Илона Волынская - Конец света отменяется

– А схему ты утопил, – безнадежно кивнула Катька. – Ну и как мы теперь узнаем, кто бомбу подсунул?

– Не нужно ничего узнавать, – очень тихо сказал Соболев и шагнул к жене. – Это ведь ты, верно? Ты-ы-ы… – протянул он. – Сама? Или с конкурентами моими сговорилась?

– Что ты выдумал… Это не я! – Мотина мама испугалась. – Я хотела, конечно, устроить тебе что-нибудь такое, за все, что ты сделал…

– И что же я такого сделал? Бутик тебе завел? Сынку нашему безголосому клип оплатил? Телевидение приволок? Чем я перед тобой так страшно виноват? – наступая на жену, орал Соболев.

– Ты нас не уважаешь – ни меня, ни сына, – пятясь перед его напором, бормотала она. – Ты черствый, бездушный, ты… Ты поселил нас в этом отвратительном пансионате! За одно это с тобой надо сделать что-нибудь ужасное! А я не сделала! – тоном «цените, пока я добрая!» выпалила Мотина мама. – Да если бы даже все это задумала я! – Она широким жестом обвела разгромленный бассейн. – Я что, сумасшедшая террористка, чтоб самой тут во время взрыва оставаться? И уж точно я не стала бы втягивать Матвея! Кого угодно, только не моего мальчика!

И папа остановился. Сыщики «Белого гуся» переглянулись. Для тех, кто хоть немного знал Мотю и его маму, довод был серьезный.

– Мы слышали, как она с конкурентами договаривалась! В пансионате. Может, только прикидывается сумасшедшей мамашей, а сама готовилась папу взорвать, а сыночка подставить? – предположил Сева.

– Если б она притворялась, она б его песнопения слушать не смогла, – твердо ответила Кисонька. – Для этого надо сразу быть и мамашей, и сумасшедшей.

У Вадьки в голове кружились слова и события последних дней. Они решили, что их гонят из пансионата, потому что там готовится взрыв. Но мишенью был аквапарк! Пансионат и аквапарк, аквапарк и пансионат, что так мешают друг другу, и скандальная директорша, и Соболев, его жена, Мотя, и жадные конкуренты, и Василь Михалыч с красным носом… И падающий холодильник, и другой холодильник с испорченным шнуром, и незнакомец с ножом и в плавательной маске, что отыскал их на косе, хотя кто мог знать, что они туда поедут? Нож! Он вспомнил этот нож! И еще схема расстановки бомб, нарисованная от руки тушью!

– Я знаю, кто хотел взорвать аквапарк, – бросил Вадька.

– Стой! – Грянувший за спиной голос заставил его остановиться.

Надежда Петровна поднялась с земли, отмахнулась от подскочивших к ней Мурки и Кисоньки, одарив близняшек недобрым взглядом.

– Я хочу знать, что здесь происходит! – потребовала она. – Не думала, что мой сын может так поступить! – Мама аж задохнулась. – А вы, девочки? Сева? Я была уверена, что вас забрал вчерашний мерзавец с ножом! Я искала вас по всем этажам! Я бегала по окрестным улицам! Люди принимали меня за сумасшедшую!

– Бегала по этажам? – повторил Вадька. – Надо ехать быстрее!

Но мама снова схватила его за руку:

– Как ты мог вот так взять и уйти? Никого не предупредив, не… Господи, хорошо, хоть я заставила Катю сказать, где вы!

Кисонька взглянула на зажатый у Катьки в кулаке ее, Кисонькин, мобильник. Ну да, она же писала Большому Боссу, Катьке достаточно было прочитать сообщения.

– Не надо на меня так смотреть, – буркнула Катька. – Попробуй не скажи, когда у нее истерика! Вы нас с Евлампием Харлампиевичем вообще с собой не взяли!

– Как бы мы тебя с собой взяли, если… – Мурка покосилась на Надежду Петровну и оборвала фразу.

Соболев-старший аккуратно подхватил маму под руку и проникновенно сказал:

– Давайте вы сыну по дороге все выскажете. А то преступники сбегут, – и мягко, но настойчиво повел ее по дорожке. Следом потянулись сыщики «Белого гуся», Мотя, его мама, музыканты, манекенщицы – целой процессией они направлялись к воротам. Мимо текли толпы испуганных людей. Вокруг, как овчарки вокруг стада, бегали охранники аквапарка.

– Моему сыну – четырнадцать лет! Откуда ему знать, кто преступник? – невольно шагая за Соболевым, возмущалась Надежда Петровна.

– Ну, про бомбы же он знал, – резонно заключил тот.

Мама снова попыталась остановиться, но Соболев не позволил.

– Вы полезли в аквапарк, зная, что там… бомбы? – закричала мама, выворачивая шею, чтоб видеть сына. – А вы подумали, что с вами могло статься…

– Так ничего же не сталось, зато кучу людей спасли! Что нам было их – бросать? – заорал в ответ мальчик.

– Да! – еще громче крикнула мама. – Можете считать меня злодейкой, трусихой, кем угодно – мне плевать, сколько народу погибнет! Мне нужно, чтоб жил мой сын! И Володя, между прочим, уже приехал! Мало того что вы чуть не погибли, так еще и взрослого человека ждать заставляете, бессовестные!

Мурка истерически хихикнула: смерти их, что ли, Володя ждал?

– Приехал? – обрадовался Вадька. – Отлично, очень вовремя! – Он поглядел на осаждаемые полуодетой толпой турникеты и пошагал к замаскированной дыре в заборе.

– Неудивительно, что твой аквапарк взрывают, если у тебя весь забор в дырках, – язвительно сообщила мама-Соболева папе-Соболеву.

Сыщики решительно направились к знакомому мини-вэну.

– Извини, Володя! – первой запрыгивая в микроавтобус, сказала Мурка. – У нас опять погоня!

– За мной снова будет гнаться мотоциклист с пистолетом? – кажется, вовсе не возмущенно, а с интересом осведомился тот и повернул ключ в замке зажигания.

– Нет, на этот раз гнаться будем мы.

– Эти все тоже с нами? – поинтересовался Володя, видя, как, кроме ребят, Евлампия Харлампиевича и Вадькиной мамы, в салон мини-вэна лезут сперва Соболев-папа, потом Соболева-мама, волоча за собой Мотю… а у дверцы уже выстроились музыканты «Дикого соболя» и вся компания манекенщиц.

– В свою машину садитесь! – рявкнул Соболев-папа, решительно захлопывая дверцу. – Что вам тут, маршрутка в час пик?

– Вот так-то лучше, – обрадовался водитель, выжимая педаль. – Куда едем, командир? – осведомился он у Вадьки.

– Никакой он не командир! – краткая передышка позволила Надежде Петровне собраться с мыслями. – Мы сейчас же едем в пансионат, забираем вещи и возвращаемся домой! А уж дома я с тобой поговорю! – угрожающе пообещала она сыну.

– Видишь, Матвей, как деспотично некоторые матери относятся к своим детям, – наставительно объявила Соболева-мама. – Я тебя совсем по-другому воспитывала!

– Наверное, именно поэтому он минирует мой аквапарк, а чужие дети – спасают! – разозлился Соболев-папа.

– Он наивный, чистый мальчик, его обманули!

– Не столько чистый, сколько мокрый, – пробормотала Кисонька, старательно отодвигаясь от Моти.

Мини-вэн выбрался из толчеи машин, Вадька перескочил на сиденье рядом с водителем и, близоруко щурясь – очки утонули, – уставился в лобовое стекло.