Владислав Крапивин - Я больше не буду, или Пистолет капитана Сундуккера

«Я больше не буду…» – прошептал он. А колокол над полубаком звякнул сам собой, подтверждая эти слова.

Мисс Кнопперинг сердито хмыкнула и удалилась. А капитан закричал посвежевшим голосом:

«Что здесь за собрание?! Быстро готовить судно к отходу!..»

Генчик засмеялся и опять болтнул ногами. Кошка Варвара обиженно ушла из-под стола. Зоя Ипполитовна тоже засмеялась.

– Возможно, это просто легенда. Как было на самом деле, мы никогда не узнаем.

– Зоя Ипполитовна!

– Что, голубчик?

– А вы… не пробовали вызвать капитанский дух? А?… Можно было бы про все расспросить!

– Признаться, я… думала об этом. Не раз. Но как-то не решалась. Неловко было… К тому же такими делами не занимаются в одиночку. А кто станет помогать выжившей из ума старухе…

– Опять вы про свое!

– Ну, посуди сам. Ты – всего лишь второй человек, который всерьез слушает истории про капитана. Первый был Тима Ревчик. Но где он сейчас…

– Но я-то… – тихо сказал Генчик. – Я-то вот он. Здесь…

– И ты думаешь… нам следует побеспокоить дух Фомы Ивановича?

– Пуркуа па? – дурашливо отозвался Генчик. А по коже – опять холодные колючки. Третий раз.

– Ну, что же… – Зоя Ипполитовна задумчиво тронула шарик на кончике носа. – Возможно, об этом стоит поразмыслить…

– А что размышлять-то?! – Генчик выбрался из-за стола. – Давайте прямо сейчас!

– Бубенчик! Какое ты нетерпеливое чадо… Я же объяснила: это весьма ответственное дело. Оно требует подготовки и соблюдения всяких правил.

– Каких?

– Прежде всего это три «пол»…

– Натереть пол? Ладно, я сейчас!

– Ох, да подожди ты! Я говорю про три условия, которые начинаются с этих трех букв – ПОЛ… «Полнолуние», «полночь», «полусвет»… То есть приступать надо, когда пробьет двенадцать и когда в небе самая круглая луна. И делать все не при электричестве (духи его не выносят), а при свече или керосиновой лампе…

– Ух ты… – тихонько обмер Генчик. От ожидания тайны.

– Да… Ну, мы, пожалуй, зажжем корабельный фонарь, капитану это понравится… А когда у нас полнолуние? – Зоя Ипполитовна чуть не клюнула носом отрывной календарь над столом. – Ого, скоро. Через двое суток. А что касается полуночи… Тебе разрешат переночевать у меня? Под каким-нибудь предлогом…

– Я скажу, что у вас повысилось давление и вы боитесь быть одна!

– Тьфу-тьфу-тьфу… Обманывать, конечно, плохо, но что делать? Если сказать настоящую причину, сумасшедшими сочтут нас обоих. Надеюсь, ты никому не проболтаешься о наших планах?

Конечно, Генчика отпустили. Мама даже дала для Зои Ипполитовны таблетки «папазол» – чтобы снижать давление.

Петя Кубриков (счастливый после примирения с Еленой) охотно отвез Генчика на Окуневский берег. И по дороге признался, что пишет новый рассказ. Фантастический.

– Про визит летающих тарелок в городской парк.

– А чего тут фантастического? Они все время над городом болтаются. И плюхаются куда ни попадя…

– Да! Но я там придумал такое… Вот прочитаешь – убедишься.

– Ладно, – не стал спорить Генчик. И подумал, что сегодня в полночь его ждет фантастика почище всяких инопланетян.

До полуночи время шло очень-очень неторопливо. Но Генчик не испытывал досады. Во всем ощущалась какая-то особая значительность. Словно дух капитана Сундуккера уже незримо присутствовал в доме – ждал момента, когда можно будет объявиться.

Зоя Ипполитовна и Генчик разговаривали вполголоса.

Прогремел по мосту через овраг последний трамвай. Солнце ушло за кусты. Круглая луна выкатилась над забором. Она была розовая и такая раздутая, что вот-вот лопнет. Но скоро ее закрыли плотные облака. Стало темно и душно.

– Как же без луны-то? – прошептал Генчик.

– Это ничего. Главное, что по календарю полнолуние… А то, что гроза, – даже лучше.

– Но ведь в атмосфере электричество. Духи его не любят.

– Не любят в лампочках. А в погоде – наоборот…

Гроза обкладывала «Бермудский треугольник». С трех сторон. Вдали погромыхивало. Лиловые вспышки старались раздвинуть тучи. Поезда на близкой насыпи тоже проносились с грозовым гулом. А в листьях – ни единого движения.

В шерсти у кошки Варвары потрескивали искры, когда она щекочуще терлась о ноги Генчика.

Надо сказать, что полубродячая Варвара испытывала к Генчику симпатию. Давала себя гладить, садилась к нему на колени и сделалась более домашней.

– Ты влияешь на нее благотворно, – говорила Зоя Ипполитовна.

Сейчас Варвара жалась к Генчику, словно тоже чуяла чье-то таинственное присутствие.

За полчаса до полуночи Зоя Ипполитовна зажгла пузатый керосиновый фонарь и выключила во всем доме лампочки. При желтом полусвете фонаря все сделалось другим. Зарницы за окнами – ярче, отдаленные раскаты – суровее, скрип половиц – отчетливей. А в груди и животе у Генчика нарастало замирание.

Встречу с духом готовили, конечно, в той комнате, где коллекция. Слабо искрилась медь подзорных труб, кольца на глобусах и бронзовая рама. На портрет Генчик старался не смотреть. А когда все же не выдерживал и бросал взгляд, казалось, что капитан Сундуккер следит за ним совершенно живыми глазами.

Может, дух уже сидел в этом портрете наготове?

Конечно, бояться было нечего! Дух доброго капитана не может быть злым, ничего плохого он не сделает. Генчик мысленно повторял это все время. Но одно дело – разумные мысли, а другое – чувства. И чем ближе к полуночи, тем сильнее обмирал Генчик. Не только от страха. Еще и от ожидания тайны.

И ни за что на свете не согласился бы он отказаться от встречи с духом капитана.

– Зоя Ипполитовна… Он покажется в натуральном виде? Или только голосом откликнется?

– Думаю, что ни то, ни другое. Мы будем общаться письменно.

Очки Зои Ипполитовны блестели таинственным азартом. Она стала… немного не такой. Непривычной. Может, в ней, как в пистолете, ожила капелька таинственного духа капитана?

Услыхав, что в полном облике капитан не появится, Генчик слегка расстроился. Но и приободрился.

Зоя Ипполитовна расстелила на столе белое полотенце.

– Строго с юга на север, – сообщила она. – Вдоль магнитного меридиана. Это тоже одно из условий.

– А не повредит, что уже не три, а четыре «пол»? – шепотом обеспокоился Генчик.

– Что ты имеешь ввиду?

– «Полотенце» ведь тоже «пол»…

– А! Ну, я думаю, это не помешает…

На полотенце она поставила совершенно белую тарелку. По ее краю были наклеены вырезанные из газеты крупные буквы. Весь алфавит.

Генчик хлопал глазами.

– Это для чего?

– Скоро поймешь… – Посреди тарелки Зоя Ипполитовна водрузила половину картофелины с воткнутой в нее вязальной спицей. Спица поблескивала и торчала вертикально. Словно антенна.