Олег Деев - История Пиноальбара и Кулинарная книга Рэтфорда Шванка

Каждый вечер Грюнибунда становилась сама собой. Её чудесное платье было всякий раз свежим, отутюженным и немыслимо красивым. Временами ей было одиноко, временами жизнь казалась беззаботной и радостной. Она играла в волнах, купалась и летала, но улететь слишком далеко от берега ей мешало заклятие.

Шло время. Туманы и дожди сменялись ярким солнцем и зноем, штормы и бури утихали, и море становилось тихим и ласковым. Шумели листьями могучие дубы. Грюнибунда почти привыкла к уединённой жизни, но всё время всматривалась в даль, в надежде увидеть случайный корабль или получить хоть какую-нибудь весточку с далёких иных берегов.

Однажды она долго плавала в заливе между скал. И когда неожиданно в бухту зашла лодка, Грюнибунда просто онемела от радости. Чёрная просмолённая гондола рассекала прозрачную воду.

«Люди! Люди! Я заколдованная девочка! Спасите меня!» — хотела было закричать утка-Грюнибунда, но вовремя спохватилась. «Ничего себе сюрприз!» — подумала она и стала отплывать подальше от долгожданных гостей. А таким гостям не всякая, даже очень заколдованная девочка, была бы рада. На корме с веслом в руке стоял седобородый старик в чёрном халате, расшитом звёздами. А на носу лодки поблескивал на солнце Золотой мальчик. Лодка остановилась посреди бухты, не доходя до берега. Золотой мальчик с мешочком в руках спрыгнул за борт и утонул. Ничто не изменилось в лице звездочёта. «Вот это да!» — подумала Грюнибунда. Через некоторое время старик бросил в воду верёвку с маленьким якорем и сразу же стал вытягивать её назад. Тащить ему было тяжело — на якоре висел Золотой мальчик. Он забрался в лодку, и чуть было её не перевернул.

— Всё хорошо! — сказал Золотой мальчик, и улыбнулся так, что утке стало страшно. Звездочёт и мальчик уплыли.

«Плывите-плывите», — злорадно проворчала утка-Грюнибунда, ныряя в прозрачную глубину.

Медузы шевелили сиреневыми юбочками среди белых подводных камней. Морские коньки плавали между морских ежей. Но они не интересовали Грюнибунду. Ей хотелось узнать, что делал вредоносный Золотой мальчик на дне её бухты, и куда он спрятал свой мешок. Утка ныряла целый день, но ничего не нашла: кругом были скалы, камни, песок и медузы. Но она продолжала нырять, очень уж ей хотелось как-нибудь насолить Золотому мальчику. Грюнибунда погружалась в воду, и коварные планы мести, один сладостнее другого, проплывали в её воображении. Она так увлеклась мстительными фантазиями, что не заметила следившую за ней рыбу. Рыба похожая на карася подплыла к Грюнибунде сзади и толкнула её носом в спину. Утка-Грюнибунда переполошилась от неожиданности и сразу же перестала быть уткой, потому что наступил вечер. Она чуть не захлебнулась. В мокром платье она выплыла на берег, и сидела, отфыркиваясь, на песке, досадуя на себя за неосмотрительность. Она была уверена, что морской карась — тайный лазутчик Золотого мальчика и звездочёта. Когда карась подплыл к ней и ошалело уставился на Грюнибунду чёрным глазом, она запустила в него галькой.

— Мазила! — сказал карась, отпрыгивая в сторону.

— Шпион? — спросила Грюнибунда, выжимая воду из волос.

— Я тут живу, вот и всё.

— Всё? Ты не за мной следишь?

— Не станешь швыряться камнями?

Грюнибунда посмотрела на краешек солнца, стремительно уходящий за морской горизонт:

— Не буду швыряться камнями, — сказала она и снова превратилась в утку. Карась вытаращил на неё глаза и открыл рот от удивления. Утка прошлёпала к нему по воде и клюнула в голову:

— Не буду швыряться. Буду клеваться.

Карась даже не пошевелился:

— Я спать поплыву. А то прибьёшь совсем.

— Спокойной ночи.

Утром карась показал Грюнибунде, где в подводной тайной пещере были спрятаны сокровища.

— Вот, — сказал карась, — целый сундук золота. Всё тебе!»

— Вот, — сказал Сенквикастер, — такую сказку рассказала мне Грюнибунда много лет назад при свете лампы.

— Это не вся сказка, — сказала кукла Агата, сверкая черными глазами в свете костра.

— А ты откуда знаешь?

— Я знаю, потому что моё платье пока ещё не совсем просохло. Платье почти такое же мокрое, как было у Грюнибунды, когда она выплыла на берег.

— Ты права, Агата. Это не вся сказка.

— Грюнибунда превратилась в девушку, а Карась оказался сыном лесной королевы, который в детстве нечаянно опрокинул на себя таз с превращальным зельем? Я права? — взволнованно спросила кукла Агата.

— Разумеется, Агата. Как же ты можешь быть не права, — согласился Сенквикастер.

— А потом Карась, обратно превратившийся в кудрявого сына лесной королевы, и Грюнибунда, превратившаяся в саму себя, привезли сундук в Готенфук и надавали пинков противному Золотому мальчику?

— Да, Агата. Примерно так всё и было. Но, перед тем как в Готенфуке появился Карась с Грюнибундой, перед этим в город на пегой лошади въехал всадник.

— А не было ли при нём куклы в красном платье?

— Конечно была, Агата! Как же мог всадник на чёрно-белой пегой лошади въехать в Готенфук без тебя?

— Знаешь что?

— Что?

— Эта сказка мне нравится! Рассказывай!

— Чтобы рассказывать дальше, надо снова вспомнить, с чего всё начиналось.

— Всё начиналось с Антонио Сенквикастера. Он вырос?

— Точно!

«Антонио Сенквикастер был младшим сыном графа Сенквик из Астера и титула не унаследовал. От отца он получил лишь меч да шпоры, и ещё пегую лошадь в придачу, на которой и уехал, навсегда покинув родные болотистые луга, где светлыми июньскими ночами в тумане кричат дергачи, и блуждающие огни пугают позднего путника. Вскоре он оказался на Востоке, где белобородые маги летали на коврах, синие изразцовые замки охраняли джинны и ифриты, ослики в соломенных шляпах пили холодную воду из колодцев горного кварца, а голубые бухты с золотыми сокровищами затонувших галер населяли русалки, кефаль и мелкие осьминоги.

Юный Сенквикастер мечтал завоевать на Востоке богатство, славу и любовь, гарцуя на пегой лошади, и размахивая своим острым мечом. Но завоевание не получалось: никто не воевал, а просто так нападать на людей в поисках любви и славы Сенквикастер не решался. И вот как-то раз жаркой ночью Антонио Сенквикастер стоял на берегу моря в порту города Туфута с кинжалом в руке и ел арбуз. Лодки стукались друг об дружку, и волна ударялась в борт торгового корабля. Ночная темнота скрывала корабль, только плеск волны и запах жареных блинчиков с камбуза выдавали его. Море булькало и хлюпало в трещинах и промоинах причала. Сенквикастер ел арбуз, аромат блинчиков наполнял его сердце мечтами о домашнем уюте и размышлениями о вечности. Тайна и счастье были кругом — только протяни руку.

— Они что-то задумали, — услышал Антонио Сенквикастер тоненький девичий голос прямо из воды.