера лежал громадный тёмно-зелёный жук с металлическим отливом.

– Ничего себе жучок! – присвистнул Лера. – Метров пять, точно.

– Знакомьтесь, – объявил учитель, – злостный вредитель овощных культур его величество капустный листоед.

– Ах ты, козье вымя! – воскликнул дед Потап. – В жизни такого не встречал!

Адам повернулся к третьему своему товарищу.

– Егорыч, – спросил он, – а ты карьер хорошо проверял?

– Угу, – только и кивнул могучего телосложения Егорыч.

В это время налетевший порыв ветра сорвал с места гигантского жука и, перевернув его, словно большой бумажный короб, протащил несколько метров.

– Ага, – всё понял Пантелеймон Юрьевич. – Похоже, пожиратель капусты получил по заслугам.

– Попал в ловушку муравьиного льва? – догадался Клёпа.

– Личинки, – напомнил биолог. – И она от листоеда только панцирь оставила.

– Поэтому вы его и не обнаружили, – обернулся он к Адаму. – Жук, наверное, был на дне воронки под песком. А теперь личинка муравьиного льва все его внутренности выпила, а несъедобную хитиновую оболочку выбросила наверх.

Понаблюдав ещё немного, как ветер гоняет по дну карьера панцирь бабанухи, стражи капусты повели школьных фуражиров обратно через поле в сторону своего правления.

– Мы ныне [22]вроде колхоз, а вроде и не колхоз, – рассказывал по дороге дед Потап. – Раньше как говорили? Всё твоё, всё общественное и никакой собственности. Из-за этого особого интереса работать в хозяйстве не наблюдалось. А как Альберт Иванович пришёл, мы семейный подряд развернули.

– Как это? – не понимали мальчишки.

– А одной семьёй стали подряжаться кроликов, свиней или бычков выращивать. А вот Зинаида Берёзкина, жена нашего Васи, – показал он на большого и молчаливого Егорыча, – молочную ферму арендовала. Я конюшней заведую.

– Зачем же вы тогда капусту охраняете? – удивился Лера.

– А у нас дежурство по графику. Вот сутки отдежурим, а завтра другие заступят. И так пока урожай не уберём. Адам-то наш Собойка, хоть и за старшего, но тоже не полевод. Он второй год теплицей владеет – огурцы, помидоры выращивает.

Адам Собойка, шедший впереди, неожиданно остановился, да так внезапно, что Лера чуть нос не расквасил об его спину.

– Что это? – схватился за ружьё владелец теплицы.

Лера выглянул из-за плеча Собойки и увидел тёмно-коричневого жука с двумя светлыми продольными полосками на спине. Размером жук был не меньше какого-нибудь крупного зайца. Сидел меж гряд и как ни в чём не бывало поедал капусту, кочан которой держал передними лапами.

– По всем признакам, – вышел вперёд Пантелеймон Юрьевич, – это светлоногая блошка. Видите, длинные нитевидные усы, утолщённые задние бёдра и светлые ноги. Как и все блошки, большая любительница капусты.

– Сейчас я её, – пообещал Адам и прицелился.

Но блошка вдруг щёлкнула утолщёнными ногами и легко взмыла ввысь. Взрослые и подростки закрутили головами.

– Где она? Где? – растерянно озирался Адам.

– Она на другом краю поля приземлилась, – подсказал Клёпа, показывая далеко в сторону.

– Поэтому её блошкой и прозвали, что она прыгает, как блоха, – пояснил учитель биологии.

– Что же вы раньше не сказали? – расстроился Адам. – Теперь она всю нашу капусту сожрёт.

– Думаю, не успеет, – успокоил его Пантелеймон Юрьевич. – С такими прыжками ей не миновать карьера и челюстей личинки муравьиного льва.

В это время со стороны коровника, мимо которого они проходили, раздались душераздирающие женские крики.

– Зинка моя, – сказал дрогнувшим голосом Егорыч и поспешил на помощь.

– Точно, Зинка, – подтвердил Адам и оглянулся на гостей. – А ну, за мной!

Фуражиры, не разбирая дороги, побежали к коровнику. Завернули за угол и увидели, что у ворот разворачивается нешуточное сражение. Шестеро, похожих на мух, насекомых пытались прорваться в коровник, вход в который преграждали вооружённые вилами мужчина и женщина.

– Да это же Алька Водопляс! – узнал в мужчине своего ученика Пантелеймон Юрьевич.

Внутри фермы жалобно мычали напуганные коровы. Мухоподобные достигали двух метров в холке, имели короткие и, судя по всему, чрезвычайно острые хоботки.

– Будьте внимательны, это слепни, – предупредил учитель биологии. – Опасные кровососы. Вот этот самый большой – бычий, а остальные златоглазики.

Бычий слепень нахально наседал на ощетинившихся вилами защитников коровника, а златоглазики норовили зайти с флангов. Их не смущали ни острые вилы, ни то, что один из их собратьев уже лежит в стороне, безжизненно задрав кверху лапы.

– Зиночка, осторожней! – крикнул Егорыч, безрассудно хватая большого тёмно-бурого кровососа за прозрачное крыло.

Бычий слепень рванулся и с лёгкостью сбросил с себя могучего Берёзкина. Отлетев, словно кукольный, Егорыч ляпнулся об открытые ворота фермы, охнул и осел в беспамятстве. Тёмно-бурый гигант тем временем двинулся на Адама. Недолго думая, Собойка выстрелил дуплетом [23]. Слепень сделал по инерции несколько шагов и пал замертво к его ногам. Адам переломил ружьё, но перезарядить не успел. На недвижимую тушу бычьего слепня вспрыгнул слепень поменьше с красивыми золотисто-изумрудными глазами. Вот сейчас он набросится и вонзит своё кинжаловидное жало в хозяина теплицы.