Евгений Рудашевский - Город Солнца. Стопа бога

– Мы не могли тебя бросить, – Аня подтвердила рассуждения Максима. Более того, сказала, что это Дима настоял на их поездке: – Он сказал, мы должны тебе помочь, да и… Ты боишься, что люди Скоробогатова придут к твоей маме. А мы боимся за своих родителей. Ведь если ты ничего не найдёшь… Следующими на очереди будем мы. – Аня старалась говорить как можно мягче, будто извиняясь перед Максимом. – Родители уехали в Грецию и думают, что мы с Димой сейчас у моей подруги в Испании, вот так. Пришлось обмануть их.

Максим не упрекал Шмелёвых и только удивился, узнав, что Дима не рассказал сестре про загадку с глобусом.

– Не знаю, Макс… – призналась Аня. – Дима толком ничего не объяснял. Просто сказал, что нужно лететь именно в Ауровиль. А что?

Максим пожал плечами. Всё это не имело значения. Нужно было сосредоточиться на игре, которую затеял Шустов-старший, понять, зачем он привёл их в Ауровиль и почему не оставил других подсказок.

Администратор принял посетителей с неожиданным радушием. Даже попросил помощника Баникантху приготовить им масала-чай. Впрочем, индиец не торопился выполнять его просьбу – сидел на месте, будто ничего не слышал, и только минут через десять отправился наконец за чашками.

Шрамы и ожоги обезобразили Салли: он улыбался, во всём показывал расположение, а его лицо от этого становилось ещё более отталкивающим. Подобное уродство не вызывало страха, только отвращение и сочувствие.

Дима безучастно сидел на белом пластиковом стуле, осматривал необычную конструкцию потолка с вентиляторами и стальными решётчатыми балками. Максим, не уверенный, как лучше вести разговор, тоже молчал. И только Аня поддерживала беседу с Салли, надеясь выведать у него хоть какие-то сведения.

– Может, рассказать ему, что случилось на самом деле? – неожиданно спросил Дима по-русски, не опасаясь, что администратор его поймёт.

– А что случилось на самом деле ? – Максим нахмурился.

– Ну, твой отец исчез и мог оставить здесь нечто важное, из-за чего гибнут люди.

– Нет, – коротко ответил Максим и больше не добавил ни слова.

Салли внимательно записал имя Шустова, название его фирмы, пообещал непременно что-нибудь выяснить, невпопад спросил о работе столовой. Довольный, кивнул, услышав, что кормят тут хорошо, а других вопросов не задавал. Даже не поинтересовался, с чего вдруг Максим ищет своего отца и чем именно занималась упомянутая «Изида».

Максим не верил администратору. Ни на секунду. Не удивился бы, узнав, что Салли знаком с Шустовым-старшим и даже затаил на того обиду. Отец умел заводить врагов. Выйдя на улицу, Максим сказал, что не хочет привлекать внимания, поэтому больше к администратору не пойдёт.

– И что дальше? – спросил Дима.

– Посмотрим, – Максим в раздражении дёрнул плечами.

Прошёл ещё один день безрезультатных поисков. Максим, отчаявшись, отправился на окраины Ауровиля. Не знал толком, что ищет, понимал тщетность слепых поисков, однако сидеть на месте не мог. Шмелёвы безропотно его сопровождали, и даже Дима, утомлённый долгой ходьбой и прихрамывавший больше обычного, всегда молча шёл следом.

Они выбрались за границы Зелёного пояса. Увидели, что окраинные улочки лежат в запустении. Здесь словно пронёсся ураган, с последствиями которого никто и не думал бороться. За синей сеткой-рабицей стояли недостроенные или просто разрушенные дома. Среди кирпичных остовов и железобетонных каркасов неожиданно встречались вполне ухоженные жилые коттеджи с солнечными батареями и ограждёнными колючей проволокой цветущими садами.

– Вот тебе и город будущего, – без улыбки сказала Аня.

На пыльных, местами осевших дорожках изредка встречались прохожие: белые женщины лет пятидесяти, покрытые татуировками и одетые по-молодёжному беспечно, такого же возраста мужчины с густыми, неуклюже завитыми бородами. Рядом проскальзывали мопеды и однотипные ржавые велосипеды.

В остальном окраины оказались малоинтересными. Вернувшись к гостевому дому, Максим несколько часов просидел под баньяном. Всматривался в его ветви, вспоминал слова Зои про отца или гуру, подобных баньяну. Представлял самого себя воздушным корнем. Вновь и вновь обдумывал положение, в котором оказался. Наконец принял решение. Ещё два дня назад понял, что всё закончится именно так, однако не хотел рисковать и всячески оттягивал его воплощение.

Максим зашёл к Шмелёвым и сказал Диме, что завтра понадобятся его китайские отмычки:

– Я не верю администратору.

– Да кто бы ему поверил с таким лицом!

– Лица бывают разные, – уклончиво ответил Максим. – Дело не в этом. Он слишком много улыбается.

– Хорошая причина не доверять, – отозвалась Аня.

– В администрации должен быть архив. Они наверняка ведут учёт жильцов. Отец тут долго жил. Значит, должен был отметиться хоть в каких-то списках.

– И что ты предлагаешь?

– Завтра вечером заберёмся в офис Салли.

– Кстати, имя-то женское, что ли? – не успокаивался Дима.

– Найдём архив. Узнаем, где жил отец. Если повезёт, узнаем, в каком здании работала «Изида».

Дима согласился на удивление быстро. Кажется, позабыл, как для него прошла поездка в Норское. И только спросил:

– Зои позовём?

– Нет. Она не должна знать. Для её же безопасности.

– Как скажешь…

Аня тоже противиться не стала и даже настояла на своём участии. Сказала, что лишние глаза не помешают. С этим Максим не мог поспорить.

Аня чувствовала себя неуютно. Первые дни в Ауровиле ходила в зелёных слаксах, обрезанных под шорты, с оранжевым гульфиком и шлёвками, в белой рубашке с ажурными рукавами и в тряпичных сандалиях, которые купила ещё в Испании. Знала, что хорошо смотрится в таком наряде, но после прогулки с Максимом по окраинам городка решила купить другую, более подходящую одежду. Кожа собственных ног казалась слишком белой; то и дело вспоминались предостережения администратора об участившемся здесь насилии.

Уговорила Диму прогуляться по Гостевому центру и там обошла все магазины. В гостевой дом вернулась перевоплощённой: в жёлтом камизе с растительными узорами и синем шельваре с красными завязками на икрах. Теперь, несмотря на страх перед надвигавшейся вечерней вылазкой, она пребывала в отличном настроении.

В номере Аня не могла отойти от зеркала, осматривала себя и даже сделала несколько снимков, любуясь приталенным кроем камиза, в сущности представлявшего собой тунику с высокими разрезами по бокам. Дима шутил, что сестре осталось нанести на лоб красное пятнышко-бинди, обзавестись десятком цветастых браслетов и тогда уже спокойно идти на рынок – торговаться с индийцами на правах местного жителя.