Екатерина Вильмонт - Опасное соседство

— Иветта Андреевна, миленькая, мне вот так, позарез, нужно Феликса найти. Его хотят взорвать!

— Господи, что ты плетешь, кто кого взорвать хочет?

— Феликса, спонсора вашего!

— Да ты что? — вдруг явно поверила мне Иветта. — Откуда ты знаешь?

— Сама видела — какой-то парень крутился возле его машины, а потом присел и убежал. Он, наверное, прилепил бомбу на днище! Надо предупредить Феликса во что бы то ни стало!

— Идем, я тебя провожу! — совершенно серьезно сказала Иветта, хватая меня за руку, и мы бегом понеслись по коридору.

— Только, умоляю, никому ни слова, особенно маме!

— Понятно! Я молчать умею, не бойся! У двери в кабинет директора она шепнула:

— Постой тут, я сейчас! Меня трясло. Но Иветта вернулась мгновенно.

— Пошли, он у главрежа! И в этот момент Феликс и главный режиссер сами появились в коридоре.

— Феликс Михайлович! — кинулась я к нему.

— Ася! Что-нибудь с мамой? — воскликнул он.

— Нет! Мне необходимо сказать вам очень, очень важную вещь!

— А нельзя ли немного отложить это сообщение? — раздраженно проговорил главреж.

— Нет, это вопрос жизни и смерти!

— Хорошо, я слушаю тебя!

— Давайте отойдем!

Феликс пожал плечами, но отошел со мной в сторонку.

— Да что стряслось? — Вас хотят убить! К вашей машине прицепили бомбу!

— Бомбу? С чего ты взяла? — Сама видела. Какой-то парень там крутился, а потом присел и сразу убежал.

— Ты видела, как он что-то прицепил?

— Нет, я видела только, как он озирался, а потом присел. Больше я ничего не знаю. Я подумала, что это бомба. Лучше не рисковать, проверить: береженого Бог бережет! И потом, вы ещё маму возите! — уже начинала злиться я. Он, кажется, не очень мне верил.

— Так, а Федора, моего шофера, ты не видела?

— Его там моя подруга караулит, чтобы не подпустить к машине.

Тут Феликс словно очнулся.

— Так, Ася! Никому ни слова! Я сейчас этим займусь! Спасибо тебе большое, увидимся в антракте! — И он, уже уходя, улыбнулся мне. Что это была за улыбка!

Уф, теперь главное не наткнуться на маму. Я вихрем понеслась к выходу. Мотька стояла, напряженно вглядываясь во всех выходящих из служебного подъезда.

— Наконец-то! — кинулась она ко мне. — Нашла?

— Да! А мама не выходила?

— Нет!

Я глянула на часы — прошло всего пять минут, но мне они, как пишут в книгах, по-

Казались вечностью. Тут я увидела, что со стороны главного входа к машине не спеша направляется Федор. Я бросилась ему наперерез.

— Вы Федор? — на всякий случай спросила я.

— Федор! Точно! — рассмеялся он. — А в чем дело?

— Федор! Не подходите к машине!

— Это ещё что за новости?

— Там бомба!

— Бомба? Ну и шуточки у вас!

— Какие шутки! Феликс Михайлович уже знает, а мы тут вас караулим!

— Правда, что ль?

— Конечно, мы сами видели… И я опять повторила историю про присевшего парня.

— А может, он просто так присел, может, уронил чего…

— Но ведь лучше проверить, не рисковать! — рассердилась я. Какие-то непуганые идиоты! Что хозяин, что шофер. Пока до них дойдет!

— Ася! Иди сюда! — окликнула меня Мотька. В дверях показалась мама. Я бегом кинулась к ней.

— Аська, ты, говорят, меня уже искала? Зачем?

— Да ни за чем, мне просто срочно в сортир понадобилось, вот я и сказала, что мне к маме надо. А папа не приедет! Они на даче задерживаются, так что Мотька пойдет по его билету.

Кажется, мама здорово огорчилась, что лавы не будет.

— Ладно, девочки, после спектакля не ждите меня, тут ещё банкет намечается. Ну пока!

— Ни пуха, мамуля!

— К черту!

Мама убежала, а я вернулась к Мотьке, которая мертвой хваткой вцепилась в Федора.

— Да ты чего, ненормальная? Я же только поглядеть хочу!

— Глядел один такой! Ты в бомбах-то разбираешься? Не пущу тебя, хоть режь!

— Слушай, — обратился он ко мне. — Уйми свою подружку, бешеная какая-то.

— И права! Это вы какие-то ненормальные, Мало, что ли, по телевизору показывают, как банкиров взрывают, а вам хоть бы хны, да? — уже почти вопила я. Но тут из-за угла выехала милицейская машина. Оттуда, как горох, посыпались милиционеры и оцепили «Мерседес». Народ у подъезда заволновался,

— Смотри-ка, сколько менты!

— Машину зачем-то оцепили!

— Небось хозяина арестовать собираются!

— Да мало ли, сейчас обстановка такая, не приведи Господь. —

Федор вдруг разом, стряхнул с себя Мотьку и шагнула к милиционеру. Тот что-то сказал, Федор достал документы и протянул ему.

— Ну вперед Матильда, мы свое дело сделали, пошли в театр!

— А нас как свидетелей не будут допрашивать?

— Думаю, что нет.

— Почему?

— Феликс, наверное, не скажет, что это мы его предупредили. Ведь тогда мама обязательно узнает. А он не захочет её волновать.

— А тебе не кажется, что он в твою маму влюблен?

— Да ну тебя, Мотька, вечно у тебя все во всех влюблены. Просто он её поклонник, он сам сказал. Поклонник её таланта.

— Понятно!

Было уже без трех минут семь. Мы со всех ног бросились к главному входу.

— Не волнуйся, в Москве ничего не начинают вовремя! — в очередной раз продемонстрировала знание жизни Мотька.

И в самом деле, мы не опоздали. Сдав куртки в гардероб, мы подошли к зеркалу «причепуриться», как говорит тетя Липа, и в зеркало увидели, что через вестибюль стремительно идет Феликс, а за ним, с трудом поспевая, семенит администратор по прозвищу Крошка Цахес.

— Феликс Михайлович, постойте! Куда же вы? — Я вернусь через полчаса! — бросил Феликс и вышел из театра.

— Аська, а если там нет бомбы?

— Нет, и слава Богу.

— А на нас не наедут за ложную тревогу?

— Еще чего! Береженого Бог бережет!

— Так-то оно так…

Вечер получился замечательный. Мы хохотали от души над выдумками и шутками знаменитых артистов. Юбиляр сидел в кресле на сцене в окружении товарищей по театру. Среди них была и мама в длинном вечернем платье, красивая до невозможности. Дома, когда я вижу её в потертых джинсах и любимом сереньком свитерочке, без косметики, с затянутыми в хвост роскошными светлыми волосами, я как-то забываю, насколько она красива, моя мама.

После очередного номера, когда ещё гремели аплодисменты, в проходе вдруг появился Феликс и быстро сел на свое место во втором ряду. Интересно: нашли бомбу или нет?

Наконец объявили мамин выход. Она встала, взяла гитару и подошла к микрофону — вечер записывался для телевидения. И вот она запела. Голос у мамы не оперный, но очень теплый, низкий, и романсы она поет просто замечательно. Сегодня она пела любимые романсы юбиляра: «Не уходи, побудь со мною», «Ночь светла» и «Нищая».

А потом ещё на бис спела «Утро туманное». Когда мама раскланивалась, Феликс вдруг встал и преподнес ей громадный букет хризантем. Откуда он знает, что это мамины любимые цветы?