Лилиан Браун - Кот, который там не был

По дороге к Полли они увидели, что грузовики всё ещё вывозят купленные предметы из особняка Гудвинтеров, и ему удалось показать ей буфет, приобретённый Комптонами. У Полли Квиллер задержался только для того, чтобы съесть кусок пирога, и отправился домой кормить сиамцев. Когда он подъезжал к амбару, добросовестная миссис Фулгров как раз отъезжала от него, и он помахал ей рукой. Хмурый вид этой женщины указывал на то, что ей пришлось потратить на уборку лишнее время из-за огромного количества кошачьей шерсти, которая была повсюду.

Квиллер открыл заднюю дверь, ожидая обычного требовательного мяуканья и задранных кверху хвостов, но, к его удивлению, сиамцев не было, и, придя на кухню, чтобы убрать ключи от машины в ящик, он с изумлением нашел его открытым и ровно настолько, чтобы туда могла пролезть ловкая лапка и схватить когтями маленького медвежонка из коричневого бархата.

– О-о! – простонал он и пошёл искать Крошку Тима. Но нашёл лишь пару больных зверьков, лежащих на ковре перед диваном и, по всей видимости, слишком ослабевших, чтобы прыгнуть на мягкие подушки. Зверьки, распластав хвосты, лежали на боку с открытыми, остекленевшими глазами. Он ощупал котов – носы были горячие, и шерсть тоже.

Квиллер бросился к телефону и позвонил в ветеринарную лечебницу, но она оказалась закрытой. Охваченный тревогой, он позвонил Лори Бамба, которая обладала большими познаниями по части кошек.

– Что случилось, Квилл? – спросила Лори, уловив тревогу в его голосе.

– Кошки заболели! Думаю, они съели что-то не то. Что мне делать? Ветеринарная лечебница закрыта. Не надо ли им сделать промывание желудка?

– А ты знаешь, что они съели?

– Матерчатую игрушку размером чуть больше мыши. Она лежала в ящике на кухне, и, по-видимому, миссис Фулгров оставила его открытым.

– В ней не было кошачьей мяты?

– Нет, это просто маленький медвежонок. Они же ведут себя, словно одурманенные наркотиком, а их шерсть просто полыхает огнем!

– Не паникуй, Квилл, – сказала Лори – Миссис Фулгров не пользовалась стиральной машиной?

– Да, она всегда стирает в ней простыни и полотенца.

– Ну, вероятно, кошки спали на крышке сушилки до тех пор, пока чуть не сварились. Наши кошки постоянно так делают – все пять, и в доме пахнет паленой шерстью.

– Так ты не думаешь, что они съели игрушечного медвежонка?

– Они могли частично сжевать его, но в таком случае их бы вырвало. Нет, на твоем месте я бы не стала тревожиться.

– Спасибо, Лори. Ты меня успокоила. Ник рядом? Я бы хотел перекинуться с ним словечком.

Когда муж Лори взял трубку, Квиллер сообщил ему о возвращении преследователя с бульвара и произведённой им самим разведке, прибавив:

– Никто из барменов не слышал о Чарльзе Мартине, следовательно, он, скорее всего, не называл своего настоящего имени, если вообще представлялся кому-нибудь. Он необщительный малый. Но, в любом случае, интересно было бы узнать, где он прячется.

– Я по-прежнему готов держать пари, что в Шанти-тауне, – сказал Ник. – Там можно жить где угодно или спрятаться в одной из заброшенных шахт, если тебя разыскивает полиция, – заехать прямо на машине в надшахтное здание, и никто этого даже не заметит.

– Ладно, будем поддерживать связь. Не хотите пойти с Лори на премьеру «Макбета»? Я оставлю в кассе два билета на ваше имя.

– Лори будет рада. Я мало что знаю о Шекспире, но хочу дать ему шанс.

– Тебе понравится «Макбет», Ник. В нём много жестоких сцен.

– Не говори мне о жестокости! Мне хватает её на работе.

Затем Квиллер позвонил домой Джуниору Гудвинтеру.

– Ты оставил мне послание на автоответчике. В чём проблема? – спросил он.

– У меня для тебя новость, Квилл. Бабушка Гейдж приехала из Флориды, чтобы переписать на меня свой особняк. Ты ещё не передумал снять его?

– Конечно, нет. – Сейчас Квиллер как никогда стремился жить по соседству с Полли.

– Там есть потайной танцевальный зал, – сказал Джуниор, стремясь подсластить сделку.

– Как раз то, что мне надо! Могу я въехать туда до того, как выпадет снег?

– Сразу же, как только я стану собственником.

– Хорошо, Джуниор. Вы с Джоди идёте на премьеру?

– А как же!

К тому времени, когда Квиллер переоделся в тёплую домашнюю куртку и ознакомился с политическими новостями, сиамцы начали приходить в себя: они

зевали, потягивались, умывались, умывали друг друга и заявляли о своём желании поесть.

– Ах вы негодники? – воскликнул он. – Так напугать меня! Что вы сделали с Крошкой Тимом?

Игнорируя его вопрос, коты пошли на пункт раздачи пищи и уставились на пустые миски, словно говоря: «Гдe наша еда?»

Пока Квиллер готовил им еду, Коко с громким и враждебным воем вскочил на кухонный стол, с которого мог смотреть в окно, и уставился на тёмный лес. Стоя на задних лапах, он вытянулся и напружинился, уши стали торчком, а хвост застыл в форме вопросительного знака.

– В чём дело, старина? Что ты там увидел? – поинтересовался Квиллер.

Между деревьями мелькали огни – фары автомобиля, медленно двигавшегося по ухабистой дороге от стоянки перед театром. Квиллер посмотрел на часы. Репетиция уже должна была закончиться, и Двайт вполне мог заглянуть к нему, чтобы ещё раз посплетничать о Мелинде. Но почему Коко вёл себя так недружелюбно? В прошлый раз он ничего не имел против Двайта, и ему не впервые приходилось видеть загадочные пляшущие огни в лесу. Квиллер включил прожекторы у входа.

– О нет! – воскликнул он. – Коко, ты, как всегда, прав.

Прожекторы осветили элегантную серебристую спортивную машину, из которой вышла Мелинда. Квиллер пошёл встретить её, но отнюдь не затем, чтобы продемонстрировать гостеприимство, а лишь с целью провести к входной двери.

Если она упорствует в своей навязчивости, то пусть всё будет в рамках официальной вежливости. Он подошёл к ней и подождал, чтобы она заговорила первой, морально готовя себя к обычному нахальному приветствию.

Мелинда удивила его.

– Привет, Квилл, – весело сказала она. – Мы только что закончили генеральную репетицию. Двайт рассказал мне о твоём амбаре, и я не утерпела, так мне захотелось увидеть его.

– Подойди к парадному крыльцу и величественно войди в него, – проговорил он холодно. Хотя это амбар был величественным, а вовсе не его гостья, облачённая в драные джинсы, выцветшую трикотажную рубашку и наброшенный на плечи потрепанный свитер – обычный репетиционный костюм. Ночной воздух пропитался знакомым запахом её духов.

– Я помню этот сад с детства, – сказала Мелинда. – Мы с братом часто ездили по этой дороге на велосипедах, высматривая яблоки, но они всегда оказывались червивыми. Папа запрещал нам заходить в амбар: он кишел летучими мышами и грызунами.