Олег Деев - История Пиноальбара и Кулинарная книга Рэтфорда Шванка

Мимо резных грифонов книжных шкафов, через раскрытые двери, вдоль колонн, росписи стен, мимо картин, гобеленов, стремянок, стульев, столов и герани двигался медведь Штейн. Попав в полосу света, медведь вспыхивал на солнце, потом погружался в полутень, чтобы через миг снова озариться сиянием. Штейн распевал марш королевских пехотинцев «Разорвём врага руками», рычал и делал страшные глаза.

Поросший сосновым бором теневой склон горы был тёмен, на его фоне светились в воздухе, подобно сотням солнечных медведей, пчёлы, мошки и летающие пушинки. Скрипучие вопли гусей эхом отдавались в горах. Дальнее клохтанье кур, стук плотницкого молотка, птичий щебет и песня медведя Штейна соединялись вместе, потом распадались, и слышался каждый шорох: шаги трясогузки по крыше, лепет листвы и сонное жужжание мухи. Стояла ленивая тишина лета.

Неожиданно медведь смолк, и послышалось его недовольное ворчание. Кнокс-Покс насторожилась, выплюнула косточку и спросила:

— Что случилось? — крикнула она.

— Случилось необыкновенное событие: жулики забрались в библиотеку. Они разломали шкаф, разбили стекло, набедокурили и украли книжку.

— Почему именно эту книжку украли, а не какую-нибудь другую? Редкая книга была?

— Так себе… книга как книга, с картинками, и переплёт в черничных пятнах.

— Пятен я тебе куда угодно могу насажать. Про что книжка-то была?

— Называлась она «Песни белой голубки, или лабиринт каменного карлика». История такая:

«Голубка Дина, белая, как молоко весенней козы, жила в снежных вершинах, и тень под её крыльями была, как само небо. Голубка Дина любила поворковать, сидя на скалах. Как-то раз её услышал каменный карлик, живший в горе.

— О чём так радостно воркуешь ты? Стὸит ли мир твоей песни? — спросил слепой каменный карлик в чёрном каменном кафтане из чёрной слюды и красном каменном колпаке из ярко-красного карамельного мрамора, — не лучше ли ждать смерти, с пользой для дела проводя свои дни?

— Я простая голубка, — ответила белая голубка Дина, — и очень мало знаю о деле, которым мы могли бы отблагодарить небо и солнце, воздух и снег за то, что они есть, и за то, что наше сердце любит их. Я воркую о том, что прекрасная юная дева, живущая на облаке, каждый день проплывает над горами, тихо играя на воздушной флейте.

Каменный карлик был изумлён такими словами. Глаза его привыкли к тусклому свету факелов и коптилок и не могли смотреть на светлое небо, а слух притупился от грохота кирки и молотка в пещерах и штольнях. До этого ни о каких девах на облаках он не задумывался, и даже представить себе не мог, что такое возможно.

— Голубка Дина, — взволнованно сказал чёрный каменный карлик, — расскажи мне, какая она, эта воздушная девушка?

— Она бывает очень разной. Но какой бы разной она ни была, она всегда необычайно хороша собой. Странно, — сказала белая голубка, — что ты раньше никогда о ней не думал.

С этого дня каменный человек потерял покой и решил непременно встретиться с Девой Облака, подружиться с ней, поговорить обо всём на свете и услышать музыку её дудочки. Каменный человек стал строить высокую величественную и могучую башню, чтобы дева перешла туда жить со своего облака. Он строил башню, а камни вырубал из горы прямо в подвале, чтобы далеко не ходить и не терять времени понапрасну. Башня росла и становилась всё тяжелее. По мере того, как каменный карлик возводил её вершину, башня опускалась и проваливалась всё ниже и ниже. Подземелье становилось всё мрачнее, извилистее и запутаннее.

Он прорыл глубокий колодец к самому основанию гор, чтобы добывать воду. Он долбил подземные ходы, в которых выкапывал камни для еды, потому что каменный карлик питался камнями. Он заготавливал камни впрок и выстроил галереи кладовых и погребов. Он выстроил зал для праздников с высокими колоннами, комнаты для сна и каменные сады для прогулок. Кое-где подземелья обрушивались, карлик принимался за работу вновь.

А дева проплывала на облаке, и была то белой, как белый снег на солнце, то тёмной, как безлунная ночь. Едва слышно наигрывала она на воздушной дудочке.

Карлик продолжал рыть лабиринты и уже перестал таскать камни на вершину башни. Всё реже и реже выбирался он из трещины в скалах, чтобы спросить голубку, красива ли дева его мечты. Белая голубка Дина отвечала: она чудесна, как детский утренний сон. Услышав такие слова, каменный человек убегал в подземелье и строил в невероятной безмолвной толще каменной соли просторные залы, где звуки небесной свирели разливались бы особенно звонко. Он вставлял в слепые подземные окна стеклянные цветные витражи, через которые не пробивался ни один лучик солнца. Он собрал множество книг, свитков, табличек и гравюр о воздушных девах, их повадках, дружбе с ними, а также о различных способах их ловли. Он вытесал мраморную статую девушки. Он добывал груды самоцветов и золотых самородков. Думая о том, какое волшебное счастье ожидает их впереди, он уходил всё дальше вниз, и однажды голубка Дина перестала различать стук его неугомонного молотка. Каменный карлик сгинул навсегда. Подземелье не привело его к небу. Оно стало его могилой, роскошной гробницей чёрного человека в колпаке из красного карамельного мрамора».

— Вот, — сказал медведь, — такая легенда и миф.

— Жалко книжку, — вздохнула Кнокс-Покс.

— Не переживай, — медведь Штейн взял веник и стал подметать осколки стекла.

— Ну, раз уж ты так невозмутим, — сказала Кнокс-Покс, — мы с Джерри пойдём в сад посекретничаем. У нас секреты.

— Секреты хранят от врагов.

— А друзей хранят от секретов, — Кнокс-Покс показала медведю Штейну черешневый язык, и они с Джерри ушли.

Кнокс-Покс и Джерри вышли во двор, и Кнокс-Покс увела его подальше от распахнутых окон библиотеки.

— Что ты скажешь про книгу, Джерри?

— У тебя, случайно, нет дудки? Или там военной флейты?

— Ты понял всё не так. Как ты думаешь, я тебя позвала зачем?

— Я думал, что позвала, но не думал, что зачем. Зачем?

— В пастушеском сарае за ручьём поселился кто-то.

— Я живу в конюшне, а кто-то в сарае. Вот приехала Грюнибунда со своим Карасём — они в простом доме живут. И что? Когда-то я вообще жил в озере, и ничего, ни одна живая душа не решалась спросить у меня, что, собственно, я там делаю.

— Этот тип выходит только по ночам.

— Этому легко найти объяснение: он — поэт, мечтатель и болен лунатизмом.

— Метеоризмом.

— Поэт-мечтатель, лунатик и метеорист. Кнокс, если бы мне удалось совместить все три эти качества, ты была бы от меня без ума!

— Сейчас ты точно сведешь меня с ума, ещё немного и я спячу. До вашего высочества не сразу доходит. Смотри на меня, Джерри, и слушай внимательно. Подумай сам, что это за человек, который живет в сарае и ходит только ночью?