Владимир Сотников - Следствие ведет простофиля

– А… зачем? Пусть сам и отмывает… – пробормотал он.

– Кто? – не поняла Аська.

– Ты же сказала, что Даня покрасил своего попугая.

– Послушай, – перебила его Аня, – ничего подобного Ася тебе не сказала. Я слышала, как она говорила по телефону. Кто-то покрасил Даниного попугая. Мы должны ему помочь.

Филя ничего не понимал. Как это – кто-то покрасил? Видно, этот Даня – большой выдумщик. Не знает, кто поиздевался над его птичкой? Наверное, сам сглупил, а потом опомнился, вот и придумал этого «кого-то».

– К нему в квартиру забрались воры? – с усмешкой спросил Филя. – Объясни мне, как это Даня не знает, кто покрасил?

Филя специально говорил таким же взрослым тоном, что и Аня. Не любил он, когда с ним так разговаривали! Тем более девчонка, тем более на год младше.

– Меня зовут Аня, – обиженно поджала губы Аськина сестра, – а тебя Филипп, мне Ася сказала. Хотя ты мог бы и сам представиться. Так вот, раз ты такой недоверчивый, то тебе надо все увидеть своими глазами.

И Аня нажала кнопку звонка.

«Недоверчивый! – хмыкнул про себя Филя. – Будешь тут недоверчивым, когда говорят какую-то ерунду».

Дверь открылась. На пороге стоял совершенно растерянный мальчишка. Филя даже не сразу его узнал – такой расстроенный был у Дани вид.

– Проходите, – вздохнул он.

В квартире стоял какой-то резкий одеколонный запах.

«Наверное, он уже приступил к банным процедурам, – подумал Филя. – Бедная птичка!»

В клетке сидел на жердочке понурый попугай. Он был так похож на Даню своим грустным видом, что в другое время Филя улыбнулся бы. Но сейчас, конечно, было не до смеха. Действительно, бедная птичка даже не поворачивала головы – только двигала глазками. Ее нежно-лимонное оперение едва угадывалось под пятнами красной краски. Видно, попугая обрызгали из баллончика.

– Вот, – чуть слышно прошептал Даня, указывая на клетку. – Не знаю, что и делать. Засохла уже краска…

– Да кто это сделал, можно узнать, наконец? – раздосадованно воскликнул Филя. – Ведь это не шутки! Животные и птицы тоже не выносят запаха краски! Они же живые существа, а не стены для… ремонта.

Филя, конечно, вместо «ремонта» собирался сказать что-то другое. Но вовремя сдержался.

– Ты не кричи, – одернула его Аська. – А послушай Даню. Или лучше я расскажу. Данька увидел надпись на стене, выскочил ее стереть, потом вернулся, опять выскочил, а дверь не закрывал. Попугай вылетел. Данька не заметил. А когда заметил, мы все вместе искали, искали… А попугай сидел на втором этаже за мусоропроводом – уже покрашенный. Вот! Я даже пообедать не успела.

Последнюю фразу она выпалила как самую главную.

– Успеешь пообедать, – махнула в ее сторону сестра.

Так вот как все было! Филя сразу вспомнил наполовину стертую надпись на площадке. Выходит, зря он подозревал Даню. Хотя бы в этой сегодняшней надписи, да и в том, что он сам покрасил попугая. Но сейчас не об этом надо было думать. Вон как жалобно смотрит птичка, словно ждет от них помощи.

– А ты что-нибудь уже делал? – спросил Филя. – Чем это воняет?

– Ватку намочил растворителем, которым мама снимает лак с ногтей, – вздохнул Даня. – Но побоялся стирать. А вдруг перышки обесцветятся?

– Вылезут перышки, а не обесцветятся, – сказал Филя. – Станет попугай лысым. – Но тут ему вдруг стало стыдно за свои слова. – Молодец, что не стал – растворителем, – добавил он.

– Надо в ветлечебницу нести, – спокойно сказала Аня. – При зоопарке есть такая лечебница. Это совсем недалеко.

Филя с некоторой опаской покосился на эту рассудительную девочку. Ему даже показалось, что рядом с ним стоит сейчас совершенно взрослый человек.

– А ты откуда знаешь? – спросил он.

Даже Филя, имевший дома кошку, не знал, где находится ветлечебница. Правда, он совсем недавно переехал в этот район.

– Позвонила. По справочной, – невозмутимо ответила Аня.

– Это она у меня трубку вырывала, когда я с тобой разговаривала, – сказала Аська.

Филя открыл клетку и дотронулся до попугая. Тот лишь слегка шевельнулся.

– Большой, – сказал Филя, – нетрудно было попасть. Вот гад! Если мы поймаем этого «художника», обязательно краской тоже забрызгаем! По самые уши!

Он посмотрел на ладонь. Краска уже не пачкалась.

– Можно, конечно, и в лечебницу, – сказал он таким тоном, будто все и ждали от него последнего, решающего слова.

По улице двигалась странная процессия. Первой шла Аня. Иногда она останавливалась, поджидая ребят. За ней шел Даня с клеткой, накрытой покрывалом. Потом – Филя и Аська. Правда, которой по счету шла Аська, сказать было трудно, потому что она все время забегала вперед, рассматривая попугая.

– В зоопарке самые умные врачи, – говорила она. – Даже слонов лечат. И мы же не лечить принесем, а просто спросить, что делать.

«Обязательно вечером папу попрошу позвонить каким-нибудь своим знакомым птичникам. Пусть посоветуют, что делать в такой ситуации», – подумал Филя.

Конечно, он знал, что ученые, занимающиеся птицами, называются орнитологи. Но сейчас он не говорил, а думал. А думать можно, употребляя и свои собственные, неправильные слова, считал он.

Даня всю дорогу озабоченно посматривал на часы.

– Не успеем, – вздыхая, говорил он.

– Да что, разве он умирает, что ли? – не понимал Филя. – Смотри, нормально себя чувствует.

В доказательство своих слов он заглядывал в щелочку под покрывало. Попугай спокойно покачивался на жердочке под каждый Данин шаг.

– Не в этом дело, – объяснил Даня. – До прихода родителей не успеем… И теперь уж точно мама мне няньку возьмет, как маленькому. Она уже с кем-то договорилась, чтобы присматривали и за квартирой, и за мной. До сих пор мне удавалось отвертеться. Мама говорит: в подъезде хулиганы развелись, безобразия всякие творятся. А после этого случая с попугаем – все! Быть мне под присмотром, это точно.

«Вообще-то он совсем на меня не похож, – вздохнул про себя Филя. – Волосы темные, глаза – как угольки. А главное, он-то высокий, а я нет… А ведь он попугая тогда нес, – ну, когда я его на лестнице выслеживал! – вдруг догадался Филя. – Ну конечно, а я еще подумал, что это какой-то подозрительный предмет. Только зачем он его на улицу выносит? Это ведь не собака, чтобы его выгуливать. Надо будет обязательно потом спросить», – решил Филя.

Он вдруг с удивлением заметил, что совсем по-другому стал относиться к Дане. Даже забыл, что еще недавно подозревал его во всяких пакостях.

«Как будто попугай мне сказал что-то новое, – подумал Филя. – Хотя сейчас бедной птичке совсем не до разговоров».

И, словно не соглашаясь с мыслями Фили, из-под покрывала вдруг раздался отчетливый скрежещущий вскрик:

– Мр-рак! Мр-рак!

Ребята рассмеялись.