Катерина Кингорд - Опасная миссия

– Чего тебе неймется? – сипло процедил он, но Журис наконец справился с нездоровым весельем и откашлялся.

– Вы уж извините, ребята, но я случайно, честное слово! Ничего такого не подумайте, но я услышал часть вашего… э-э, разговора! – Он снова фыркнул, с трудом удержавшись от смеха.

И Лекс с ненавистью посмотрел на послушника: все теперь понятно! Руки сами собой сжались в кулаки, он шагнул к Журису, но в это время вмешался Верон.

– Погоди, Лекс, не сейчас, – сказал он и повернулся к Журису. – А ты лучше выкладывай, чего ржешь, не то мы тебе и правда бока намнем!

– Да ладно вам, – улыбаясь, ответил тот, но на всякий случай отступил на шаг, – что это вы такие сердитые сегодня! Подумаешь…

– Ты по делу говори, а то так рассердимся, что руки-ноги в кучу не соберешь, – перебил его Саня.

– Ой, напугал! Боюсь и весь дрожу, – фыркнул Журис, однако все же скакнул к дверям, точно козленок, и, опершись о косяк обеими руками, продолжил: – Я только не понял, с чего ради ты, Лексич, взял, что Мариц нас дурит. По-моему, это вы с Талком всем брешете: наврали сегодня куратору с три короба про головную боль, не пошли в складскую работать. А на других гоните волну, – заухмылялся он, покачиваясь на косяках двери.

– Если бы ты весь разговор подслушал, то понял бы почему, – процедил Лекс.

Журис, однако, снова прыснул, так что Саня еле удержал себя в руках.

«Еще немного, и я ему точно врежу», – мелькнуло у него в голове.

Благо, Журис вновь успокоился:

– Ты бы, Лекс, лучше того – не завирался! Мариц не дурак, чтобы подставляться и врать про ментальные искусства.

– А ты его секретарь, раз за него отвечаешь? – съехидничал Саня. Еще никто так не выводил его из себя, как этот тощий тип. – Может, ты тоже ходишь на ментальные искусства к магистру Церсиусу? А то, глядишь, сам бы научился двигать мебель взглядом!

– Ох, и чушь ты городишь, – неожиданно спокойно ответил Журис, – то ли завидуешь, то ли заболел. Недаром Мариц сказал, что у вас с Талком после Лаумита башня окончательно рухнула. Мол, всякие штуки вам уже мерещатся.

– Чего? – рассвирепел Лекс. – Это у тебя и твоих дружков с мозгами плохо, если вы до сих пор верите этому прохвосту!

– Ладно-ладно, Лекс, – нарочито заботливым тоном заговорил Журис. – Все в порядке, все нормально, выпей успокаивающего отвара, а я лучше пошел от греха подальше.

– Лекс, правда, успокойся, – подхватил Верон. – Чего на него злишься? Мало ли…

– Нет уж! – прорычал Саня. Сорвавшись с места, он подлетел к щуплому послушнику и втащил его обратно в гостиную. – На сей раз я докажу! Ты, проныра, сам убедишься.

– Ну-ну, попробуй, – презрительно ухмыльнулся Журис, высвободив руку.

– Отлично, – прищурился Саня. – Спорим, что ваш гений Мариц – лгун и прохвост?

– Ну… спорим, только как доказывать-то собрался? – фыркнул тот.

– Увидишь, – задвигал Белов бровями, – сам убедишься, что ваш разлюбезный Арматони врет про ментальные искусства. Не обучает его Церсиус, – почти пропел Лекс. – Так спорим?

– Да пожалуйста, – ухмыльнулся Журис бескровным ртом, – тебе же хуже! Я-то в Марице уверен: он – скала! А вот вы с Талком в последнее время…

– Ты давай потише, – двинул его плечом Саня, – что мы с Талком – тебя не касается. Лучше за своими друзьями следи – Арматони над вами потешается, а вы уши развесили.

Журис хотел было огрызнуться, но в это время вмешался Верон:

– Парни, давайте успокоимся и не будем спорить.

– Нет, спорить мы будем, – заявил Лекс. Он уже вошел в раж и останавливаться не собирался.

«Пусть весь орден знает про Марица! Давно пора уже!» – мстительные мысли захлестывали Белова.

– Хорошо-хорошо, только без драк – заключим пари…

– Отлично! – кивнул Саня, повернувшись к щуплому послушнику. – Согласен?

– Предположим, – криво ухмыльнулся Журис, веселье его немного поунялось, чему Лекс был несказанно рад.

– Так на что спорим?

– Сначала скажи, как доказывать собираешься, – проскрипел Журис, злобно засверкав глазами.

– Будь спок, докажу. Прямо завтра с утра, идет?

– Идет, – неожиданно приободрился тот, – только что ты на кон-то поставить можешь?

– Да без разницы что, можешь предлагать! – фыркнул Лекс. Ему сейчас на все было плевать, только бы поскорее заключить пари с Журисом. Была б его воля, он прямо сейчас потащил бы Журиса к Церсиусу – пусть полюбуется!

А тощий проныра сощурил белесые глазки.

– Хорошо-о, договори-ились, – почти пропел он, мерзко растягивая слова, – я хочу… кинжал Амикара!

– Чего? – вытаращились на него и Лекс, и Верон.

– Так я и думал! – захихикал Журис. – Забоялся Лексюк, прямо затрясся со страху. А говоришь, доказать можешь…

И Саня, едва сдерживаясь от желания врезать по ухмыляющейся физиономии, процедил:

– Доказать могу, но вещи друзей я на кон ставить не собираюсь, ясно?

– Тогда и спорить не о чем, – резко потерял к нему интерес Журис. – Я-то думал, ты и вправду что-то на Марица нарыл. Не собирается он… Брехун ты, Лексюк! Сегодня же расскажу Марицу, что вы за ним следили! – прокричал он, скакнув к дверям, и Саня с воплем «А ну, стой!» прыгнул за ним.

Журис взвизгнул, скользнув в коридор, и попытался ударить Лекса дверью, но не тут-то было: Белов озверел не на шутку. Он с силой двинул створку плечом и ухватил проныру за руку.

– Я тебе «расскажу», скотина… Я тебе так «расскажу», что язык отвалится! – пыхтел он, втаскивая вопящего и брыкающегося послушника обратно.

И тот завизжал на ультразвуке:

– Спасите! Помогите!.. Лексюк убить хочет…

Непонятно, чем бы все закончилось, если бы не Верон.

– Успокойтесь, вы, оба! – тряхнул он Белова за плечо, и Саня, тяжело дыша, остановился.

– Только расскажи кому-нибудь про наш разговор! – прорычал он.

И Журис, несмотря на помятую и потрепанную физиономию, ухмыльнулся:

– Теперь точно расскажу. Будешь знать, как со мной драться!

– Ах ты, сволочь! – снова дернулся было к нему Лекс, но между ними уже стоял Верон.

– Ребята, давайте договоримся…

– Угу, договоримся!.. – прорычал Саня, сверля злобным взглядом прихвостня Арматони.

А Верон, не обратив внимания на реплику Белова, дипломатично продолжал:

– Ты, Лекс, обещаешь не бить Журиса, а ты, Журис, никому не рассказываешь о том, что слышал, договорились?

– Ага, Лексюк сочиняет байки про Марица, а я молчать? – возмутился тот с видом прямо-таки праведника Гудиана. – А спорить он испугался. Значит, это поклеп!

– Это ты боишься. Я хоть сегодня докажу! – рявкнул Саня.

Верон предусмотрительно придержал его за локоть и кивнул:

– Вот и правильно, лучше просто доказать – честный спор, пари!

– Только из его хлама мне ничего не нужно, – фыркнул Журис. – А кинжальчик своего нового дружка Лексич боится проспорить, – хихикнул он, и Белов даже зубами скрипнул.