Валерий Гусев - Говорящий тайник

– Может, все-таки наоборот? – улыбнулась Любаша и снова склонилась над тетрадкой.

Алешка посадил куклу на стол, а мне показал глазами, чтобы я прикрыл его.

Что он там делал с этой несчастной королевой, я не видел. Видел только, что в руках его появился прозрачный пакетик с какими-то камушками. Как будто горошинки. Но попадались и фасолинки. На лице Алешки – вот это мне было видно – сначала возникло удивление на пару с недоумением, и он пробормотал: «Фигня какая-то. Я такого добра хоть целый самосвал наберу», а потом Алешка улыбнулся, будто у него сошлась с ответом трудная задачка. Он сунул пакетик в карман, опять что-то поковырял в кукле и сказал:

– Пошли домой. С нашим Бонифацием без ужина останешься. До свидания, Любовь Сергеевна. А хотите мы вам поможем?

– Хочу! – Любаша вскинула голову: – Вот исправь это слово.

– Запросто.

Я тоже заглянул в тетрадь. Там было подчеркнуто красной ручкой слово «вторнег».

Алешка фыркнул:

– Ну и грамотей. Надо писать «фторнег».

Любаша вздохнула и закрыла тетрадь. Ученика 3 «А» класса Оболенского Алексея.

Алешкино «правильнописание» всех безмерно удивляет. Папа, как прочтет, хмыкает в кулак, мама делает свои большие глаза еще больше, а Любаша хватается за голову и седеет прямо на глазах.

– Ну кто так пишет: «сентяп, октяп, нояб…»?

– Декап! – безмятежно продолжает Алешка.

В этот прекрасный хлопотливый вечер Алешка зачем-то залез в морозильник и строго сказал мне:

– Отвернись.

Я отвернулся и услышал сначала его недовольный шепот: «Холодная зараза», а затем чмокнула дверца холодильника.

Но и это еще не все. На следующий день, после уроков, Алешка зачем-то пошел на стройку. У нас, в нашем микрорайоне, все время что-нибудь строят. Уже вокруг настроили сто высоток разных видов. Ну вроде как башенки из кубиков. Жилые дома такие. Только почему-то в них еще никто не живет. Они так и стоят пустые. И вечерами в них не светятся разноцветные окна.

Что Алешке понадобилось на стройке, я так и не узнал. Хотя он этого и не скрывал, коротко ответил:

– Заменитель!

Вот и все дела. Заменитель. Я так и думал. Чего проще. Но вот почему-то этот заменитель Алешка, поморщившись, выкинул в помойное ведро и насыпал в пакетик свои драгоценные камешки – помните, «кусочек дороги». Мне эти камешки показались очень похожими на те, которые я видел в учительской – горошинки и фасолинки. И после этого он опять помчался в школу. Опять в учительскую. Поменять батарейки. И опять попросил у мамы ножнички и иголку. Мама уже начала что-то подозревать. Но ни о чем не спросила (все равно ведь не скажет), зато строго предупредила:

– Консервные банки ножничками не вскрывать, иголку кому-нибудь в стул не втыкать.

– Обязательно, – торопливо пообещал Алешка. – Иголкой не вскрывать, банку в стул не втыкать.

На этот раз в учительской был только наш физрук. Он сидел в своем углу и изо всех сил разгадывал спортивный кроссворд.

Алешка опять посадил королеву на стол и что-то с ней начал проделывать. Физрук поднял голову. Алешке это не понравилось. Поэтому он незаметно набрал на мобильнике номер учительской. Телефон зазвонил. Физрук неторопливо поднялся, прошагал спортивным шагом к столу завуча, снял трубку и долго в нее «алекал», а когда надоело, сказал: «Перезвоните, пожалуйста, вас не слышно».

За это время Алешка что-то успел сделать и снова усадил куклу в шкаф.

Физрук поднял голову, Алешка замер. Но зря: учитель таким образом собирал в своей голове мысли. Взгляд его, затуманенный размышлениями, остановился на Алешке.

– Оболенский? Выручай: «Большая машина для дорожных работ». На букву «т».

– Трансформатор, – ляпнул Алешка.

– Здорово… – вздохнул физрук. – Но не влезает.

– Транспарант.

– Подходит! Погоди, не уходи. Давай дальше.

– Я не могу, – сказал Алешка. – Сейчас будет «Поле чудес» – надо маме буквы подсказывать.

И вот настал очередной прекрасный день. Алешка отлил из кастрюли борща и пошел к дяде Федору. И о чем-то его попросил.

– А то! – сразу согласился безотказный дядя Федор. – Хошь, я и Мурзика возьму, для охраны? Он боевой.

– Пока обойдемся.

– Оно и ладно! Пусть спит. Когда машину подавать?

– К восьми часам вечера.

– Без нуль двадцать. Понял.

«Без нуль двадцать» машина приняла Алешку с каким-то свертком, напоминающим большую куклу. Еще мне стало известно, что за пять минут до этого события Алешка позвонил Маринке и приказал:

– Ты готова? Форма одежды – джинсы и кроссовки. На голове – лыжная шапочка.

– Ну вот, – огорчилась Маринка. – Я уже в сапогах и в маминой шляпке. Так вырядилась!

– Выряжайся обратно! По-быстрому! Мы уже едем.

Маринка, конечно, его послушалась и вышла из подъезда в джинсах, в короткой шубке и в кроссовках.

– Как я вам? – спросила она.

– А то! – сказал дядя Федор. – Токо взяла б мою шапку, она теплее будет.

Маринка от шапки отказалась и спросила Алешку:

– Куклу спер?

– Еще как! Вот она, – он приподнял с сиденья сверток – большой пакет, похожий на завернутую куклу.

Когда машина остановилась возле нужного места, уже совсем стемнело.

– Это мне не нравится, – сказал дядя Федор. – К энтому дому надо сквером идти, а там темно и пусто. Я девочку одну не пущу.

– Я тоже, – сказал Алешка, всматриваясь в сумрак сквера, где почти не было уличных фонарей, а только заснеженные деревья, над которыми повис бесполезный узенький месяц. Ни тепла от него, ни света. – Мальчик туда пойдет. В виде девочки.

Потом Алешка мне сказал, что он этот скверик сразу заподозрил в нехорошем. Он рядом с нашим парком, близко к оврагу, и в вечернее время там наши жители даже с собаками не гуляют.

Алешка повернулся к Маринке и неожиданно спросил:

– Тебе моя куртка нравится? Хочешь поносить?

Маринка захлопала глазами.

– Давай меняться, – предложил Алешка.

– Это ограбление? – засмеялась Маринка.

– А то! – сказал дядя Федор. – И шапку свою скидавай.

Ребята быстренько переоделись. Маринка попробовала рассмотреть себя в новом прикиде в зеркальце заднего вида. И вздохнула:

– Сфоткаться бы, да?

– Все, – сказал Алешка, натягивая на голову ее шапочку почти до плеч. – Я пошел. – Захватив свой пакет с куклой, он решительно зашагал по дорожке в темноту. Очень похожий издалека на девочку Марину с куклой Марианной.

У Лешки, конечно, много хороших качеств в характере: он упрямый, вредный, нахальный, но самое главное – он бесстрашный, как воробей.

Дорожка становилась уже, деревья – ближе, а вечер – темнее. Показался за поворотом дом шестнадцать. В котором трудится на благо детишкам добрый Карлсон. Но в этот раз до этого дома Алешка не дошел. Добрый Карлсон вдруг… нет, он не свалился с крыши, а вышел из-за высокого куста. Он вцепился в пакет с куклой, рванул его и прошипел: