Филипп Бурнаков - Небесный огонь

Вот уж не думал, что этого будет достаточно.

— Ну, если велел…

Без шума, без скандала, чего мы с Арминеком больше всего боялись, согласился. Не захотел только ни с кем из нас вместе на коне ехать. Так и шел пешком до самого табора.

Наши как раз из аала вернулись. И Майра Михайловна с ними приехала. Никто из ребят Ачиса не попрекнул. Амас шепнул мне: «Ты на него карикатуру не рисуй».

Вечером мы сидели у костра, пели песни, рассказывали сказки, вспоминали про поход за золотым столом красавицы Сынару и каменным корытом Ханза пига. О пожаре и незадачливых браконьерах — ни слова. Это и Майре Михайловне было бы неприятно, и Ачиса пожалели. А про шалаш деда Нартаса Амас напомнил:

— В наш музей бы все, что там есть…

— А почему так далеко в тайге этот шалаш? — спросила Тачана.

— Майра Михайловна! — зашумели ребята.- Расскажите о дедушке Нартасе.

— Пусть лучше Арминек с Толаем. Они много о нем знают. Им Постай ууча рассказывала. И шалаш они нашли.

Мы с Арминеком переглянулись. И отказаться нельзя, и как бы не проговориться.

— Давай ты, Толай, — сказал друг и незаметно показал мне кулак.

Я все понял.

Ребята сдвинулись ближе к огню.

— Нартас ага был лучший охотник в аале, — начал я. — Без тайги он жить не мог. Зверя и птицу промышлял, орешничал. Каждую тропу в тайге знал. Однажды — это после революции и было — ехал он верхом на коне. Вдруг навстречу двое, тоже верховые. С винтовками и саблями… Нартас ага по-таежному был одет: халат на нем, мягкие сапоги. За спиной старое пистонное ружье, через плечо — натруска. «Руки вверх!» — крикнули ему вооруженные люди. Дед Нартас перепугался. «Я охотник», — говорит и шкурки кротов показывает. А те снова: «Руки вверх!» Обыскали его, связали руки и повели с собой… Шли, шли, прямо по тайге, без дороги. Хоть и знал эти места Нартас ага, и то не сразу понял, куда ведут. Вышли прямо на часового. Потом — на большую поляну. Дед Нартас видит, большой отряд тут. А кто? Белые или красные? Привели его к командиру. Невысокий, коренастый, со светлыми усами, командир вежливо спросил, кто он такой, и велел развязать руки. Понял, что это простой охотник. Потом посмотрел на карту и сказал: «Да, есть такая деревня Торгай. Далеко отсюда. Кругом тасхылы, никаких дорог к этой деревне нет…» Нартас ага спрашивает: «А вы кто?» Командир ему: «Мы боремся за Советскую власть. Но там, за перевалом, в долине, наш путь преградили враги. Их много. Другого пути нет, и мы оказались среди неприступных скал». — «А вы правда красные?» — переспросил дед Нартас. «Можешь не сомневаться». Нартас ага извинился, что не сразу поверил, и сказал: «Надо вам помочь».- «А чем поможете?» — «Покажу короткую дорогу к нашему аалу». Теперь командир не поверил. «Нет такой дороги! Вот у меня карта». Дед Нартас неграмотный был и никогда карту не видел. «Вот так я вас проведу,- и показал на скалы. — Там есть проход, про который ни один белый черт не знает!» Красный командир очень обрадовался. Он разделил отряд. Одна часть пошла прежним путем, в обход тасхылов, а другая напрямик, по тропе деда Нартаса…

— Толай! — перебил Кайсап. — А что потом было? Разбили белых, да?

— Не мешай! — шикнула на него Тачана.

— Группа, с которой пошел Нартас ага, поднялась на перевал Улгенник…

— Вы с Арминеком про него спрашивали? — не выдержала сама же Тачана, и теперь Кайсап дернул ее за косичку.

— Про него, — ответил вместо меня Арминек. — Про него.

Он все еще боялся, как бы я не сболтнул про небесный огонь. Зря боялся! Хоть и не всегда Арминек считал меня настоящим другом, чуть что — хозончы да хозончы, — нашу тайну, если только не узнал ее Аток Павлович, я больше никогда и никому не выдам.

— На вершине Улгенника отряд сделал привал. Командир велел развернуть знамя, и оно, как пламя, горело над снегами.

Арминек громко закашлял.

— Тише ты! — погрозила пальцем неугомонная Тачана.

— Нартас ага показал командиру, где идет вторая половина отряда. «Они пройдут по подолу Ак-тасхыла и, не доходя реки Хызыл пых, встретятся с белыми. Только там может быть засада, и враги никуда не уйдут, если на них напасть сзади». Красный командир похвалил деда Партаса: «Вы не только хороший охотник, но и понимаете, как надо воевать». Они не торопились, чтобы оказаться в нужном месте в одно время с теми, которые пошли в обход… Когда отряд спустился к Хызыл пыху, командир красных пожал деду Нартасу руку и поблагодарил за большую услугу. Нартас ага стал просить взять его с собой: «Я вам пригожусь. Я метко стреляю. Если дадите мне винтовку, ни одна пуля мимо белого не пролетит». Командир не разрешил. Сказал, что его позовут, если надо будет. «Я хочу вместе с вами принести в наш аал Советскую власть», — уговаривал дед Нартас. Все равно командир не согласился, и отряд пошел дальше…

— Разбили белых, да? — не вытерпел Кайсап.

— Ни один не ушел, — вместо меня ответил Арминек. — А деду Нартасу — он тогда молодой еще был, — когда красные вошли в Торгай, командир подарил солдатские сапоги и кинжал. Тот самый, который Постай ууча для музея отдала.

— Оказывается, наш аал такой знаменитый! — восхитился Кобырса.- А мы живем и думаем, что он простой аалик.

Ачис сидел тут же, тоже слушал, как я рассказывал, и, по-моему, немножко завидовал нам с Арминеком.

…Почти три недели пробыли мы на сенокосе, и хотя погода несколько раз мешала, план по заготовке сена выполнили. Не мы, конечно, выполнили, — колхоз, но ведь и мы работали вместе со взрослыми. Дважды приезжал еще в бригаду Айдит Андреевич* Похвалил нас и за работу, и за стенгазету, которую мы все-таки выпустили. Только назвали ее не «Салют», а «Хазалчых» — «Шипы», сатирический листок. Вчетвером делали, как и прежде, с Ачисом и Ктарой. Я нарисовал, как Ачис коню на хвост хомут надевает, и он нисколько не обиделся, даже хохотал. А редактором он сам, вместо себя, Ктару предложил.

Перед возвращением в аал устроили настоящий праздник на полевом стане. Повариха Параско приготовила очень вкусный обед-полный казан потхы, каши со сметаной, тушеное мясо. Амас, Ачис и я наловили рыбы, и Параско зажарила ее. Арминек с Кайсапом и Кобырсой принесли кедровые шишки. Они, правда, еще не поспели, но мы их потомили в золе костра. Орехи были совсем мягкие, будто молочные. А какой смолистый запах от шишек!..

Тирен ага разрешил нам устроить скачки.

— Посмотрим, буденновцы, какие вы наездники.

Тут случилось небольшое ЧП — Ачис на всем скаку свалился с коня, но отделался испугом — упал на копну сена. А первое место занял Арминек.

А какой праздник без борьбы-куреша? И мы боролись. Как умели. Вот уж посмеялись!

Весь этот день с нами были председатель колхоза и Айдит Андреевич. Амас и я водили их показывать нашу работу.