Кэролайн Кин - В покоях Синей Бороды

После этого они посетили еще два Лондонских авангардистских «кочевых» клуба, которые, как рассказал ей Ланс, не имеют постоянного адреса и не афишируют свое существование.

- Эксклюзивные места! – подмигнул ей Ланс. – Члены клуба узнают друг от друга его местонахождение исключительно из уст в уста.

Нэнси охотно верила в это. Один из таких «клубов» представлял собой всего лишь огромный шатёр, раскинутый внутри пустого заброшенного здания.

Когда они танцевали, Ланс прошептал ей на ухо: «Ты удивительная девушка, Нэнси Дрю! Знаешь, с нашей первой встречи, да и, собственно, этим утром, в аэропорту, я думал, что ты просто крайне интересная молодая красотка. Но сейчас, я вижу что-то большее в тебе. Вижу, что ты – особенная!»

И, здесь, посреди грохота рок-музыки, их губы встретились в нежном поцелуе.

- Тебе … тебе обязательно завтра уезжать в Корнуолл? - тихим голосом спросил Ланс, провожая девушку в отель «Кларидж» позже той ночью.

- Боюсь, что да, - ответила Нэнси. – Я обещала своей подруге, что… напомнило мне вот что: как себя чувствует Ян?

- Его все еще «колбасит» - ну, если можно назвать это объяснением.

- Как странно, - Нэнси нахмурилась, погрузившись в размышления. – Хотелось бы мне знать , что все это значит.

- Послушай, - сказал Ланс, - если ты останешься здесь завтра хотя бы до полудня, я возьму тебя с собой проведать его, и ты сможешь сама поговорить с врачом.

- Хмм… Должна признать, что мне очень любопытно и да, я согласна на твое предложение. Но я также хотела бы еще успеть посетить галерею Тейт [16] .

- Тогда, больше ни слова. И это – свидание, красавица!

На следующее утро, после завтрака в отеле, Нэнси и Ланс направились в Хампстед, ныне престижный район Лондона, который раньше был очаровательной деревушкой на севере. Здание клиники, в которой находился Ян, было отличным представителем Елизаветинской архитектуры [17] : величественное деревянно-кирпичное здание посреди вересковой пустоши.

Доктор Палмер, лечащий врач Яна Перселла, спокойно отвечал на все вопросы Нэнси, однако он признал, что зашел в тупик.

- А могло ли это случиться просто из-за передозировки? – спросила Нэнси.

Доктор Палмер покачал головой.

- Вряд ли. В сущности, у него на лицо все признаки абстинентного синдрома, что говорит нам о том, что он резко прекратил употреблять наркотики. Однако, в эмоциональном плане, он ведет себя так, как будто он испытал ужасный шок, увидел что-то такое, что напугало его до смерти в прямом смысле этого выражения.

Врач нахмурился, и какое-то время колебался, прежде чем произнести:

- Правда, есть еще одно странное обстоятельство…

- Какое же? – нетерпеливо спросила Нэнси.

- У господина Перселла на ноге нашли след от иглы – и, поверьте мне, не в том месте, куда бы он мог ввести иглу сам.

- И о чем это говорит?

Доктор Палмер стесненно пожал плечами.

- Возможно о том, что ему намеренно ввели какой-то наркотик, помрачающий ум, который и довел его до нынешнего дезориентированного состояния. Боюсь, нам остается только надеяться, что время и отдых смогут восстановить его дееспособность.

На обратном пути в центральный Лондон Нэнси обдумывала слова доктора Палмера.

- Как так получилось, что Ян оказался в Полпенни, после того как покинул вашу группу, Ланс?

- Понятия не имею. Он и Боб Эванс были приятелями, им, похоже, нравилось это место. Они часто сматывались туда, чтобы проветриться между бесконечными репетициями и концертами.

Следующей остановкой сыщицы и ее спутника была галерея Тейт – внушительное здание в стиле неоклассицизм, стоящее на набережной Темзы. Как же Нэнси хотелось вновь увидеть фантастические работы Уильяма Блейка и богатые красками акварели Джозефа Тёрнера. Но любимейшим из любимейших мест в галерее для девушки был зал, посвященный викторианским волшебным картинам [18] . Однако самой любимой картиной девушки там была «Мастерский замах сказочного дровосека», созданная английским художником Ричардом Даддом, который умер, так и не сумев объяснить миру значение своего странного шедевра.

- Бог мой, и что же тебе в этом нравится? – прокомментировал Ланс.

- Одним словом – это восхитительно!

Но главный интерес для Нэнси в этот день все же представляла Золотая Маб. Статуэтка была выставлена в зале посреди разнообразных современных и абстрактных скульптурных композиций. На табличке было написано, что статуэтка изображает древнюю кельтскую богиню плодородия и изначально статуэтка была найдена в болотах Сомерсета во времена правления Генриха VIII. Изящная золотая статуэтка представляла собой фигуру женщины, глядящейся в зеркало.

- Тщеславная старая птица, а? – пробормотал Ланс.

- Есть у нее причины, чтобы предаваться тщеславию, - ответила Нэнси.

Как и говорил торговец произведениями искусств, эта Маб держала зеркало в левой руке, и взор ее был обращен влево.

На обед уже не оставалось времени, если Нэнси надеялась прибыть в Полпенни в удобное время. Но Ланс повез девушку посмотреть на красочную смену караула, перед тем как отвезти ее на вокзал Паддингтон.

-Кстати, - как бы невзначай, с улыбкой промолвил Ланс, когда Нэнси садилась на поезд, - у меня для тебя новость-сюрприз.

- Тогда тебе лучше поторопиться! – ответила Нэнси через окно поезда.

Голос в системе местного оповещения уже сообщал о том, что поезд вот-вот тронется.

- Мы с тобой, милая, еще увидимся в Корнуолле!

Сердце Нэнси сделало сальто.

- Одним словом – это… восхитительно !

Девушка высунулась из окна поезда и послала Лансу воздушный поцелуй, в тот самый момент как ее поезд вышел со станции.

Поездка в портовый город Пензанс, который был ближайшей станцией до Полпенни, заняла почти пять часов. Но Нэнси вполне наслаждалась путешествием. Она думала о том, что никогда еще не видела сельскую местность, наполненную столь яркими и живыми зелеными красками – вид из окна был приятным и успокаивающим. Сначала поезд из Лондона был переполнен пассажирами. Однако, к концу путешествия, единственным соседом Нэнси в вагоне оказался краснолицый, одетый в твид и покуривающий трубку старый джентльмен с белыми английскими усами. Нэнси простила джентльмену неприятный табачный запах, исходящий из трубки, из-за интересного разговора, который произошел между ними.

- Была прежде в Корнуолле, юная леди? – спросил он с грубовато-добродушной солдатской прямотой.

- Нет, а мы близко? – спросила в ответ сыщица.

- Река, которую мы только что пересекли – Теймар. Для жителей Корнуолла, любой, кто прибыл с той стороны реки Теймар – иностранец, не важно, англичанин он или нет.