Астрид Линдгрен - Суперсыщик Калле Блумквист рискует жизнью

Фру Магнуссон, как раз пересекавшая улицу, подошла вслед за ними, чтобы забрать свои туфли с новыми набойками; и она круглыми от удивления глазами прочитала:

Фру Магнуссон покачала головой. По правде говоря, этому сапожнику никогда не хватало винтиков, но теперь, как видно, он и вовсе спятил!

«По случаю подходящей погоды…» – слыханное ли дело!

Андерс поспешил в Прерию. Калле крайне неохотно последовал за ним. У него не было ни малейшего желания идти туда. Но Андерс был абсолютно уверен в том, что полицейские пребывают в нетерпеливом ожидании помощи Калле. Конечно, Андерс постоянно дразнил суперсыщика за его причуды, однако он совершенно забыл об этом теперь. В самом деле, произошел настоящий криминальный случай. Тут Андерс вспомнил, какой замечательный вклад в криминалистику внес Калле в прошлом году. То, что похитителей драгоценностей арестовали, было всецело заслугой Калле. Андерс был уверен, что и полиция этого не забыла. Да, Калле был выдающимся сыщиком, и Андерс признавал его превосходство.

– Неужели ты не понимаешь, что они только обрадуются, получив тебя в свое распоряжение, – сказал он. – Ты раскроешь это преступление – чихнуть не успеют. А я могу быть твоим помощником.

Калле попал в затруднительное положение. Он не мог решиться объяснить Андерсу, что разоблачал до конца только им же выдуманные убийства. И думал, что очень уж неприятно иметь дело с убийством настоящим. Он так медленно тащился сзади, что Андерс в конце концов потерял терпение.

– Быстрее, – сказал он. – В таком случае дорога каждая секунда! Уж тебе это известно лучше, чем кому-нибудь другому!

– Думаю, пусть полицейские сами с этим справляются, – сказал Калле, чтобы выйти из затруднения.

– И это говоришь ты! – взбешенно воскликнул Андерс. – Ты-то знаешь, как они умеют расследовать, ты сам не раз об этом говорил. Не глупи и иди сюда.

Взяв сопротивлявшегося суперсыщика под руку, Андерс повел его за собой.

Мало-помалу они приблизились к оцеплению.

– Эй! – воскликнул Андерс. – А ты не подумал?…

– Нет, о чем? – спросил Калле.

– Великий Мумрик в оцеплении. Если Алые захотят схватить его, им придется прорываться сквозь полицейский кордон.

Калле задумчиво кивнул. Многие приключения выпадали на долю Великого Мумрика, но полиция его охраняла впервые.

Полицейский Бьёрк нес патрульную службу рядом с оцеплением, и Андерс вынырнул прямо на него. Он тащил за собой Калле и поставил его перед Бьёрком, ну точно пес, который приволок хозяину какой-то предмет и ждет за это похвалы.

– Дядя Бьёрк, вот Калле, – многозначительно произнес он.

– Вижу, – ответил Бьёрк. – А что надо Калле?

– Впусти его туда, чтобы он мог начать расследование. Изучать место преступления.

Но дядя Бьёрк необычайно серьезно покачал головой.

– Уходите, ребята, – сказал он. – Отправляйтесь домой! И скажите спасибо за то, что вы еще так малы и не понимаете, что происходит.

Калле покраснел. Он прекрасно все понял. Он ясно и отчетливо понял: здесь не место для великого сыщика Калле Блумквиста, того самого, с резкими чертами лица и громкими словами. Только бы ему удалось заставить и Андерса это понять!

– Типичная история! – с горечью произнес Андерс, когда они брели назад, в город. – Если бы тебе даже удалось расследовать каждое убийство с тех пор, как Каин уничтожил Авеля [5], полиция никогда бы не признала, что частный сыщик на что-нибудь годен.

Калле стало очень не по себе, и он поежился. Много раз прежде он говорил примерно те же слова. От всего сердца хотелось ему, чтобы Андерс переменил тему разговора. Но Андерс продолжал:

– Они все равно раньше или позже обратятся к тебе. Обещай, что не возьмешься за это дело, пока они на колени перед тобой не встанут.

Калле с готовностью пообещал.

Повсюду стояли молчаливые группки людей. Они стояли, неотрывно глядя на кусты, где эксперты как раз пытались найти ключ к разыгравшейся здесь драме, стоившей человеку жизни. Сегодня в Прерии было на удивление тихо. Калле чувствовал себя подавленным. И даже у Андерса наконец стало мрачно на душе. Быть может, дядя Бьёрк прав. Это дело, вероятно, Калле не по Зубам. Хоть он и искусный сыщик.

Они печально пошли домой.

Сикстен, и Бенка, и Юнте тоже направлялись домой из Прерии. Сегодня они, как и вычислил Андерс, устроили себе выходной и не предавались войне Алой и Белой Розы. Зато они провели много счастливых часов, катаясь на карусели и стреляя в цель в Тиволи. Но час тому назад ужасная весть дошла и до Тиволи; парк быстро опустел. Сикстен, Бенка и Юнте тоже ринулись в Прерию – только чтобы убедиться: с таким же успехом они могут отправиться домой. И как только они пришли к этому выводу, им встретились Андерс и Калле.

Сегодня Алые и Белые Розы не обменялись ни единой колкостью. Они были на редкость молчаливы и бледны, все эти отважные воители. Сплоченной стайкой – все пятеро – брели они обратно в город и на этом пути думали о смерти гораздо больше, чем за всю свою юную мальчишескую жизнь.

И испытывали глубокое сострадание к Еве Лотте.

– По правде говоря, жаль ее, – сказал Сикстен. – Говорят, она совсем плоха. Лежит и плачет.

Андерса эти слова поразили больше, чем все беды вместе взятые. Несколько раз проглотил он ком в горле. Ведь это он виноват в том, что Ева Лотта лежит и плачет.

– Может, надо проявить к ней какое ни на есть внимание, – сказал он под конец. – Послать какой-нибудь цветок или что-нибудь в этом роде.

Четверо остальных посмотрели на него так, словно не поверили ушам своим. Неужели дела обстоят так скверно? Послать цветы девчонке – значит признаться в том, что Ева Лотта уже в некотором роде на ладан дышит.

Но чем больше думали они об этом предложении, тем благородней оно им казалось. Ева Лотта получит в подарок цветок – она его честно заслужила. Глубоко взволнованный Сикстен отправился домой, стащил у мамы одну из ее красных гераней, и, держа горшок с цветком, все пятеро продефилировали к дому пекаря.

Ева Лотта спала, и ее нельзя было будить. Но мама девочки приняла их герань и поставила ее к изголовью Евы Лотты, чтобы она увидела цветок, как только проснется.

Однако подарок этот был не последним из тех, которые предстояло получить Еве Лотте за ее участие в разыгравшейся драме.

Они сидели на веранде и ждали – дружелюбный комиссар криминальной службы, и полицейский Бьёрк, и еще один полицейский.

– Только бы девочка не разнервничалась на допросе, – говорил комиссар. – Это чрезвычайно важно!

Во всяком случае, не разнервничалась бы больше, чем сейчас. Поэтому хорошо, что полицейский Бьёрк тоже с ними. Ведь он из местной полиции я знает девочку! А чтобы придать допросу характер обычной непринужденной беседы, он должен был состояться именно здесь, в доме родителей девочки, на залитой солнцем веранде, а вовсе не в полицейском участке. Незнакомая обстановка, как объяснил комиссар, всегда тревожит детей. Свидетельские же показания девочки будут записаны на магнитофон, так что еще раз затруднять ее не придется. Рассказав все, что ей известно, она должна это забыть. Забыть существующее на свете зло. Так утверждал комиссар.