Валерий Роньшин - Эмма Мухина и Тайна танцующей коровы [litres]

Объяснение явно затягивалось.

– Нельзя ли покороче? – спросила я.

– Да, да, сейчас вы все поймете. – Муромцев достал фотографию. – Прошу…

Я взяла фотку. Со снимка на меня смотрела – я. Точнее, не я, а очень похожая на меня девчонка.

– Теперь вам ясно, Эмма? Вы как две капли воды похожи на девочку, в которую я был влюб-лен. И когда я вас случайно увидел по телевизору, то сразу решил познакомиться.

– Странный вы придумали повод для знакомства.

– Ничего умнее в голову не пришло. Ведущий сказал, что вы частный детектив. Вот я и выдумал дурацкую историю, будто похитили мою дочь. Но поверьте, на другой же день мне стало стыдно. И я собирался вам все рассказать.

Миллиардер осушил вторую половину бутылки.

– Вы бы полегче с этим делом, – сказала я.

– А, плевать, – отмахнулся он. – Если б вы знали, Эмма, как я несчастен.

– Вы – несчастны? Да у вас же денег – как грязи.

– Ах, Эммочка, деньги это еще далеко не все, что нужно человеку для счастья… – Он немного помолчал. – Эмма, выходите за меня замуж.

Мне показалось, что я ослышалась.

– Куда выходить?

– Замуж, – повторил Муромцев. – За меня.

– Это что – прикол?

– Нет, не прикол. Я предлагаю вам руку и сердце.

– Так мне ж тринадцать лет.

– Ну и что. На Востоке в семь лет замуж выходят.

– Мы же не на Востоке.

– Поехали на Восток, – предложил миллиардер.

– А-а, так вот почему вы хотели отправить меня в Арабские Эмираты, – поняла я.

– Да, именно поэтому, – кивнул Муромцев. – В эмирате Уллаухия я купил дворец. Поехали, Эмма. Там и поженимся.

– Вы, Илья Ильич, для меня староваты. Вам небось уже полтос, если не больше.

– Обижаете. Мне всего тридцатник.

– Ничего себе – «всего». Да дело ведь даже не в возрасте.

– А в чем?

– Так я же вас не люблю.

– Полюбите. Я очень хороший человек. К тому же я фантастически богат. У меня вилла в Малибу, особняк в центре Парижа, коттедж на Антильских островах. Не говоря уже о заводах на Урале и нефтяных месторождениях на Камчатке. А недавно я еще замок в Англии купил.

– Замок? – с напускным равнодушием переспросила я. – Какой замок?

– Старинный. С башнями, бастионами, подъемным мостом… Все как положено.

– Интересно было бы взглянуть.

– Летим хоть сейчас!.. Если, конечно, ваши родители не будут возражать.

– Не будут, – сказала я, подумав, что моим родичам, пожалуй, трудновато будет возразить, находясь за тыщу километров от Москвы.

– Вот и отлично! – вскочил он. – Летим!

– Летим, но завтра. Мне надо еще собраться.

– Как скажете, Эмма. А после мы обязательно полетим в эмират Уллаухия. Вам там понравится…

– Но ни о каком замужестве не может быть и речи, – предупредила я.

– Конечно, конечно, – закивал Муромцев.

Короче, распрощавшись со втюрившимся в меня миллиардером, я погнала обратно на Петровку.

– Завтра лечу в Англию! – огорошила я Воробья и Гвоздя. – И буду жить в замке Литл-Минч!

А потом пересказала им разговор с Муромцевым. От этого пересказа они огорошились еще разок.

– Вот так номер, чтоб я помер, – подкрутил Петр Трофимыч усы.

А Воробей сказал:

– Не заливай, Мухина.

– Я не заливаю. Муромцев так прямо мне и заявил: «Люблю, сохну, сейчас сдохну». А после пригласил в Англию. И еще в Уллаухию.

– Так, так, – Гвоздь щелкнул свой самодельной зажигалкой, закуривая сигарету. – Ситуация, орлы, меняется. Поэтому и нам надо поменяться, то есть разделиться. Мы с Эммой летим в Англию, в замок Литл-Минч. А ты, Володя, остаешься в Москве и ищешь украденных девочек, профессора Федякина и банду черных колдунов.

У Воробья челюсть отвисла от такого разделения.

– А… – только и сказал он.

– Ничего, Володька, – похлопала я его по плечу. – Ты же столько дюдиков прочел. У тебя же большой теоретический опыт. Вот и применяй его на практике.

– Не прикалывай, Мухина, – буркнул Воробей и посмотрел на Гвоздя. – Петр Трофимыч, а давайте я в Англию полечу. А вы тут.

– Нет, Володя. Ты не сможешь проникнуть в замок.

– А вы сможете?

– Смогу. Меня Эмма туда пронесет.

– Как это – пронесу? – не врубилась я.

– В чемодане… – Гвоздь достал из шкафа небольшой чемоданчик. – Я с ним в цирке выступал. Изнутри он больше, чем снаружи. Понимаете, к чему я клоню?..

Мы не понимали.

– Тогда показываю, – сказал Гвоздь, ловким щелчком послав окурок в пепельницу.

Положив чемодан на пол, он открыл его, залез внутрь и как-то по-хитрому сложился.

– Закрывай, Эмма, – приказал.

Я закрыла.

– Ну как вам, орлы, моя корючка? – спросил Гвоздь из чемодана.

– Классно! – восхитились мы.

И правда, было классно. На полу лежал маленький чемоданчик; и ни за что не подумаешь, что внутри него находится большой мужчина.

– Петр Трофимыч, – спросила я, когда Гвоздь вылез из чемодана, – как это вы умудрились так сложиться?

– За двадцать пять лет службы в уголовном розыске мне еще и не так складываться приходилось. Жизнь, ребятки, она всему научит… А ты, Владимир, не расстраивайся. Я попрошу Забабашкина, чтобы он тебе помог.

– А, ну если с Харитоном! – обрадовался Воробей.

И вот мы уже ждем, когда подкатит Муромцев. Петр Трофимыч – в чемодане. Володька и я – снаружи.

Вдруг куда-то пропали все слова. Как под землю провалились.

«Что б такое сказать?» – соображала я.

Наконец, сообразила:

– Погодка сегодня не очень.

– Ага, – ответил Воробей.

– И вчера было не теплее.

– Угу, – кивнул Володька.

– Прощайтесь шустрее, орлы, – раздался голос из чемодана.

– Пока, Мухина, – буркнул Воробей и пошел.

А я смотрела ему вслед. Смотрела… смотрела…

– Володя! – закричала я, бросившись за ним.

– Что?! – мгновенно обернулся он.

– Будь осторожен. Ладно?

– Ладно. И ты будь осторожна.

– Хорошо.

Я побрела к чемодану.

– Эмма! – закричал Володька.

– Что?! – мгновенно обернулась я.

– Да так, – замялся он. – Ничего.

– Ну скажи…

– Ты, в общем… это… не выходи замуж за Муромцева.

Во смехота-то! Как будто я собиралась.

– Не выйду, Воробей, – пообещала я. – Он ведь только и умеет, что деньги делать. А ты, Воробушек, мой лучший друг.

Володька покраснел.

– Ты, Эммочка, тоже мой лучший друг.

Короче, Воробей ушел. А вместо него, на своем шикарном драндулете, прикатил Муромцев.

– Добрый день, Эмма, – сказал он. – Разрешите за вами поухаживать.

И миллиардер собрался легким движением закинуть чемодан в багажник. Естественно, у него ничего не вышло.

– Ого!.. У вас там что, кирпичи?

– Какие кирпичи? Купальник да пара платьев.

Муромцев еле-еле запихал чемодан.

– Ничего себе купальничек. В нем килограмм девяносто будет.

«Пожалуй, что будет», – мысленно представила я упитанного Петра Трофимыча.