Лилиан Браун - Кот, который там не был

Распродажу осуществляют на аукционе Фокси Фреда.

– Вы видели объявление о гудвинтеровской распродаже? – спросила его Кэрол Ланспик, когда он пришёл в универмаг Ланспиков покупать подарок, – Мелинда ни слова не сказала Историческому обществу. А между тем не мешало бы сначала всё показать музейным работникам или даже что-то подарить музею.

– Наверное, ей слишком о многом приходится сейчас думать, – заметил Квиллер. – Как продвигается её роль леди Макбет?

Кэрол, организовавшая в отделе женской одежды показ шарфов, увела Квиллера от толпы продавщиц, жаждущих обслужить его. Он был постоянным покупателем, и они знали, что у Полли шестнадцатый размер, что она любит голубой и серый цвет, предпочитает серебряные украшения и избегает всего, что надо гладить.

Перед тем как ответить на его вопрос, Кэрол сказала:

– Надеюсь, это останется между нами.

– При любых обстоятельствах, – заверил он её.

– Ларри очень тяжело с ней работать. Когда они репетируют, она никогда не смотрит на него, а для актера нет ничего хуже! Она играет сама по себе и не даёт ему возможности войти с ней в контакт.

– А Двайт понимает, что происходит?

– Да, он несколько раз указывал ей на это. Конечно, у нас ещё остается десять дней на репетиции, но… Я не уверена насчёт Мелинды. Вы слышали, что она потеряла ещё одну пациентку? Бабушку Уолли Тоддуисла. Возможно, вы видели некролог.

– А чего вы ожидали, Кэрол? Она унаследовала всех восьмидесяти– и девяностолетних пациентов доктора Гала, стоящих одной ногой в могиле.

– Ну… – неуверенно произнесла Кэрол, – Наша дочь в июне получили диплом докторе медицины, и ей предложили место в Чикаго. Мелинда хочет, чтобы она вернулась домой и пошла работать к ней в клинику. Естественно, мы с Ларри предпочли бы, чтобы наше дочь жила здесь, а не где-нибудь, но мы не уверены в разумности такого решения, принимая во внимание… – Она помялась. – Что вы об этом думаете?

– А что думает сама ваша дочь? – Она хочет остаться в Чикаго.

– Тогда пусть остаётся. Это её решение. Не вмешивайтесь.

– Думаю, вы правы, Квилл, – признала Кэрол. – А теперь перейдём к делу. Что бы вы хотели?

– Мне нужен подарок на день рождения Полли. Есть какие-нибудь предложения?

– Как насчёт этого? – Она показала ему голубую ночную рубашку и пеньюар шестнадцатого размера,

– Прекрасна Заверните, пожалуйста, – сказал он. – Да, и без всяких затей. – Он никогда не тратил много времени на покупку чего-либо.

– Белая коробка с голубой ленточкой?

– То что надо… А теперь объясните, что мне следует знать как продавцу театральных билетов?

– Просто придите завтра на несколько минут раньше, – сказала Кэрол. – Я вас встречу и все расскажу.

– На следующий день в половине второго Квиллер сказал сиамцам:

– Ну, была не была! Будем надеяться, что я не продам дважды одно место.

Он уже занимался продажей программ соревнований по бейсболу в Комиски-парк и галстуков у Майси, но никогда ещё не торговал билетами в кассе. Он миновал лес и автостоянку, где для второй половины дня скопилось непривычно много машин, – и вошёл в театр. По вестибюлю слонялись люди с видом завзятых театралов, пришедших на премьеру.

– Привет, мистер Квиллер, – выкрикнули несколько человек, пока он пробирался к билетной кассе. Окошко было закрыто, но внутри горел свет, и Кэрол впустила его через боковую дверь.

– Как вам нравится эта толпа? – заметила она. – Словно мы поставили что-то скандальное!.. А теперь слушайте, что вы должны делать. Когда покупатели подходят к окошку, вы спрашиваете их, на какое число им нужны билеты, и достаете план зрительного зала именно на этот день (заметьте, у вас таких планов несколько). Места, билеты на которые уже проданы, надо вычеркивать.

На плане было двенадцать рядов в партере и три на балконе, по двадцать мест в каждом ряду, и зал делился на левый, правый и центральный сектора.

– Потом спросите их, сколько им надо билетов и где они хотят сидеть. Все места стоят одинаково. Затем вы достаёте с полки билеты, они лежат в отсеках, на каждый указанный номер ряда. Убедитесь, что вычеркнули купленные места… Потом возьмите деньги. Никаких кредитных карточек, но выписывать чеки не возбраняется. Есть вопросы?

– А что на другой полке?

– Это забронированные билеты, они будут лежать там, пока их не выкупят. Вероятно, так рано никто не придёт выкупать билеты, но будут заказывать по телефону. Когда вы продадите билеты по телефону, положите их на полку для брони и не забудьте зачеркнуть эти места на плане. – Кэрол выдвинула ящик. – Здесь банкноты, достаточно мелкие, чтобы можно было давать сдачу. Когда освободитесь, заприте ящик, а также кассу перед уходом.

– А что делать с ключами?

– Положите их в нижнюю часть высоких напольных часов в вестибюле. Всё очень просто.

Квиллер обнаружил, что самое трудное начиналось по другую сторону окошка. Он открыл его и обозрел публику. В вестибюле собралась очередь человек из сорока.

Первой у окошка оказалась маленькая нервная женщина С седеющими волосами и морщинами на лбу.

– Вы знаете меня? – спросила она. – Я мать Дженифер.

– Дженифер? – переспросил Квиллер.

– Дженифер Олсон. Она играет в этом спектакле.

– Вы, конечно, хотите купить билеты на премьеру, – предположил он, протягивая руку к плану зала

на среду.

– Да, десять билетов. Мы пойдём всей семьей.

– Хорошо, миссис Олсон. Вы хотите, чтобы все места были в одном ряду или в разных?

– А если в разных, как это будет выглядеть?

– Можно приобрести по пять мест в двух рядах, находящихся друг за другом, или сгруппироваться в трёх рядах.

– Я не знаю. Как, по вашему мнению, лучше всего поступить?

– Ну, дело обстоит таким образом, – объяснил Квиллер. – Если вы возьмёте билеты в разных рядах, то окажетесь ближе к сцене. Если все места будут в одном ряду, вы будете сидеть подальше.

– Почему?

– Потому что, – терпеливо сказал он, – как видно из этого плана, какая-то часть мест в первых рядах уже продана. – Он подтолкнул план к стеклу и подождал, пока миссис Олсон найдёт свои очки.

Хмуро вглядываясь в план, она спросила: – где здесь передние ряды?

– Вот сцена. Как видите, весь первый ряд ещё свободен, если вы хотите сидеть так близко.

– Нет, я не думаю, что мы должны сидеть в первом ряду. Дженифер будет нервничать.

– В таком случае следующий свободный ряд помечен буквой «Н». Это восьмой ряд.

– Но я сомневаюсь, услышит ли что-нибудь оттуда наша бабушка.

– Здесь очень хорошая акустика, – заверил Квиллер.

– А вот здесь? – спросила миссис Олсон, указывая на план.

Очередь начала проявлять нетерпение. Стоящий за ней мужчина то и дело поглядывал на часы, преувеличенно жестикулируя. Молодая женщина нарочито громко успокаивала младенца в коляске, недовольство которого постепенно перешло в пронзительные вопли. Женщина постарше, опирающаяся на палку, не менее активно выражала своё негодование. А входная дверь постоянно хлопала – уходили те, кто потерял надежду купить билеты, и входили новые желающие сделать это.