Валерий Гусев - Шпион на батарейках

– Алексей! Палец – из носа.

– Он, мам, оттуда мысли выковыривает, – повредничал я. Но похоже, не ошибся.

Алешка вскочил и шлепнул себя ладонью в лоб:

– Ой, мам! Я совсем забыл! У меня важное дело. На улице.

– Что? – мама опять отставила утюг. Уже не строго, а грозно. – Половина одиннадцатого! Мыть руки до локтей, ноги до колен и – в постель!

– Мам, ты что! – завопил Алешка в ужасе. – У Сашеньки такая беда! Я обещал ей помочь. Она такая хорошая девочка. Зверят любит, с тобой все время здоровается! У нее со–бачка потерялась. Такая маленькая! – Алешка показал размер средней мышки или большого таракана: – Вот такая, мам! Мы сейчас ее быстренько найдем и… – Алешка подмигнул мне с надеждой и настойчивостью. – И мы потом все свои ноги до локтей и руки до колен перемоем. И посуду!

Я понял, что дело важное.

– Ма, – сказал я. – Я схожу с ними.

– И Белый Клык нас поохраняет, – добавил Алешка весомо.

Мама сдалась.

– На полчаса, не больше. Это ясно?

– Так точно! Ясно! Понятно! – дверь за нами захлопнулась.

– Ну и что? – спросил я Алешку в подъезде.

– Сейчас узнаешь! Побежали!

– Куда?

– На бескрайние берега бывшей Сморо–динки!

Ну да, там нас ждут ужасные опасности и страшные приключения. Кое-кто их любит. Но не я.

Едва мы добежали до парка, как откуда ни возьмись в призрачном лунном свете образовалась громада Сени.

– Куда? – строго спросил он. – Родители знают?

– Ой, дядь Сень, как вы кстати!

– Сеня завсегда кстати. В чем проблема, мальки?

– Надо кое-что подглядеть.

– Полезное? – Сеня деловито закурил. – Ну, шагайте, а я в отдалении вас прикрывать буду. В пределах видимости.

Алешка (а я за ним) быстрым шагом направился к дому Хорькова. На краю парка он остановился.

– Теперь, Дим, тихо. Давай переберемся короткими перебежками на ту сторону, к заднему проходу.

– К заднему входу, – поправил я машинально. Задний проход – это, по-моему, что-то совсем другое. И напомнил: – Там собаки.

– Они спят в это время. У них режим.

Краем парка мы обошли дом и засели в кустах напротив заднего… входа. Здесь было тихо. Ночной шум города сюда не доносился, его глушили деревья парка. Только иногда спросонья на них каркали вороны, да чуть слышно журчала среди строительного мусора сонная Самородинка. Да похрапывали в своих будках доблестные доберманы. Ну как же – у них режим.

Дом тоже стоял весь тихий и темный. Только с той стороны, с фасада, светилось окно кабинета – мы видели отблеск этого света на траве.

– Бляшка… – Тихо и не совсем понятно прошептал Алешка. – Дим, сколько времени?

Я повернул руку с часами к луне.

– Двадцать два пятьдесят.

И тут же со стороны проспекта послышался приближающийся шум мотора и заплясали по кустам, по воде лучи мощных, ослепительных фар.

Машина остановилась у калитки. Ее отпер сам Хорьков – или в доме, кроме него, никого не оказалось, или дело, которое он затевал, было слишком секретное.

Леопольд вышел из машины и пошел в дом следом за Хорьковым. Они о чем-то вполголоса переговаривались.

Вскоре Леопольд вернулся с двумя чемоданами. А потом и еще с одним. И с Хорьковым тоже. У него в руке была небольшая сумочка, а через другую руку перекинут его любимый кожаный плащ.

– В поход собрался, – шепнул мне Алешка.

Возле машины Хорьков и Леопольд еще о чем-то побормотали, а потом Хорьков спросил:

– Дом на сигнализацию поставил?

– Поставил, шеф. Не слабо это, а?

– Не слабо. Там еще два моих козла спят. Поехали, дорога дальняя.

Похлопали дверцы, зарычал мотор. Уехали.

И тут же возник из темноты парка Сеня.

– Увезли денежки, – сказал он уверенно.

– Какой вы умный, дядь Сень, – похвалил его Алешка.

– А то! Пошли, мальки, до дома. Провожу.

Ну а дальше события стали развиваться с необыкновенной быстротой. Как только Хорьков вернулся в Москву, в дом на берегу Самородинки нагрянули с обыском оперативники. Как оказалось, папины специалисты «просчитали» ловкого похитителя денег из банков, которым, как вы поняли, был бывший плохой следователь Хорьков.

Бизнесмен из него не получился, ученым он без Стасика не стал, а стал хитрым жуликом. Еще когда он работал в милиции, ему стали известны некоторые приемы всяких «хакеров». Некоторых из них задержали, и Хорьков, допрашивая их, прекрасно освоил технологию перекачки денег из одного банка (с чужих счетов) в другой банк (на свой счет).

Сначала он немного побаивался, не решался заняться этим делом, но когда стал разваливаться его бизнес, он решился. И разошелся так, что потерял чувство меры. Но чувство опасности не потерял. Он ее вовремя ощутил и быстренько вывез из дома на Самородинке все денежки. В трех чемоданах.

Оперативники ничего не нашли. И в компьютере не было никаких следов. Хорьков устроил злорадную истерику.

– Это беспредел! – кричал он. – По какому праву! У меня солидная фирма! И сам я очень честный человек! Я буду жаловаться Генеральному прокурору!

– Хоть собственной маме, – хладнокровно ответили ему. – У нас есть бесспорные доказательства вашей вины.

– Нет у меня никакой вины!

– Так не бывает, – отвечали ему. И обыск продолжался.

– Откройте, пожалуйста, сейф.

– А как я его открою? Я код забыл от вашего нахальства.

– Что ж, будем резать. Приступайте, ребята.

– Не надо резать, – вдруг раздался скрипучий механический голос.

Даже оперативники вздрогнули. И стали оглядываться по углам – что за фишка? А голос снова зазвучал:

– Называю цифры кода: один, семь, ноль, ноль, семь, один.

– Спасибо, – машинально сказал старший опер. – А вы кто? И вы где?

– Дон Кихот. Рядом с вами.

И рыцарь Робик поднял правую руку с мечом и мигнул правым глазом.

– Ваше? – старший опер кивнул на робота.

– Еще чего! – вспыхнул Хорьков. – Всякое железо тут скрежетать будет. Это не мой. Это моего врага. Он все подстроил. Ну, Стас, погоди!

А в ответ раздалось такое железное «Ха-ха!», что даже бывалые опера присели от неожиданности. Но сейф открыли. И совершенно зря. Он был пуст. В нем не было ни денег, ни документов. Только почему-то пустая бутылка из-под водки. Наверное, подпольный миллионер Хорьков хотел сдать ее в приемный пункт. Чтобы увеличить свой капитал еще на какие-то копейки.

Один из отважных оперативников подошел к Робику, осмотрел его со всех сторон и осторожно («Извините, сэр») распахнул дверцу его брюха. Но и там не обнаружили ничего интересного, кроме десятка бутылок коньяка, виски и вина.

Обыск продолжался без всякого результата. Не нашли ни денег в доме, ни следов криминала в компьютере.

Оперативники покинули здание. Хорьков злорадствовал. Он чувствовал себя в полной безопасности. Потому что не знал, что против него действует еще один «оперативник». Маленький, но глазастый и сообразительный…