Лилиан Браун - Кот, который знал 14 историй

Он подъехал к столу, и мы с Гертрудой обменялись встревоженными взглядами.

– Здесь в ящике стола лежит моё завещание, и мне нужны свидетели. Я оставляю кое-что музеям. Всё остальное должно быть продано, а выручка пойдёт на создание моего фонда.

– А как насчёт Фрэнка? – спросила Гертруда, которая всегда искренне заботилась о других.

– Ба! Ничего для этого smeerlap !.. Но поскольку вы, леди, подписываете бумаги, есть один момент, который я должен отметить. Каково полное имя моей малышки?

Мы помедлили, и в конце концов я сказала:

– Её официально зарегистрированное имя Старшая Суда Сиама.

– Прекрасно! Я организую фонд в её честь. Это доставит мне удовольствие. Составление завещания – печальное занятие, как и инвалидная коляска, поэтому нужно доставить себе немного удовольствия.

– А каково будет назначение этого фонда? – спросила я.

Мистер Вэн одарил нас одной из своих двусмысленных улыбок.

– Я буду спонсировать исследование, – сказал он. – Хочу, чтобы университеты изучали умственные способности домашних котов и применяли эти знания для развития человеческого интеллекта. Леди, лучше я и не мог распорядиться своим состоянием. Человек ничто по сравнению с ними. – Он хитро посмотрел на нас, – Уж я-то знаю.

Мы засвидетельствовали его подпись. Что ещё нам оставалось делать? Через несколько дней мы уехали на каникулы и больше никогда не видели мистера Вэна.

Зимой мы с Гертрудой всегда ездили на юг на три недели и брали с собой Сусу. Когда мы вернулись, нам без церемоний сообщили печальную весть об эксцентричном соседе.

Мы встретили Фрэнка в лифте, когда поднимались наверх с багажом. В первый раз он заговорил. Это само по себе было шоком. Он сказал просто, без всяких предисловий:

– Они забрали его.

– Как это? Что вы сказали? – хором выдохнули мы.

– Они забрали его. – Было странно, что голос этого мускулистого человека был таким высоким и дребезжащим.

– Что случилось с мистером Вэном? – спросила сестра.

– Его родственники приехали из Пенсильвании и забрали беднягу домой. Теперь он в сумасшедшем доме.

Гертруда вздрогнула и спросила:

– Это серьёзно?

Он пожал плечами.

– Что будет с его коллекцией антиквариата?

– Его родные попросили меня уничтожить весь этот мусор.

– Но это же ценные вещи.

– Нет, что вы! Он всем лапшу на уши вешал насчёт музеев и всего прочего.

Фрэнк постучал по голове и сказал:

– Он был gek .

Мы с сестрой были потрясены и едва добрались до квартиры. Я не удержалась и сказала:

– Я тебе говорила, что твой голландец не в себе.

– Какая жалость, – пробормотала она.

– Что ты думаешь о неожиданной перемене, которая произошла с Фрэнком? Он ведёт себя как свободный человек. Вероятно, ужасно было жить с этим старым Скруджем.

– Я буду скучать по мистеру Вэну, – мягко сказала Гертруда. – Он был очень интересный. Сусу тоже будет тосковать.

Сусу не собиралась забывать о своём друге в инвалидной коляске так быстро, как мы.

Мы распаковывали багаж, а кошка устроила нам целое представление. Она стала урчать и выгибать спину, как делала это зимой, перед приходом мистера Вэна. Мы с Гертрудой наблюдали молча, ожидая звонка. Когда Сусу решительно направилась к двери, мы последовали за ней. Её поведение было очень необычным. Она выгибала шею, вертела головой из стороны в сторону, переворачивалась на спину и потягивалась, всё время мурлыкая. Однако дверной звонок так и не зазвонил. Посмотрев на часы, я сказала:

– Полдевятого, Сусу помнит.

– Это очень трогательно, не правда ли? – заметила Гертруда.

Но это было только начало. Теперь почти каждый вечер в половине девятого она совершала этот обряд.

Я вспомнила, что Сусу продолжала спать в комнате для гостей довольно долго, хотя мы переставили её постель в другое место. Коты – рабы своих привычек. Однако мы надеялись, что какое-то время спустя Сусу забудет мистера Вэна и его визиты. Но Сусу не забывала.

Прошло несколько недель. Повеяло весной, и наступила неожиданная оттепель. Люди раньше времени стали ходить без пальто, кабриолеты ездили с опущенным верхом, а некоторые рыбаке уже появились на реке, хотя она всё ещё была покрыта льдом.

В один из таких тёплых вечеров мы гуляли с нашей кошкой в аллее. Это была наша первая прогулка этой весной, и мы ожидали, что Сусу вцепится зубами в сухую прошлогоднюю траву. Вместо этого она вдруг натянула поводок и рванулась к боковой дорожке. Из любопытства мы позволили ей идти куда она хочет, и там, на краю береге, она снова стала странно урчать, выгибать спину и вытягивать шею от радости.

– Что это с ней? – спросила я. – В чём дело?

Гертруда сказала почтя шёпотом:

– Помнишь, что говорил мистер Вэн о котах и привидениях?

– Посмотри на неё! Клянусь, она трётся о чьи-то невидимые ноги. Мне становится не по себе.

– Интересно, – сказала сестра медленно, – действительно ли мистер Вэн в психиатрической больнице?

– Что ты имеешь в виду?

– Или он там? – Гертруда неуверенно показала в сторону пристани. – Я думаю, мистер Вэн умер, и Сусу знает это.

– Это слишком невероятно, – сказала я. – Правда, Гертруда!

– Я думаю, Фрэнк столкнул беднягу с пристани прямо с коляской тёмной ночью, когда мистер Вэн не мог уснуть и настоял на прогулке.

– Не может этого быть, Гертруда.

– Только представь себе… Холодная ночь. Пустынный берег. Мистер Вэн в своём кресле под одеялом… Как это ужасно! Вода совсем ледяная. Этот бедный беспомощный человек.

– Прошу тебя, замолчи…

– Теперь Фрэнк свободен, он хозяин антиквариата, и никому нет дела до того, что случилось. Он может всё продать и обеспечить себе безбедное существование.

– Он, видимо, уничтожил завещание, – предположила я, уступая фантазии Гертруды.

– Ты знаешь, сколько стоит эта ньюпортовская вещица? Я выясняла. Сундук, подобный тому, который мы видели в квартире мистера Вэна, был продан за сотни тысяч на аукционе на Восточном побережье.

– А как насчёт родственников из Пенсильвании?

– Уверена, у мистера Вэна нет родственников ни в Пенсильвании, ни где-либо ещё.

– Что же ты предлагаешь? – спросила я резко. – Доложить управляющему? Уведомить полицию? Сказать им, что мы подозреваем в убийстве одного человека, потому что наш кот видит какой-то призрак каждый вечер в восемь тридцать? Мы будем выглядеть как те пожилые леди, которые с годами стали немного gek .

Вообще-то я сама забеспокоилась и без доводов Гертруды. Буквально через несколько дней мне на глаза попалась заметка в утренней газете.

Я пробегала её глазами за завтраком и внизу на седьмой странице прочла текст в несколько строк. И не поверила своим глазам.