Валерий Гусев - Агенты школьной безопасности

Алешка вдруг взял авторучку, выдрал листок из тетради и нарисовал точно такой же кораблик.

И я понял – что-то не так с флажком! Ведь он должен виться по ветру, как и паруса на-дуваются. А он против ветра уставился. Так не бывает… Значит, рисунок сделал ребенок, пацан какой-нибудь. Куда ему захотелось, туда он флажок и направил. Вот и ковшик он вверх ногами нарисовал.

– Что-то мне это все не очень нравится, – сказал Алешка. – А тебе?

По правде сказать, мне этот рисунок со всякими «Вхы» и «Уе» тоже не нравился. Чем дольше я на него смотрел, тем больше он напоминал мне, знаете кого? Человека, который хотел сказать что-то важное и уже рот открыл. Но передумал. Или не успел.

– Знаешь что, Дим, – сказал Алешка. – Тут какая-то загадочная тайна. И я кое-что придумал. Нам надо узнать, кто эту книгу брал в библиотеке до Светика. Кто эту книгу брал, тот и записку в ней оставил. Пошли в школу!

Мне это еще больше не понравилось. Ясно же, что эта дурацкая схема никакого отношения к краже денег не имеет. Случайная вещь. Совершенно безобидная и неинтересная. Ну, нарисовал какой-то дядька план дома, который он хочет построить. Пометил что-то там какими-то буквами. А его сынок, скучая без дела, пририсовал ковшик и кораблик. Вот и вся «загадочная тайна».

Вот так я думал, совершенно забыв, что пять минут назад думал совсем по-другому. Но спорить с Алешкой не стал.

Он позвонил Светику и сказал:

– Через пять минут у твоего подъезда. С «Таинственным островом» в зубах, – и положил трубку.

Погода на улице была хорошая. Под ногами шуршали листья. На деревьях шуршали пакеты. Всех цветов. Не знаю, как в вашем районе, а у нас почему-то на всех деревьях висят полиэтиленовые пакеты. Не очень красиво, конечно, но зато из-за этих пакетов стало меньше ворон – они их боялись. Какая-то польза от нашей неаккуратности все-таки есть.

Светик уже ждал нас. Он стоял у подъезда – маленький, съежившийся, в очках – на Гарри Поттера похожий. Только не такой боевой. И книгу он держал не в зубах, а под мышкой. Когда Светик узнал, зачем его вызвал Алешка, то тут же сказал:

– Я в школу не пойду.

– Пойдешь, – сказал Алешка. – Как миленький.

– Пока она не извинится…

– Она извинится, – уверенно успокоил его Алешка, – как только мы этого жулика найдем.

– Чем скорее найдем, – добавил я, – тем скорее она извинится.

– Вы провокаторы, – улыбнулся Светик и поправил очки. – Что надо делать?

– Скажешь Маринке, что… – Алешка не досказал – Светик перебил его:

– Я врать не буду!

– А тебя и не просят! – вспылил Алешка. – Ты ведь врать не умеешь!

– Я не поэтому…

– Знаю, знаю! Ты немножечко честный. А для хорошего дела можно и наврать.

Светик опять было раскрыл рот, чтобы возразить, но Алешка воткнул ему в рот яблоко:

– Грызи! Все равно от тебя толку нет. Пошли. Книгу давай. Дима, ты ее понесешь.

Прямо Буратино какой-то: «Мальвина, садись на собаку, Пьеро, хватайся за хвост!»

Библиотека в нашей школе особенная. Книг в ней, наверное, тысячи томов. Сначала она, конечно, была не очень большая, в одном шкафу помещалась. А потом наш неугомонный Бонифаций на общем родительском собрании попросил наших родителей отдавать в школу ненужные книги. Он сказал, что художественная литература поможет нам лучше усваивать учебный материал, она будет в нас воспитывать все доброе и светлое, и мы скоро станем совсем хорошими и совсем умными.

Родители с ним согласились и очень обрадовались. Оказывается, они тоже очень хотели, чтобы мы быстренько стали хорошими и умными. Добрыми и светлыми. И библиотека стала разбухать, как тесто на печке. Книг набралось столько, что их пришлось складывать в спорт-зале. Это было очень удобно. Вместо того чтобы сосисками висеть на кольцах и скакать через «козла», можно было уютненько посидеть с книжкой в уголке, на старых матах. Потому что наш физкультурник нас не баловал и не мучил (кроме, конечно, ста кругов по сто кэмэ).

Урок в зале обычно проходил так:

– Построились! Рассчитались! Разобрались на три группы! Первая – на кольца, вторая – прыжки, третья – бросание мяча в корзину! Начали!

И он уходил в нашу школьную мастерскую пить чай с завхозом.

Но потом Бонифаций взялся за дело. Собрал самых послушных и велел сортировать книги: какие из них – в ремонт, какие – на полку, а какие – на помойку. Потому что некоторые родители очень своеобразно поняли призыв Бонифация и постарались избавиться от всякого хлама: выбросить жалко, а в школу отдать – похвально. Некоторые книги развалились прямо в руках. Некоторые были для детского сада, кто-то подарил «Книгу матери и ребенка». А один папаша отдал четыре новеньких красивых тома… на китайском языке. Да еще на каждом титуле красным фломастером написал: «Безвозмездный дар проф. Куренкова нашей общеобразовательной школе с гуманитарным уклоном».

В общем, мы книги разобрали и привели в порядок в наших мастерских. В Маринином тамбурочке поставили стеллажи и завели картотеку и журнал учета – кто какую книгу нам подарил.

Заведовать библиотекой стала Марина, школьный секретарь. Она окончила школу в прошлом году и очень этим гордилась. Она была интересная девушка. Красиво раскрашенная, как говорил Алешка, Марина, наверное, очень внимательно следит в телевизоре за рекламой всякой косметики. И очень ей доверяет. Губы у Марины каждый день разного цвета и «головокружительный объем» волос и ресниц. Эти ее ресницы такие объемные и тяжелые от краски, что глаза у Марины как бы прищуренные. Будто она все время дремлет. И стоя, и сидя, и на ходу.

…Когда мы пришли в школу, Марина уже накрашивалась перед выходом. Точнее – перекрашивалась.

– Вот еще! – отозвалась она на нашу просьбу. И, с трудом приподняв тяжелые веки, посмотрела на нас поверх зеркальца. – Делать мне больше нечего!

Прямо Вий какой-то! «Поднимите ей веки!»

– Нам очень надо, – сказал Алешка. – В этой книге кто-то свои деньги оставил. Вот, Светик их нашел.

Светик мотнул головой, блеснул стеклышками очков – то ли «да», то ли «нет».

– И большие деньги? – Марина снова заработала щеточкой для туши.

Она, конечно, знала о том, что произошло в школе. Но надо ее похвалить: Марина только посмеялась, когда Любаша притащила Светика к директору:

– Светик! Да он в прошлом году наступил на дохлую муху. И чуть не расплакался от жалости.

– Деньги большие? – повторила она.

– Очень, – сказал Алешка, прижимая руки к груди. – Очень большие. Десять рублей двадцать копеек.

Марина фыркнула. Смахнула свою косметику в сумку и стала просматривать картотеку. Нашла нужную карточку:

– Вот. – Просмотрела ее с двух сторон. – Никто этот «остров» не брал.

Алешка, если и растерялся, то на секунду. Сообразил: